Мария уже пожалела о своих дурацких мыслях. Тоже мне, ревновать собственного ребенка! К кому? К учителю! А что Надя без учителя? Да ничего! Кира научила ее всему. Научила слушать музыку, работать! Они уже выбрали программу для поступления в училище. И что теперь?
У них уже был период, когда Кира серьезно заболела, попала в больницу; было понятно, что класс остается без педагога как минимум на месяц. Ребятам нашли замену. И что? Надя чуть было не бросила музыкальную школу! Эмоции? Но с ними приходилось считаться. Надя – неординарная девочка, а Кира нашла к ней подход. Откровенно говоря, как и Надя нашла подход к Кире. В последнее время они общались практически на равных.
В дирекции школы просили не волноваться: все равно до окончания учебного года оставалась неделя, а к сентябрю все решится.
Только родитель, который зациклен на успехах своего ребенка, способен понять, что испытала тогда Мария.
– А если Кира Владимировна не вернется?
– А у нас в школе не только Кира Владимировна работает! У нас и другие педагоги ничем не хуже! – Завуч говорила немного резче, чем обычно.
Мария знала, что Киру не очень жаловали в школе. Может, из-за того, что она держалась обособленно, или раздражали ее новаторские методы, да и произведения Кира выбирала для своих учеников не всегда в рамках школьной программы. Для нее идеалом служила опальная пианистка Мария Юдина с программными Стравинским и Шостаковичем. Мария знала: не все родители учеников в восторге от Киры. Она запросто могла накричать, даже стукнуть ребенка по рукам. И для Марии первые Надины занятия у Киры Владимировны стали шоком. Жалко было свою дочь, казалось, что педагог несправедлив к ней. Потом уже пришло понимание: по-другому нельзя. Метод кнута и пряника придуман не зря. Одними пряниками ничего не добиться. Где-то нужно отругать, где-то напугать, а потом и искренне восхититься.
– Нет, нет, вы не подумайте, я ничего не имею против Киры Владимировны. Она – творческий педагог, и если уж наша Кира находит контакт с ребенком, то выращивает бриллиант. Надя – девочка крепкая, – завуч прокашлялась, – но я не очень довольна тем, как она выступает на концертах. Техника безукоризненна, но не хватает яркости. Но это пока! Она же еще практически ребенок. Вот влюбится и заиграет совершенно по-другому. – Завуч улыбнулась Марии. – Подождем. Мы вас не бросим, не волнуйтесь.
У Марии совсем голова пошла кругом. Она уж и не знала, что думать. То ли завуч ей намекала, что нужно искать нового педагога, и Кира не может до конца раскрыть Надиного дарования, то ли она давала ей понять, что из ее дочери толка не будет. Вот только про любовь Мария ничего не услышала. Господи, вот только любви нам и не хватало.
Телефон Киры не отвечал, Надя на каникулы уехала к бабушке в Ярославскую область. Ноты взяла с собой: в поселковом клубе стоял рояль и довольно приличный. Мария не сомневалась, что Надя занимается регулярно, это стало нормой жизни.
Кира вернулась через месяц, с ней была девочка лет двенадцати. Такой несформировавшийся чернявый подросток. Мария встретила их случайно, в булочной на Московском проспекте. Девочка смотрела на Марию затравленно, пряталась за Киру, все время держала ее за руку. Прямо волчонок!
– Машенька, знакомься, а это моя Ася.
Ни объяснений, ни извинений. Они тут с ума сходят, разыскивают ее, у Нади чуть нервный срыв не случился, а Кира улыбается себе спокойно, как будто только вчера расстались!
Ася называла Киру мама-Кира. Какая мама, какая Ася?! У Киры детей не было, это Мария знала наверняка. Был у Марии с Кирой на эту тему разговор. И тоже не очень простой. Не могло быть детей у нашей Киры. Может, от этого такое неровное отношение к чужим детям?
– Как Надюша, все нормально? Уже у бабушки? Надеюсь, занимается? Ну, собственно, я в нашей Наде не сомневаюсь. Я такие ноты нашла! Удача! Одним словом, удача!
Кира вела себя как ни в чем не бывало. Мария и радовалась, что вот она – Кира, и занятия Надины продолжатся, и не могла взять в толк, что произошло. Почему Кира не позвонила, не написала? Как могла вот так запросто бросить людей, которые на нее рассчитывали?!
Они не встречались с Кирой целое лето. Все это время Мария пребывала в полной панике! Она ничем не могла помочь дочери в занятиях, только морально ее поддерживала. А Надя еще ребенок, ее нужно направлять. Мария нервничала. А может, права завуч, и нужно искать другого педагога? В первый раз Мария задумалась, а правильный ли путь они с Надей выбрали? Вот откажется от них Кира, и что делать, куда бежать?
Все же решили ждать до конца августа. В конце концов у них еще есть достаточно времени для того, чтобы изменить решение.
И вот Кира вернулась; слава богу, проблема была снята с повестки дня. Мария решила не копаться в прошлом, не разбираться, что и как. Надя верит своей учительнице и хочет учиться только у нее. Ну что ж, остается только надеяться, что все позади, что больше таких срывов Кира себе не позволит.
Несколько раз Мария брала в руки телефонную трубку, набирала номер Киры и, не дождавшись ответного сигнала, опускала трубку на рычаг. А что она скажет? Кира при встрече всем своим видом давала понять – она не хочет обсуждать создавшуюся ситуацию. Надо же, подруга. Хотя, собственно, подругой ее считала Мария, сама же Кира всегда держала дистанцию. Здесь мы вместе, а вот здесь – только мое. И ни на шаг никого не подпущу к этой запретной территории. Значит, исчезновение Киры так и останется загадкой для всех. Что? Почему? Кто такая эта Ася?
Хорошо, что есть Светка. Вот она – открытая книга. Да, с ней музыку не обсудишь: она в этом ничего не понимает, но она никуда и не исчезнет внезапно из их жизни, это уж точно. Всегда поддержит и ее, и Надю.
А Кира остается Надиной учительницей, не будем об этом забывать.
С сентября занятия продолжились как ни в чем не бывало. Надя много играла Баха и Моцарта. Мария заметила, как настроение учительницы влияет на выбор программы для ее учеников. Правильно ли это? Если раньше Мария безоговорочно доверяла Надиному педагогу, то после странного исчезновения, неожиданного появления взрослой дочери она стала относиться к Кире с опаской.
На серьезный разговор Кира Владимировна решилась лишь спустя месяц. Она понимала: Маша ждет объяснений. Невозможно было и дальше делать вид, что ничего не произошло. Мария постоянно смотрела как-то вопросительно. Ничего не спрашивала, просто ждала, когда Кира сама заговорит. Ничего удивительного в проявляемом к педагогу интересе не было: ведь Кире родители доверяют самое дорогое, что у них есть, – детей. А еще надежду. Взять, к примеру, Машу. Кира сама внушила ей, что у нее растет талантливая дочь, и теперь Мария ждет результатов. Она не сидит, сложа руки, она работает вместе с дочерью, во всем поддерживает учительницу. Появившаяся брешь в отношениях могла повредить учебе.
