К тому же он давно уже понял, что супруга князя просто так панику не поднимает. Было у женщины чутье на опасность, и прислушаться к нему совсем нелишне. Разобравшись в мастерских, князь приказал водителю везти их в контору, где с порога принялся гонять секретарей и помощников, требуя срочно предоставить ему отчеты по самым разным позициям. Убедившись, что он погрузился в работу по самую маковку, Гриша пристроился в уголке приемной со своими учебниками и занялся увлекшей его проблемой.
Секретарь князя, уже знавший, что этот странный студент сидит тут не просто так, сделал вид, что парня просто не существует. Но вскоре секретарь заметил, что любой посетитель подвергается со стороны парня очень внимательному, можно сказать, тщательному осмотру. И спустя два часа один из купцов, занимавшийся поставкой в мастерские резцов для токарных станков, был внезапно остановлен. Казак просто встал у него на пути и, протянув руку, тихо сказал:
— Ваш пистолет, сударь. Заберете, обратно уходя.
Купец поперхнулся от удивления, но спорить с парнем не рискнул, наткнувшись на жесткий, словно гипнотизирующий взгляд желтых глаз. Крякнув, он молча достал из кармана небольшой «вальтер» и, вложив его в ладонь парню, тихо проворчал:
— Никто раньше не замечал.
— На то тут и поставлен. Прошу вас, — отступив в сторону, Гриша жестом указал купцу на дверь кабинета.
* * *
Так пролетели три недели. Гриша мимоходом умудрился сдать вступительные экзамены в университет, при этом заставив прикусить языки даже самых упрямых и принципиальных доброжелателей. О том, что он является княжеским подопечным, уже знали многие и потому ожидали, что поступающий паренек окажется как минимум малограмотным. Но когда были оглашены результаты экзаменов, все разговоры за спиной казака разом стихли.
А когда ректор объявил, что Григорий Серко является не только студентом, а еще и серьезным практиком, сумевшим собственноручно собрать автомобиль, злопыхатели дружно замолчали. Одно дело, понимать, из чего тот же мотор состоит, и совсем другое — собрать его своими руками. Став студентом, Гриша с еще большей рьяностью погрузился в учебники. Дошло даже до того, что сам князь принялся отбирать у него книги, требуя хоть иногда давать себе отдохнуть.
В тот день, в очередной раз попрощавшись с князем у дверей, он вышел на набережную Фонтанки и не спеша двинулся в сторону дома. Весна уже вовсю вступала в свои права, и тротуары покрылись тонкой ледяной коркой от подтаявших сугробов. Дворники старательно посыпали мостовую золой, но тающий снег смывал ее, унося в ливневую канализацию, а ночью все это снова прихватывалось морозцем. В итоге двигаться по улицам можно было только с большой осторожностью, чтобы себе костей не переломать.
Гриша уже почти дошел до Аничкова моста, где любил полюбоваться статуями коней, когда дорогу ему перекрыла сильно подгулявшая компания. Моментально насторожившись, парень сместился к самой стене, чтобы быть спокойным за спину, и осторожно двинулся вперед, краем глаза отслеживая любое движение странной группы. Что именно ему не понравилось, он так и не понял, но было в них что-то неправильное. Слишком громко они говорили и слишком развязно себя вели.
Услышав незнакомую речь и учуяв запах перегара, Гриша чуть скривился, не скрывая своего отношения к такому времяпровождению, и попытался миновать компанию гуляк. Но те словно этого и ожидали. Пока часть гуляк перекрывали ему дорогу дальше, остальные, слишком быстро и слаженно для пьяных, начали охватывать его со всех сторон. Понимая, что вступать в разговоры бесполезно, парень прижался спиной к стене и быстро пересчитал количество противников.
«Ровно дюжина. Слишком много. И под ногами почитай лед сплошной», — мелькнула мысль, и Гриша, не раздумывая, сунул руку в карман полушубка, где лежал готовый к бою «браунинг».
Патрон уже был в стволе. Достаточно взвести курок, и можно действовать. Но для первого выстрела нужен был серьезный повод. Отправляться на каторгу из-за недоразумения парень совсем не хотел. Бандиты остановились в нескольких шагах от парня, и воцарилась странная, вязкая тишина. Потом один из бандитов, высоченного роста рыжебородый мужик, шагнул вперед и, ткнув в парня пальцем, с жутким акцентом сказал:
— Ты идти со мой.
— С тобой? — уточнил Гриша.
— Ес, да, — кивнул рыжий.
— Нет. Не пойду, — мотнул казак головой. — Я вас не знаю и никуда не пойду.
— Ты идти, или мой тебя… — тут рыжий выразительно шлепнул кулаком правой руки о ладонь левой, после чего провел ребром ладони по горлу.
Яснее сказать было сложно.
— Нет, — жестко усмехнулся парень и, не вынимая руки из кармана, большим пальцем взвел курок пистолета.
Рыжий, явно разозлившись, что-то скомандовал, и тут Гриша впервые в жизни пожалел, что в школе преподавали немецкий язык и то только в урезанном, техническом варианте. Четверо бандитов вальяжно сдвинулись с места и шагнули к парню. Видя, что ждать больше нечего, казак одним плавным движением выхватил пистолет, и на набережной загрохотали выстрелы. Умение стрелять от бедра он освоил еще мальчишкой, так что спустя две секунды все четверо с воплями боли повалились на мостовую.
Не давая бандитам опомниться, Гриша перенес огонь на фланги, и перекрывавшие ему путь бандиты тоже начали вопить, сильно озаботившись собственным здоровьем. Вырвавшись из кольца, Гриша отбежал в сторону, на ходу меняя обойму в пистолете. Услышав за спиной тяжелые шаги, парень отпрыгнул в сторону и, стремительно развернувшись, сделал еще четыре выстрела. Бежавшие за ним бандиты повалились на мостовую словно кегли, при этом двое из них выронили тяжелые дубинки, а у одного оказался револьвер, который тот, даже падая, умудрился не выпустить из руки.
Не давая рыжему опомниться, Гриша всадил еще одну пулю ему в плечо и, наступив на отлетевший в сторону револьвер, снова сменил обойму, не сводя взгляда с подбегающих городовых. Трель их свистков он слышал уже давно, но до места происшествия стражи порядка добрались только сейчас. Держа пистолет в опущенной руке, Гриша с каменным выражением лица встретил первого подбежавшего полицейского и, не давая ему опомниться, сказал:
— Эти люди напали на меня по неизвестной мне причине. Я не знаю их языка и применил оружие, опасаясь за свою жизнь.
Поперхнувшись от такой наглости, урядник выронил изо рта свисток и принялся топтаться на месте, словно застоявшийся конь. Потом, кое-как осознав услышанное, он встряхнулся и, вспомнив, зачем вообще сюда бежал, буркнул:
— Разберемся. Оружие сдайте, сударь, — на всякий случай добавил урядник. Кто его знает, этого парня. Вдруг и правду сказал?
— Извольте, — кивнул Гриша и, привычным движением вынув обойму, передернул затвор, освобождая патронник.
Протянув пистолет полицейскому, он добавил, убирая обойму в карман:
— Оружие сдаю, а патроны останутся у меня. А теперь соизвольте связаться с моим попечителем, князем Воронцовым-Ухтомским, и сообщить ему, что на меня было совершено нападение.
