Демон подошел ближе и уткнулся носом в щеку хозяйки.
– …Ты поймешь, что это ложь, еще прежде, чем все закончится…
Шерстка тенистой волчицы щекотала ей кожу, как шепот. Мия почти могла ее почувствовать – мягкую, как бархат, и холодную, как ночь. Девушка невольно вздрогнула, но улыбнулась.
– …Найди своего отца, Мия…
Та кивнула. И, скривившись, поднялась на ноги.
– Мия? – позвал ее брат срывающимся голосом.
Но она уже исчезла.
Друзилла бежала.
Аалея быстро семенила рядом, поддерживая Леди рукой. Паукогубица шла чуть помедленнее, явно разрываясь между желанием отомстить Корвере и спасти собственную шкуру. Но Друзилла знала, что союзники Корвере уже пробрались в гору, и вела их эта предательская сука Ярнхайм. Если они первыми доберутся до Адоная, ее единственный путь к отступлению будет перекрыт. И поэтмоу Леди Клинков стремглав бежала по закручивающейся тьме – так быстро, как только позволяли ее старые ноги.
– Куда мы идем? – пыхтя, поинтересовалась Аалея.
– К вещателю.
– Мы сбежим? – возмущенно спросила Паукогубица.
– Мы выживем, – сплюнула Друзилла.
Она слышала впереди шаги императорских стражей и Скаевы, быстро спускающихся по винтовой лестнице. Мимо Леди и шахидов промчались верные Десницы, возвращаясь к конюшне с луками и клинками в руках. За ними следовали юные аколиты – последние новобранцы и вторая линия защиты, – крича Леди Клинков, чтобы она бежала, бежала.
Церковный хор неожиданно зазвучал громче, в его песне слышался слабый намек на тревогу. Друзилла жадно втягивала воздух, давно отвыкнув от бега, во рту было сухо, как в пустыне.
«Как до этого дошло?»
Она упустила Скаеву из виду, но прекрасно знала, что император тоже направится к покоям Адоная. К единственному выходу, который у него остался, чтобы покинуть эту бойню.
«Но все это какая-то бессмыслица».
Друзилла прочла «Хроники Неночи» от корки до корки и ничего не оставила на волю случая. Они должны были застать Корвере и ее союзников врасплох – в книге нигде не упоминалось, что в фургоне девушки будет бочка с аркимической солью, или что она будет готова к ловушке.
С тех пор, как Друзилла узнала об участии близнецов в заговоре, Адонай и Мариэль были не в силах предупредить Мию. У Меркурио и Элиуса вообще не было никакой возможности даже поговорить с ней. Как, ради Матери, Корвере узнала, что Друзилла планирует устроить засаду? Если хроники действительно рассказывали историю ее жизни, если третья книга действительно рассказывала историю ее смерти…
Вдалеке раздавался лязг металла – гладиаты Корвере сомкнулись в смертельном танце с защитой горы. Друзилла слышала крики Ярнхайм. Приказы Сидония. Сердце женщины бешено колотилось о грудную клетку. Дыхание опаляло легкие. Аалея помогала ей идти, ее длинные темные волосы прилипли к потной коже. Паукогубица отставала все сильнее и сильнее. Друзилла полностью потеряла из виду охрану Скаевы. Ее колени ныли. Старые кости скрипели при каждом шаге.
Леди Клинков осознала, что она слишком стара для этого. Слишком устала. Вот к чему привели ее долгие годы службы Матери. Лидер Церкви, которая рассыпалась на куски. Госпожа Духовенства, которое раскромсали на части. Все замыслы, убийства, деньги… И этим все закончится? Ее зарежет чудовище, которое она же и создала?
Они добежали до Зала Надгробных Речей. Над ними возвышалась статуя Наи. Под ними были вырезаны имена мертвых. Повсюду – безымянные могилы. Звон стали и крики боли звучали все ближе. Друзилла поняла, что где-то там во тьме Паукогубица полностью от них отстала. Что теперь они с Аалеей остались одни.
Почти.
– Так и думал, что вы пойдете этой дорогой.
Ахнув, Друзилла рывком заставила Аалею остановиться. Перед ними стоял Меркурио в своей темной мантии, перекрывая выход из зала. Его голубые глаза смягчились от жалости. В правой руке он сжимал лекарскую костепилку, окрашенную алым.
– Ты всегда была человеком привычки, Зилла.
– Ты… – выдохнула Леди Клинков.
– Я, – кивнул старик.
– Но твое сердце…
Меркурио грустно улыбнулся, похлопав по костлявой груди.
– Я хороший лжец. До твоего уровня, конечно, не дотягиваю. Но, с другой стороны, сомневаюсь, что на это вообще кто-то способен.
– Ты это сделал, – осенило Друзиллу.
Но Меркурио медленно покачал головой.
– Я к этому мало причастен. По правде говоря, вся заслуга принадлежит Элиусу. Третья книга была его идеей. Но он рассказал мне о своих намерениях только после того, как написал ее.
Сердце Друзиллы екнуло в сморщенной груди.
Элиус глубоко затянулся сигариллой, держа ее грязными от чернил пальцами, и в его глазах загорелся опасный огонек.
«Не шути с библиотекарями, юная леди. Мы знаем силу слов».
Грязными от чернил пальцами…
«В этом месте ничего не найти, что не должно быть найдено».
«О, Богиня…»
Черная Мать, как она могла быть так слепа?
Все прошло, как и было спланировано.
Как он спланировал.
«Старый, предательский сукин сын…»
– Дай нам пройти, Меркурио, – прошипела Леди Клинков.
– Ты же знаешь, что я не могу, Зилла.
Та достала один из отравленных ножей из рукава.
– Тогда ты умрешь на месте.
Епископ Годсгрейва не шелохнулся. Просто смотрел на Друзиллу, держа в руке эту окровавленную костепилку, а затем заглянул ей за плечо, и в его глазах отразилась странная грусть.
– Не обо мне тебе нужно беспокоиться.
Леди Клинков стиснула зубы, ее сердцебиение участилось. Она подумала о своей дочери, сыне, внуках. Голубые глаза округлились от страха.
– Пожалуйста, – прошептала она.
Меркурио лишь покачал головой.
– Прости, милая.
Она услышала, как в зал входят Эшлин Ярнхайм и мертвый двеймерец. Позади них шли гладиаты Корвере – Сидоний с пылающей солнцесталью и запыхавшаяся Мечница. Их квартет был забрызган багряными каплями, с клинков стекала кровь последователей Церкви. Полностью и бесповоротно уничтоженной.
Старик взглянул на Богиню над ними и вздохнул.
– Не знаю, что она с тобой сделает, Зилла. Вряд ли в ней еще осталось милосердие. Но на твоем месте я бы опустил эту отравленную свинорезку и приготовился кидаться к ногам Мии и молить о пощаде.
Друзилла посмотрела на Аалею. На Ярнхайм и остальных окровавленных врагов позади. На старика впереди, на Богиню над ней и на Церковь, рассыпающуюся вокруг. Хор пел свой призрачный гимн за витражной тьмой.
