– Во-во, подруга, довела собственную дочь. И себя довела. И она без тебя не вздохнет, и ты без Нади, прости, не пукнешь. Тоже мне жизнь.
– Света, – Мария не любила этих выражений подруги.
– А по-другому тут не скажешь. Хотя можно, конечно, – хмыкнула Света.
Мария знала: все девчонки из отдела обсуждали переезд дочери к Соловьевым. Обидно было – не передать. Да что обидно – горько. Свои-то ничего, они начальницу любили, уважали, переживали вместе с ней. Не говорили ничего, но Мария чувствовала их поддержку. А вот в коридорах комбината частенько ловила на себе злорадные взгляды. Вот ведь люди, какая им разница? Хотя, что значит какая? Такая уж у людей натура: сладко им перемыть чужие косточки. Успокаивала только Светка. Ни разу не припомнила: мол, предупреждала! Хотя могла бы, даже должна была так сказать. Нет, не сказала. Вот так и определяется настоящее в отношениях; понимаешь, кто и чего в этой жизни стоит. Кто за тебя, а кому наплевать.
– Не кисни, Маш, устала она, перемен ей захотелось. Вернется еще.
– Ой, Свет, она-то вернется, но жизнь свою она вспять уже не повернет, понимаешь. Если по пять часов за роялем не сидеть, то это все. Она поставила крест! На себе, на мне, на мечте.
– Маш, ну давай начистоту. Мечта та твоя была, не Надина.
Маша аж задохнулась от слов подруги:
– Да как же ты?..
– Да вот так. Машка, посмотри на все под другим углом. Ты была рядом, ты поддерживала, ты вдохновляла, ты восхищалась, а когда надо – заставляла и спуску не давала. Разве не так? Надя твоя – она же ведомая. За тобой шла, теперь вот Юрка появился. Парень-то, ух!
– Да деревенский он парень, Света.
– Ну, положим, мы тоже живем не в столицах. Да, простоват. Ну так пусть Надя твоя из него культурного делает.
– Думаешь, из него можно?
– А чего ж нельзя? Он, по-моему, тянется. Все возможно, подруга. Человек сам должен через испытания пройти, сама знаешь. Все, не ной. Учись жить по-другому.
По-другому? А как «по-другому»? Когда вся жизнь – это ее Надя.
После работы Мария решила заглянуть в городскую библиотеку; благо она находилась недалеко от комбината и работала до восьми вечера.
Библиотека – это детство, юность. Небольшой деревянный сруб, в котором находилась городская библиотека, никто и никогда не ремонтировал. А может, так даже и лучше. Деревянные крашеные полы, веселые картинки, нарисованные малышами на стенах, а главное – запах. Удивительный библиотечный запах – запах книг. Мария невольно мысленно перенеслась на много лет назад, когда впервые привела в библиотеку свою Надю. Девочке тогда было лет шесть.
– Читать умеешь? – спросила строгая библиотекарь, разглядывая девочку поверх очков. Надя вцепилась в Марию, еще крепче сжала маленькой ладошкой мамину руку и смело ответила:
– Я читаю медленно, но правильно.
– Тогда читай Правила посещения библиотеки.
Библиотекарь вышла из-за стола и подвела маму с дочкой к большому плакату. «Сейчас растеряется и ничего не прочтет», – пронеслось в голове у Марии, но неожиданно Надя громко, по складам, начала читать параграфы, набранные крупным шрифтом на большом желтом листе.
– Молодец! Ты очень хорошо читаешь. Поняла главное?
Библиотекарь дала возможность девочке дочитать правила до конца.
Надя задумалась.
– Да! Если ты станешь активным читателем, то тебе дадут приз!
– Безусловно, это самое главное, – улыбнулась библиотекарь. – И как же стать тем самым активным читателем?
– Там плохо про это написано, не очень понятно.
– Ну а сама-то что думаешь?
– Нужно часто книжки домой брать!
– Правильно! И вовремя сдавать. Книгу нужно читать аккуратно! Если потребуется, подклеить обложку. Мы называем такой ремонт «книжку подлечить». А еще нужно читать внимательно. Я буду спрашивать содержание прочитанного, так и знай.
Надя удивленно смотрела на библиоте каршу.
– Да-да! А сейчас иди к книжным полкам и выбирай, что понравится. Давай договоримся так. Сегодня ты возьмешь три книги. Одну выберешь сама, вторую тебе посоветует мама, а третью – я. А потом, когда принесешь прочитанные книги обратно, скажешь, какая тебе понравилась больше всего. Мне легче будет тебе советовать в дальнейшем. Некоторым детям нравятся одни книги, другим – другие. У всех людей разные вкусы!
Мария слушала и радовалась. Неравнодушный человек попался. Есть этой пожилой библиотекарше дело до каждого ребенка. Надя выбрала журнал «Веселые картинки», Мария нашла для дочери на книжных полках книгу Бианки про животных, а библиотекарь выдала книгу со своего стола – «Дом с волшебными окнами». Пожелтевшие страницы, истрепанная обложка говорили о том, что книжку читали часто.
– Это сказка? – Надя зачарованно смотрела на замок с башенками, нарисованный на обложке.
– И сказка, и повесть «Школьный год Марины Петровой» про девочку, которая училась в музыкальной школе. Эту книгу написала Эсфирь Эдмен. Думаю, тебе понравится.
Надя только ахнула и посмотрела на маму.
– Как вы угадали? Я же только что поступила в музыкальную школу.
Марию тоже поразила проницательность пожилой женщины. Разве бывают такие совпадения?!
Книга была прочитана раз двадцать. Надя шла в библиотеку, сдавала полюбившийся сборник и брала обратно. В конце концов Марии удалось купить такую же.
Так библиотека научила Надю любить книги и еще раз подтвердила, что решение стать музыкантом – правильное.
Ася сидела за тем же самым столом и заполняла книжные формуляры.
– Мария Геннадьевна! Я думала, вы пошутили!
– Ну почему же? Я эту библиотеку очень люблю. Сама выросла на здешних книжках, потом Надю за руку сюда привела. Хорошо здесь! А тебе нравится?
Ася пожала плечами.
– Да, вот только… – она облизнула пересохшие губы, – монотонно очень. За целый день ничего не происходит. Придет пара читателей, и все…
Ася выглядела неважно: бледная, синяки под глазами, потухший взгляд.
– А чего бы ты хотела? – Мария без приглашения села с другого края потрескавшегося, облупившегося стола библиотекаря.
– Я не знаю, – девушка нервно поправила волосы. – А хотите чаю? У меня есть чай. Времени до закрытия – еще час, и вряд ли кто-нибудь придет.
– С удовольствием. Мне спешить некуда. Дочь с мужем живут отдельно. Давай помогу.
Ася ловко достала разномастные чашки с отколотыми ободками, сахар в блюдечке, открытую пачку печенья.
– А еще у меня есть варенье. Из черноплодки! Любите?
