Вышеупомянутый зверь жалобно зарычал, глядя на Мию своими темно-карими глазами.
– Ой, заткни пасть, Юлий, – проворчала она.
Мечница и Сидоний наблюдали с лестницы, как она загружает свои пожитки.
– Сколько туда ехать? – спросил Сид.
Мия выпрямилась и заправила волосы за ухо.
– По моим расчетам, дорога по Пустыне Шепота займет как минимум две недели.
– Скоро наступит истинотьма, – заметил он, встретившись с ней взглядом.
– От Последней Надежды до Годсгрейва плыть по меньшей мере восемь недель, – сказала Мечница. – И по последним сведениям, Леди Бурь и Леди Океанов по-прежнему жаждут твоей смерти. Если мы все не падем жуткой смертью в пустыне, как ты планируешь вернуть нас назад в Годсгрейв, чтобы успеть разобраться со Скаевой?
– Кого «нас»? – вскинула бровь Мия.
Мечница нахмурилась, собирая свои дреды в хвостик.
– А ты как думаешь?
– Ты не поедешь со мной, Мечница. Как и ты, Сид.
– Хрень собачья! – воскликнул итреец. – Мы с тобой до конца.
– Все мы, – раздался голос.
На лестнице стояли два последних жреца Красной Церкви. Адонай был одет в палевые кожаные штаны и тонкую мантию из белого шелка. Еще на нем были широкая шляпа, азуритовые очки и белые перчатки – очевидно, чтобы уберечь кожу от лучей солнц. Рядом с ним стоял Меркурио, сменвший робу епископа на более практичные тунику и штаны. Его трость громко стучала по камню, пока парочка спускалась в конюшню.
– Куда это вы собрались? – поинтересовалась Мия.
– С тобой, маленький даркин, – ответил вещатель.
Мия часто заморгала.
– Ну уж нет.
– Все улики указывают на обратное, – отчеканил ее бывший учитель, поправляя мешок на плече.
– Меркурио, – Мия опустила руку на его предплечье. – Ты не можешь отправиться в путешествие по магически загрязненной пустыне, которое продлится недели. Тебе восемьдесят лет.
– Мне гребаных шестьдесят два, – процедил старик.
Мия молча смотрела на него.
Меркурио возмущенно упер руки в бока.
– Послушай-ка сюда, вороненок, я резал глотки, еще когда ты была ростом со струпопса…
– И я о том же.
Девушка перевела взгляд с Сида на Мечницу, с Меркурио на Адоная, и покачала головой.
– Я ценю вашу готовность пойти со мной, правда. Но даже если бы я хотела рискнуть вашими жизнями, на всех нас не хватит верблюдов. Что будете делать, пойдете к Короне пешком?
– Если потребуется, – проворчал старик.
Мия посмотрела на епископа и вещателя.
– Вы единственные, кто остался из иерархов Церкви. Если мне все же удастся это провернуть, если равновесие между Светом и Ночью восстановится, нам понадобятся люди, которые знают, что на самом деле должна представлять собой Красная Церковь. – Мия вскинула бровь и покосилась на трость Меркурио. – И без обид, но ты уже давненько не сражался на передовой…
Адонай начал было возражать.
– Вестимо, тебе понадобятся все…
– Я – Леди Клинков, не так ли?
– …Так, – кивнул вещатель.
– Тогда вы остаетесь здесь, – отрезала Мия, глядя на Меркурио. – Если я не вернусь… Если потерплю неудачу, только вы сможете спасти Йоннена и Мариэль.
– Но как мы попадем в Годсгрейв вовремя? – спросила Мечница.
– Да, – поддакнул Меркурио. – Скаева уничтожил местную часовню. И кровавый бассейн в придачу. Мы отрезаны от столицы.
Мия перевела взгляд на Адоная.
– Вряд ли Леди Клинков не предусмотрела для себя запасной выход.
Вещатель медленно кивнул.
– Есть еще один бассейн. В палаццо Друзиллы.
Мия обвела взглядом друзей и наконец остановилась на Сидонии.
– Мне нужно, чтобы ты сделал это ради меня. Если я не вернусь…
Сидоний глубоко вдохнул, его глаза заблестели.
– Пожалуйста, Сид. Обещай мне.
Он выдохнул. Но затем, как она и надеялась, кивнул. Ведь если бы Мия могла выбрать себе старшего брата, она выбрала бы его.
– Обещаю, Ворона.
В груди Мии была пустота. Все тело занемело. Но ей удалось выдавить благодарную улыбку. Она пожала Мечнице руку. Поцеловала Сида в щеку.
– Я не брошу тебя одну, – сказал Меркурио.
– Я не одна, – ответила Мия, поворачиваясь к бывшему наставнику. – И никогда не была. Ты был со мной с тех пор, как грязная, испорченная соплячка ворвалась в твою лавку и потребовала, чтобы ты купил у нее брошь. В ту перемену ты спас мой зад. И с тех пор спасал его постоянно.
Меркурио нахмурился, на светло-голубые глаза старика навернулись слезы.
– Я так и не женился. Не завел семью. Это казалось несправедливым при моих занятиях. Но… будь у меня дочь…
– У тебя есть дочь.
Девушка обвила старика руками и обняла его что есть мочи. И прошептала:
– И она очень тебя любит.
Меркурио закрыл глаза, и слезы скатились по его щекам. Затем поцеловал Мию в макушку и покачал головой.
– Я тоже тебя люблю, вороненок.
– Прости, что все вот так заканчивается, – пробормотала она.
– Это еще не последняя глава.
– Пока нет.
Мия отстранилась, оставив влажное пятно на его тунике. Затем вытерла нос рукавом и заправила мокрые от слез пряди за уши.
– Если…
Она поджала губы и глубоко вдохнула.
– Если я не вернусь… помни меня, ладно? Не только хорошее. Но и отвратительное, эгоистичное, настоящее. Все помни. Помни меня.
Меркурио кивнул и с трудом сглотнул.
– Обещаю.
Мия в последний раз окинула взглядом недра горы. В воздухе по-прежнему не было ни намека на призрачный хор; царила полная тишина. Но сейчас это казалось уместным. Она закрыла глаза на секунду, позволяя тишине, неземной и блаженной, омыть ее. Почувствовала, как та покалывает кожу, проходит волной по спине, словно музыка – песня тьмы между звезд. Увенчивая ее плечи чернейшими крыльями. Желая ей удачи. Целуя на прощание. Сердце Мии заныло при мысли, что вместо нее это мог бы сделать кто-то другой. При мысли обо всем, что могло бы быть…
Она набрала в легкие побольше этого воздуха. Ощутила дыру в форме кота в груди, которая наполнилась страхом, горем и страданием. Но затем отмахнулась от нее. Подавила. Подумала о брате, отце и матери. О словах, которым ее научили, когда она была всего лишь десятилетней девочкой. О словах, которые сформировали ее, управляли ею, уничтожили ее.
