— Не переживайте, юноша. Вы спасли меня и моих девочек от смерти или чего еще похуже. Так что отныне принять участие в вашей дальнейшей судьбе я считаю своим долгом.
— На службу возьмете? — с интересом спросил парень.
— О службе мы еще побеседуем. А пока я предлагаю вам собрать все это добро и отправиться в отведенную вам комнату. Я приказал баню затопить. Помоемся, а за ужином все вместе и поговорим, и подумаем, как дальше быть. Думаю, кроме службы, у вас найдутся и более интересные мысли на будущее. Наверняка что-нибудь интересное да найдется. К тому же я о вас вообще ничего не знаю.
— Так спрашивайте, мне скрывать нечего, — равнодушно пожал плечами казак.
— Обязательно спрошу, — улыбнулся князь. — Уж очень вы необычный человек.
* * *
Долгого разговора вечером не получилось. Все слишком устали от богатого на события дня. Так что после завтрака, дождавшись, когда няньки заберут девочек, Николай Степанович и его супруга вызвали своего спасителя в столовую и, приказав подать чаю, устроили парню форменный допрос. К чести юного казака, выдержал он это испытание достойно, отвечая на все вопросы подробно и называя все требуемые имена.
В итоге, устав от этого разговора, князь отхлебнул остывшего чая и, отставив чашку, решительно подвел итог:
— Что ж, Григорий. Вы сумели полностью удовлетворить наше любопытство. Должен принести вам наши извинения за подобный напор, но прошу понять нас правильно. Рыцари, спасающие прекрасных дам от разбойников, остались только в романах. А вы поспешили на помощь не только дамам, но и мне.
— Пустое, ваше сиятельство. Я ж понимаю, что вы меня первый раз в глаза видите. Оттого и вопросы.
— Я рад, что вы так откровенны, — кивнув, усмехнулся князь. — А теперь я хочу сделать вам одно предложение и надеюсь, вы его примете.
— Сначала послушать надо, — моментально насторожившись, ответил юноша.
— Вы не по годам рассудительны. И это мне очень нравится. А предложение мое заключается в следующем. По приезде в Петербург вы, молодой человек, отправитесь в ремесленную школу. Тяга к технике, как вы сами сказали, у вас есть, а мне в мастерских требуются грамотные мастера. А еще больше толковые инженеры. Так что после окончания школы я оплачу ваше обучение в политехническом университете. Заодно, обучаясь там, вы будете работать. Это даст вам возможность достойно жить и совмещать образование с практикой. Вам это интересно?
— Учиться всегда интересно, — задумчиво протянул Гриша. — Только на кого именно я учиться буду?
— На механика.
— Вообще-то, я больше по оружию, — смутился парень.
— Ну, вспоминая ваше прошлое, это не удивительно. Но открою вам один секрет. Сейчас идет война не на поле сражения, а в торговле. Точнее, в индустриальном развитии стран.
— Чего?
— Это значит, что у какой страны техника лучше, значит, та страна и сильнее. А самое главное, сейчас идет спор, в какую сторону эта самая техника будет развиваться. Кто станет первым. Двигатель внутреннего сгорания или внешнего, и что победит: паровые двигатели или какие-то другие.
— Интересно. Про паровозы я слышал. Двигатель на керосине видел. А вот про двигатель внешнего сгорания первый раз слышу, — проворчал Гриша, почесывая в затылке.
— Вот начнешь учиться и узнаешь, — улыбнулась Лиза. — Так что? Согласен? Тебе это интересно?
— Интересно-то интересно, но только вам это все зачем? — неожиданно спросил Григорий, глядя князю прямо в глаза.
Потом его взгляд сместился с него на княгиню, и Елизавета зябко поежилась под этим внимательным, словно пронизывающим взглядом. Не ожидавшие подобного вопроса, заданного прямо в лоб, супруги растерялись. Сообразив, что здесь и сейчас нужно говорить только правду, Лиза выпрямилась, вздохнула и, сцепив пальцы в замок так, что они побелели, тихо ответила:
— Мы нуждаемся в тебе.
— С чего это? — растерялся парень. — Вы уж простите, сударыня, если я чего не так говорю или спрашиваю. То не со зла и не ради обиды. Просто говорю, как умею и как думаю.
— Ничего. Я знаю, — бледно улыбнулась княгиня. — А нужда наша вот в чем. Николя уже получал в свой адрес угрозы. А теперь, после нападения, я очень боюсь, что кто-то попытается причинить вред девочкам.
— Это все только предположения, но ради спокойствия Лизы я готов согласиться, — быстро добавил Николай Степанович. — К тому же я и правда обязан вам, Григорий. Да и выгода у меня тут прямая.
— Это какая же? — быстро спросил парень.
— Я вкладываю деньги в ваше обучение и получаю своего специалиста для мастерских. К тому же, пока вы будете учиться, жалованье ваше будет только половинчатым. Тем более что жить вы будете в нашем доме. Вот вам и выгода. Да и деньги вкладывать по большому счету небольшие придется.
— Так вы согласны? — снова спросила Лиза.
— Признаться, я о таком и мечтать не мог, — усмехнулся Гриша. — Думал, в лучшем случае конюхом пристроюсь. Согласен.
— Вот и отлично, — разом повеселев, потер руки князь.
— Слава богу! — выдохнула Лиза, улыбнувшись.
— Только… — начал было Гриша, но договорить не успел.
В комнату вошел лакей и, поклонившись князю, доложил:
— Ваше сиятельство, у ворот стоит какой-то старый казак и требует встречи с вашем гостем, — сообщил он, покосившись на парня.
— Что за казак? — не понял князь.
— Старый, одноногий, с крестами, — недоуменно пояснил лакей.
— Это он со мной, что ли, поговорить хочет? — сообразил Гриша. — Так я ж тут никого и не знаю.
— Точно так-с, — величаво кивнул лакей.
— Ну, так зови, — развел князь руками.
— Негоже, ваше сиятельство, старику к мальчишке ходить. Тем паче ветерану с наградами. Сам спущусь. А ежели что, так в комнате, что мне отвели, поговорим, — быстро ответил Гриша, легко вскакивая со стула.
Проводив его удивленным взглядом, Николай Степанович задумчиво хмыкнул и, поднявшись, негромко сказал:
— Пожалуй, мне тоже не помешает взглянуть на этого старика. Тем более что наш друг говорил, что никого в городе не знает.
Спустившись, князь быстро вышел на крыльцо и, пройдя через двор, с интересом уставился на седого словно лунь казака с окладистой бородой, лихо закрученными усами и полным георгиевским бантом на груди.
«И, правда, старый ветеран», — подумал князь, рассмотрев деревяшку вместо левой ноги.
Между тем казак, прищурившись, внимательно рассматривал стоящего перед ним юношу. Потом, кивнув собственным мыслям, ветеран подступил поближе и, заглянув парню в глаза, спросил:
— Это, значит, ты четырех абреков у ручья нагайкой положил?
— Я, дяденька, — коротко кивнул Гриша.
