Светлик залез на свою полку и спрятал Чика под подушку. Потом снова улёгся, повернулся спиной к проходу и прильнул носом к толстому вагонному стеклу.
Спустя какое-то время суета в коридоре прекратилась, и по вагону поплыл запах еды. Школьники разбрелись по своим местам и сели ужинать. Дед отложил газету и покормил Светлика с Родькой бутербродами, которые мама и тётя Наташа приготовили в дорогу. Потом заставил братьев почистить зубы перед сном и велел ложиться спать. Они стали отнекиваться, но тут неожиданно во всём вагоне погас свет. Остались включёнными только небольшие тусклые ночники на потолке, которые делали темноту не такой кромешной.
– Отбой! – громко крикнула Дарья Антоновна из другого конца вагона. – Быстро все по постелям!
– Слышали? – спросил дед. – Отбой. Всем спать.
– Это нас не касается, – буркнул Родька. – Мы не из той компании.
– Вы из моей компании. И вы обещали меня слушаться. Так что без разговоров. Тем более завтра вставать рано, примерно в шесть.
– Почему в шесть?
– Потому что мы приезжаем в Москву в восемь утра. А до восьми нужно ещё встать, умыться и позавтракать.
– А разве на это надо много времени? – удивился Светлик. – Десяти минут хватит.
– Только если ты один. А в вагоне больше сорока человек, и все должны привести себя в порядок. Представляешь, сколько времени понадобится, чтобы сорок человек умылись и почистили зубы? Сорок раз по десять минут. Ну-ка, кто посчитает?
– Четыреста минут! – выкрикнула подскочившая к ним Ариша. – А что это вы здесь считаете? Дед, дай мармеладки! Мы с девочками чай пьём.
– Спать надо ложиться, а не чай пить, – проворчал дед, копаясь в своей сумке.
– Ну вот попьём и ляжем, – пообещала Ариша и убежала с пакетиком в руках.
Светлик забрался на свою полку, залез под одеяло и попытался представить, сколько это – четыреста минут. Много или мало? Больше, чем два часа, или меньше? Но в первом классе такие большие числа ещё не проходили, и у него ничего не получилось.
«Наверно, всё-таки больше», – решил Светлик.
Поезд постепенно погружался в сон. Коридор опустел, стихли голоса, прекратились смех и возня. Родька перестал ворочаться на своей полке и ровно засопел, негромко захрапел дед. Вагон покачивало из стороны в сторону, ритмично постукивали колёса… Светлик перевернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее, сунул руку под подушку. И замер от неожиданности.
Сердце заколотилось со страшной силой. Холодея от ужаса, Светлик пошарил рукой по шершавой простыне. Потом вскочил на колени и откинул подушку.
Мальчика-с-пальчика под ней не было.
Глава двадцать пятая
о том, что с неприятностями легче справляться вместе
«Он здесь, – как заведённый повторял про себя Светлик, лихорадочно ощупывая подушку, одеяло и матрас. – Он точно здесь. Просто я его не вижу. Просто он куда-то закрутился в эти тряпки. Сейчас он найдётся. Вот тут, в уголке… Или, может, в этой складочке… Или вон там, в щёлке».
Он светил телефоном, поднимал простыню, даже наволочку снял с подушки. Ни в уголке, ни в складочке, ни в других местах Чик не обнаружился. Светлик в отчаянии схватился за голову. Этого просто не может быть! Какой кошмар! Неужели человечек снова ожил и сбежал? Но для чего? Ведь поезд и так идёт в Москву. Нет, сбегать ему точно незачем. Значит… Значит, его украли.
Светлик в волнении переполз на другую сторону полки. Потом вернулся обратно и лёг, но сразу же поднялся. Он никак не мог усидеть на одном месте. Ну точно, украли! Стащили прямо из-под подушки. Но кто? Конечно же, тот, кто о нём знает. Таких людей совсем немного. Это Родька, Ариша и Стёпа Воробьёв. Аришу и Воробьёва сразу можно вычеркнуть. Они ведь не догадываются, что Мальчик-с-пальчик здесь, в поезде. Остаётся только… Родька. Да, Родька, больше некому. Стащил Чика потихоньку и радуется, что брата проучил. Он ведь с самого начала хотел держать человечка у себя, говорил, что лучше сумеет его сберечь. А Светлик не отдал, пожадничал. Вот Родька и отомстил.
Как ни странно, подумав об этом, Светлик немного успокоился. Ведь если Чик у Родьки, значит, ничего страшного не произошло. Всё по-прежнему идёт своим чередом, и завтра они повесят игрушку на её законное место на ёлке. Но всё равно ужасно обидно, что Родька так поступил с ним. Как он мог?!
Светлик на коленях подполз к перегородке, которая отделяла его от соседней полки, и высунулся из-за неё. Родька уже спал. Он так закутался в одеяло, что голову почти не было видно – наружу торчал только нос. Этот нос мирно посапывал и даже чуть-чуть похрюкивал, как будто Родька тихонько посмеивался под одеялом над облапошенным братом. Светлик рассердился. Ну, Родька! Навредничал и спит себе как ни в чём не бывало! А он, Светлик, должен мучиться и ломать голову, куда делся Чик.
– Вот тебе, получай! – прошептал Светлик, протянул руку и зажал сопящий нос двумя пальцами. Нос умолк, две или три секунды длилась тишина. Потом Родька хрюкнул громче обычного, дёрнулся и скинул с головы одеяло.
– Чего? – испуганно проговорил он, поднимаясь на локтях. – Кто тут?
– Это я, – прошептал Светлик и ещё больше высунулся со своей полки, под свет дежурной лампочки, чтобы Родька его узнал.
– А, ты… Что тебе надо?
– Чика отдай!
– Чего?
– Сейчас же верни мне Чика! – потребовал Светлик.
– Ты ненормальный? – Родька зевнул. – Как я тебе его верну, если он у тебя?
– Не прикидывайся! Думаешь, я не понял, кто его взял?
– Кто кого взял?
– Ты! Взял Чика! У меня из-под подушки.
– Да не брал я никого!
– Врёшь!
– Не вру! – рявкнул Родька так громко, что Светлику пришлось на него шикнуть. – Я даже не знал, что он у тебя под подушкой… – шёпотом продолжил Родька. – Постой, ты что, потерял нашего Чика?
Он сел на постели.
– Ничего не потерял… Это ты его стащил, – сказал Светлик уже не так уверенно.
Родька твёрдо покачал головой. У Светлика упало сердце. Он понял, что брат говорит правду. Он не трогал игрушку. И даже не знал, где она спрятана.
Братья молча смотрели друг на друга. Потом Родька потёр лицо руками, сбрасывая с себя остатки сна, и перелез на полку Светлика. Они вместе снова перетрясли и перещупали всю постель, а потом начали строить догадки, куда мог подеваться Мальчик-с-пальчик.
