– Ну, это дело наживное, – подбодрила Света.
– Вот и я в этом абсолютно уверена, – с пеной у рта продолжала Мария. – У Нади такие данные! И руки. Ты видела ее пальцы? Длинные-длинные. И потом, работоспособная она. Играет и играет.
– Так что ей еще делать: у нее же забот никаких! Все ты за нее уже сделала. Вот она и играет.
– Ну ладно тебе. Она удовольствие от этого получает. Особенно если что-нибудь новое разучивает, текст учит. И моменты, пассажи всякие может повторять и повторять. На сцене она другая. Ну словно каменная. Сама удивляюсь.
Надя, Надя. И Мария вспомнила про Асю. Вот где беда! Права Кира, настоящая беда. Свят, свят. Городская библиотека находилась через дорогу от комбината. Нужно будет заглянуть в обеденный перерыв.
Свадьбу сыграли летом, сразу после выпускных экзаменов в музыкальном училище.
– Мы банкет не потянем, – сразу предупредил Егор. – В домашней обстановке-то оно лучше. У нас, правда, Танька спит после обеда. Может, у тебя, Геннадьевна? А чего, стол у тебя раскладывается, а народу много можно и не приглашать. Кстати, на платье невесте тоже можно не раскошеливаться. Вон пусть в Ленкином идет. А чего, белое, оно и есть белое. Люба, ты как к этому делу относишься, не будет Ленка против? Уговорим!
Люба нервно пожала плечами. Марии показалось, что она участвует в комедии абсурда. Где были глаза ее дочери? Почему ей в родню навязывают сегодня совершенно непохожих и чужих для нее людей? Конечно, Марии с ними не жить. Но как же Надя? Как она собирается существовать с ними бок о бок всю свою дальнейшую жизнь?
При этом разговоре дети не присутствовали. Егор с Любой пришли в гости к Марии вдвоем, еще раз обсудить все детали. Заявление в ЗАГС уже подано, что дальше? Только почему обсуждение идет по такому руслу? Неужели она не в состоянии купить платье единственной дочери? При чем здесь свадебное платье Юриной сестры, которое той, как выясняется, еще и жалко отдавать. Цирк, да и только.
– Егор, о платье не переживайте, купим новое. И потом, наверняка Наде захочется быть на свадьбе в чем-нибудь более простом, она никогда не приходила в восторг от пышных свадебных нарядов. Разберемся, не волнуйтесь. И все же, давайте снимем в нашем кафе банкетный зал. Как ни крути, а народу наберется человек тридцать.
– Нет, дорого! Геннадьевна, у нас столько нету, – заволновался Егор. – Мы к переезду готовимся, нас Юрка в известность не ставил и расходы эти не согласовывал.
– Я все понимаю, не страшно, я в кассе взаимопомощи возьму. Пусть это будет моим подарком молодым.
– Деньгами швыряешься, значит, лишние, – Люба посмотрела недобрым взглядом. Вот ведь тоже странное дело. Пока о родстве речь не шла, обе женщины относились друг к другу вполне доброжелательно. Даже более того. Люба частенько забегала к ним, в плановый отдел, делилась и проблемами, и радостями. Мария, как представитель месткома, частенько дочкам Соловьевых выбивала путевки в пионерлагеря, билеты на елку. Как-то раз даже в Москву девочки ездили, в Кремлевский дворец съездов. Сегодня же Люба смотрела на свою без пяти минут родственницу совсем неодобрительно. Почему? Это же Мария должна быть недовольна!
– Люба, да брось ты, Геннадьевна от души, я же чувствую, – Егор пытался разрядить обстановку. Добрый мужик, простой. Господи, кто он теперь для Марии, сват, что ли? – И вообще хорошая у тебя, Геннадьевна, дочка, скромная, молчаливая, немножко ленивой ты ее воспитала. Это да! Это как на духу. Ну, так на то ей муж даден будет. Давайте выпьем за счастье молодых! – подытожил Егор.
– А тебе только дай повод! – сверкнула глазами Люба.
Ой, да конечно! Люба за мужа своего волнуется, боится, что в штопор сейчас войдет. Мария про этот недостаток Егора совсем забыла. А она все на свой счет принимает. Какие-то ей все нехорошие взгляды Любины мерещатся. Нужно привыкать. Начинается новая жизнь. Да, совсем по другому сценарию. Как там говорится: человек предполагает, а Бог располагает? Наде будет тяжело, но Мария же будет рядом. Может, еще все и образуется.
– А чем не повод! Это повод большой! – Егор быстро разлил по рюмкам и, не дожидаясь женщин, тут же опрокинул свою.
Кафе при комбинате было очень даже симпатичным. Стены были украшены большими резными панно, выполненными народными умельцами, бордовые тяжелые шторы закрывали огромные окна, мебель в просторных помещениях кафе была сделана из натуральной сосны. Все добротно и красиво. В небольшом по размеру и уютном банкетном зале свободно разместились за столом тридцать человек, танцевать же можно было в общем зале. Опять же, экономия, за ансамбль не нужно платить, он по пятницам так и так играет. Готовили в кафе всегда вкусно, поэтому Мария сразу отказалась от банкетных блюд. Целый поросенок с веточкой петрушки в зубах, конечно, украсит стол, но платить за него нужно отдельно и немало.
Меню они составляли со Светкой. Поскольку Соловьевы в оплате участия не принимали, то что их было и спрашивать. Юра рвался помочь будущей теще, но как-то страшно было довериться ему в выборе блюд.
Свадьба влетела Марии в копеечку, но она радовалась, что отказалась от празднования дома. Егор напился еще в самом начале, но домой не ушел. Юра постоянно носил отца на себе от одного гостя к другому, потому что Егору хотелось чокнуться со всеми гостями, а сыну хотелось уважить батю. Маленькая Танька, непонятно зачем взятая на свадьбу, орала по поводу и без повода. Надя в красивом светлом летнем костюме сидела, как спящая царевна, со словно приклеенной улыбкой, растягивая ее еще больше, когда родственники мужа отпускали сомнительные остроты. Мария не верила, что ее дочери в эти моменты становилось по-настоящему смешно.
Зять в белом костюме смотрелся просто нелепо, но, видимо, всем, кроме нее, нравилось.
Подруга Светка делала порой большие глаза, оглядываясь на Марию. Мария вздыхала в ответ. Дочь сделала свой выбор. Будь что будет.
С Кирой удалось перекинуться парой слов уже в самом конце праздничного мероприятия.
– Спасибо, что пришли, – Мария говорила искренне, ей надоело стесняться своих родственников. Да и потом, перед кем? Кира – она своя, она все понимала.
– Да что ты, Маш. Спасибо, что позвали. – Прямая и бескомпромиссная, Кира не стала юлить и расхваливать странный праздник. Чему там было нравиться?
Они не виделись давно. Мария не могла бы сказать, что Кира сильно изменилась. Все такая же полная, в красивой белой юбке в пол, ярко-синем жакете и белом шарфе, перекинутом через одно плечо, бывшая Надина учительница смотрелась очень эффектно. Мария отметила, что многие мужчины заглядывались на Киру. Та улыбалась в ответ гордо и независимо, будто давая понять: «Вы мне не очень интересны». Однако когда к ней подошел целоваться подвыпивший Егор, не отодвигалась и не морщилась. Поцеловалась от души, рассмеялась, подняла рюмку за молодых, сказала проникновенный тост, чем вызвала умильные слезы у всех гостей.
