Чуть кивнув, мастер Лю отступил к окну и замер, словно статуя. Капитан откашлялся, чтобы привести дежурного в чувство, и, дождавшись, когда тот выйдет из кабинета, негромко спросил:
— Мастер, как вы здесь оказались?
— Пришел.
— Но зачем?
— Он мой ученик. И сегодня он не пришел на тренировку. Я начал искать и понял, что он далеко. А теперь его аура погасла.
— Погасла, и что? — осторожно уточнил капитан. — Что это значит?
— Он потерял сознание или убит.
— Что? Как? Но откуда вы… — капитан запнулся, сообразив, что задает не те вопросы, да еще и тому, кто давным-давно стал в его службе живой легендой. — Давно это случилось? — спросил он, взяв себя в руки.
— В два часа по полудни. Я посмотрел на часы. Рядом с ним был кто-то?
— Да, его вели мои люди. Вы их всех знаете.
— Похоже, они не справились, — грустно вздохнул мастер.
— При всем уважении, мастер Лю, но мне почему-то кажется, что вы торопитесь с выводами, — аккуратно высказался капитан.
— Я говорю только то, что вижу, — едва заметно пожал плечами мастер.
— И все-таки давайте еще подождем, — не сдавался капитан.
— Чего именно ты хочешь дождаться? — вдруг спросил Лю.
— Для начала, вестей от тех, кто был там.
Словно в ответ на его слова, дверь кабинета без стука распахнулась, и в кабинет ввалился запыхавшийся и бледный, словно призрака увидел, унтер.
— Что? — спросил капитан, моментально подскочив к нему.
— Они вместе вошли в банк, потом вышли, сели в машину и уехали. К ним присоединилась та девка. Но не в кофейню, а рванули так, словно за ними стая чертей гналась. Наши не успели. У Московских ворот они оторвались, — коротко доложил Елизар Михайлович. — Но заставу на Пулковском тракте не проезжали. Похоже, снова в город вернулись.
— Кто вел их до банка? — глухим, каким-то замогильным голосом спросил Залесский.
— Филеры. Мой десяток продолжали кофейню держать.
— Почему они не успели?
— Авто у банка ставить не стали, чтобы не заметили, а пролетку быстро поймать не сумели.
— А ты там как оказался?
— На всякий случай, — вздохнул унтер, понимая, что нарушил приказ. — А как понял, что потеряли, прямо сюда.
— Он все правильно сделал, — вдруг проговорил мастер Лю. — Мальчик должен был видеть рядом хоть одно знакомое лицо. — Что собираешься делать? — повернулся он к капитану.
— Елизар Михайлович, бери своих и к дому купца. Всех, кого там найдешь, к нам в холодную. В доме оставить засаду. Всех впускать, никого не выпускать, — жестко приказал капитан, потом, шагнув к столу, схватил телефонную трубку и, приказав соединить его с казармой, отдал дежурному офицеру следующий приказ: — Блокировать английское посольство. Никого не впускать. Все машины, кареты, дроги, телеги, все досматривать тщательно. А если начнут возмущаться, отвечайте, что есть сведения о готовящемся взрыве. Говорите, что ищете бомбу, которую смастерили эсеры. Они любят всяких революционеров подкармливать, вот пусть и подумают, чем это для них закончиться может. Выполняйте.
— Так мы его не найдем, — качнул головой мастер Лю.
— А что мне еще остается? — обессиленно присев, спросил капитан.
— Думай, — вдруг рыкнул мастер, словно кнутом стегнул.
Вздрогнул даже стоявший у двери унтер.
— Думай. Ты для того здесь и поставлен. А ты, — мастер развернулся к унтеру, — делай, что сказано. Работай. И помни, они должны заговорить.
— Заговорят, — хищно оскалился Елизар Михайлович и в одну секунду исчез.
Проводив его взглядом, мастер развернулся к капитану и, сложив руки на груди, тихо сказал:
— Не торопись петь прощальную песню. Что-то пошло не так, но мы еще ничего точно не знаем.
— Но вы же сами недавно сказали, что…
Мастер вскинул руку, обрывая его.
— Я помню, что сказал. Но в астральном поле много странного.
— Не сомневаюсь, — криво усмехнулся капитан. — Но искать его нам предстоит не в астрале, а в реальном мире, и я ума не приложу, с чего начинать.
— Ты уже начал, — ответил мастер, чуть пожав плечами.
— Может, вы попробуете еще раз поискать его в астрале? — на всякий случай предложил Залесский, глубоко внутри надеясь, что мастер оставит его в покое и даст работать. — Мне много не надо. Знать хотя бы направление, куда людей отправлять.
— Мне нужно тихое место, — кивнул мастер.
— А как вообще получилось, что вы можете его видеть на таком расстоянии? — не удержался капитан от вопроса.
— Он стал моим учеником, и я отвечаю за него.
— Что-то многовато покровителей у парня получается, — задумчиво проворчал капитан.
— Он их заслуживает. Ведь даже ты пошел к нему, когда понял, что может случиться большая беда.
— Похоже, уже весь город об этом знает, — смутился Залесский.
— Это была не слабость. Это был мудрый шаг, — неожиданно ответил мастер.
— Благодарю. И как далеко может протянуться эта ваша с ним связь?
— Для меня он горит, как ночной маяк. И если он здоров, то я смогу найти его даже на другом краю империи.
— Серьезно, — уважительно кивнул Залесский. — На такое расстояние даже радио не всегда дотягивается.
— Ты начал шутить. Это хорошо. Значит, успокоился и не сделаешь глупого поступка. А теперь покажи, где я могу побыть один.
— Пойдемте, — кивнул капитан и выскочил из-за стола.
Быстро заперев дверь в кабинет, он провел мастера на верхний этаж дома и, толкнув неприметную дверь, сделал приглашающий жест рукой. Мастер бесшумно проскользнул в узкое, пыльное помещение и, оглядевшись, едва слышно хмыкнул. Потом, опустившись на пятки прямо посреди комнаты, он оглянулся через плечо и не терпящим возражения тоном скомандовал:
— Выйди, закрой дверь и жди.
Зная, что в деле мастер шутить не умеет, Залесский покорно вышел в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь. Отойдя к окну, капитан достал портсигар и, разминая папиросу, с мрачной задумчивостью уставился в мутное стекло. Случилось то, чего он так боялся. Не подготовленный человек, еще даже не мужчина, а едва входящий в силу юноша, или убит, или оказался на грани смерти.
Капитан по долгу службы не раз вынужден был посылать своих людей на верную смерть. Но все эти люди знали, на что шли, с самого начала. А главное, это были взрослые, состоявшиеся люди, сами выбравшие для себя подобный образ жизни. Сунув папиросу в зубы, он снова погрузился в раздумья, так и не закурив. Из задумчивости его вывел тихий скрип петель и едва слышные шаги. Вздрогнув, Залесский оглянулся и вопросительно уставился на мастера.
