– По-настоящему счастлив тот, кто не сомневается.
Он ответил на последний вопрос. Якша улыбнулся.
– Ты справился с испытанием, юноша. Теперь ты можешь пить из моего озера.
С благодарностью Юдхистира наклонился и сделал большой глоток. Жажда, так мучившая его, пропала. Он сделал второй глоток – и почувствовал себя свежим и бодрым. С третьим глотком он испытал прилив необъяснимого восторга и радости.
– Ты хорошо отвечал на мои вопросы, – сказал озёрный бог. – За это я оживлю одного из твоих братьев. Которого ты выберешь?
Юдхистира грустно посмотрел на тела братьев, лежащие на берегу. Задумавшись на мгновенье, он тихо сказал:
– Я выберу Накулу.
– Накулу? Почему Накулу? – удивился Якша. – Он ведь всего лишь твой единокровный брат, не родной?
– Это правда, – сказал Юдхистира. – Но я люблю их всех одинаково сильно. Да, Накула и Сахадева были рождены от другой матери, чем Аръюна, Бхима и я. Поэтому я и выбрал Накулу. Так у обеих жён моего отца останется по сыну.
Бог озера снова улыбнулся.
– Мудрый ответ. Хороший и благородный ответ. На самом деле ты отвечал так хорошо, что я могу оживить всех твоих братьев.
Юдхистира заплакал от радости, а братья его один за другим вернулись к жизни, потягиваясь и зевая, будто в самом деле просто спали.
– Напейтесь и идите с миром, – сказал им Якша.
Братья с трепетом смотрели на озёрного бога. Он медленно опустился на глубину, а вода сомкнулась над его головой. Поверхность озера стала ровной и спокойной – будто ничего не было, будто ничего и не произошло.
Величайшая битва
Пятеро братьев Пандава выросли и стали прекрасными юношами. Старший, Юдхистира, стал справедливым и благородным человеком. Второй, Бхима, был сильнейшим из людей, живущих на Земле. Третий, Аръюна, виртуозно обращался с луком и стрелами. А двое младших, близнецы Накула и Сахадева, славились своей смелостью и верностью.
Их дядя был царём Хастинапура. У него была сотня сыновей, но он нежно любил своих племянников и заботился о них почти так же трепетно, как о сыновьях. Все братья и двоюродные братья росли вместе. Вместе они учились у лучших учителей и вместе выросли в славных воинов.
Такое воспитание должно было бы сплотить юношей, но на деле всё было совсем иначе. Старшего сына царя, которого звали Дуръядхана, с каждым годом всё больше и больше возмущали смелость, сила и верность его двоюродных братьев. Их считали всё равно что детьми самого царя, а это не казалось Дуръядхане справедливым.
Когда мальчики стали достаточно взрослыми, царь решил разделить свои владения между ними. Племянникам тоже достался надел – правда, совсем крошечный. Но для ревности царевича оказалось достаточно и такого маленького надела. Даже то, что это был жалкий клочок пустыни, не успокоило его. И конечно же, когда его тошнотворно талантливые двоюродные братья-виртуозы смогли превратить этот клочок в богатое и цветущее царство, Дуръядхана разозлился не на шутку.
– Только посмотрите на них, – с усмешкой обратился он к своим родным братьям. – Они думают, что самые умные. Они думают, что такие могущественные в своём недоделанном царстве. Думаете, они удовлетворятся тем, что имеют? Как бы не так! Они захотят захватить наше царство.
И Дуръядхане не понадобилось много времени, чтобы придумать, как избавиться от двоюродных братьев навсегда.
У Юдхистиры была одна слабость. Он жуть как любил играть в кости, не мог отказать, если ему предлагали. А играл при этом из рук вон плохо. И почти никогда не выигрывал. Сложно сказать, выигрывал ли он вообще когда-нибудь. И Дуръядхана решил, что этим грех не воспользоваться.
Он не переставал улыбаться, когда пересказывал братьям содержание своего плана…
И вот Дуръядхана пригласил двоюродного брата сыграть в кости и предложил, чтобы в каждом раунде была новая ставка. Как он и ожидал, Юдхистира тут же согласился.
В день, на который была назначена игра, царь, придворные и сотни других зрителей собрались в одном из залов дворца, чтобы понаблюдать за игрой. Когда Юдхистира уселся поудобнее, Дуръядхана небрежно зевнул.
– Кстати, – сказал он как бы между делом, – кости буду кидать не я.
Юдхистира посмотрел на него с недоумением.
– Вывихнул запястье, – объяснил Дуръядхана, для убедительности показав руку. – Дядя Сакуни согласился помочь мне.
Юдхистира нахмурился, а зрители в зале зашептались. Все прекрасно знали, что Сакуни никогда не проигрывает в кости. Возможно, он жульничает, но до сих пор никто не смог доказать этого. Да и кто посмеет его обвинить? Кто-то утверждал, что кости, которыми он играет, заколдованы. Но факт оставался фактом: Сакуни выигрывал всегда.
Юдхистира бросил кости первым. Его попытка оказалось удачной – к удивлению многих, даже удачней, чем первый бросок соперника. Юдхистира широко улыбнулся и поднял ставку.
Следующий раунд Сакуни выиграл, но еле-еле. Юдхистира пожал плечами и сделал новую ставку – даже больше прежней. И выиграл с преимуществом всего лишь в одно очко. Ставки ещё выросли. В этот раз Сакури выиграл с большим перевесом. Юдхистира разочарованно вздохнул, но не остановился. Напротив: он снова поднял ставку. Он стал проигрывать партию за партией, но не думал сдаваться. Когда все деньги и драгоценности были проиграны, он принялся ставить дворцы и храмы – и быстро проиграл их все. Земли и города были поставлены на кон только для того, чтобы уйти в руки улыбавшегося Сакуни. Наконец у Юдхистиры ничего не осталось – нечего было ставить. Всё его царство теперь принадлежало Дуръядхане.
– Дорогой брат, – проговорил Дуръядхана с самодовольным видом. – У тебя ничего не осталось. Что теперь ты собираешься ставить? Себя самого, быть может? Свою жену? Слуг много не бывает.
Юдхистира, с которого пот лился ручьями, вскочил на ноги и сжал кулаки. Но не успел он сделать что-то, о чём бы потом жалел, царь остановил его.
– Довольно! – закричал он. – Это всё зашло слишком далеко. Дуръядхана, ты должен вернуть всё, что выиграл у своего брата. Я не хочу, чтобы из-за партии в кости разгорелась война.
Дуръядхана нахмурился.
– Ладно, забирай всё! – бросил он Юдхистире. Он понимал, что ослушаться отца было бы глупо.
