Старый Клинок и его товарищи быстро и бесшумно продвигались вперед, Меркурио так проворно лавировал в толпе, что Сидоний и Мечница едва за ним поспевали. Несмотря на растущее волнение, старик впервые за долгое время ощущал себя по-настоящему живым. Его колени почти не болели, руки казались сильными, хватка – крепкой. Это напомнило ему о былых переменах, когда он был молод. Клинок на поясе. Глотка, которую нужно перерезать, или барышня, которую нужно обольстить. Весь мир был у его ног. Он не знал, чего ждать от этой ночи, или чем закончится эта история. Но Меркурио дал Мие клятву, и видит Черная Мать, он намеревался ее исполнить. Этим он был ей обязан.
Впереди уже виднелся Хребет, Сенатский Дом, Великая библиотека, а также Железная Коллегия и залы итрейской власти, вырезанные внутри. Вокруг них высоко поднимались в ночное небо шестнадцать костяных башен – Ребра Годсгрейва. Слева находилось первое. Самое величественное из них. У основания сгрудились здания поменьше, прекрасные сады ограждал изысканный забор из кованого железа и известняка. Меркурио увидел, что широкие передние ворота открыты, но их охраняли десятки люминатов с пламенными солнцестальными клинками.
Старик остановился у тележки с сахарной ватой на людном углу и попросил юную продавщицу дать ему четыре клубничных. Девушка улыбнулась ему из-под маски-домино и начала накручивать пышную сладость на длинные ивовые палочки. Меркурио молча ждал, поглядывая на первое Ребро напротив. У ворот выстроились роскошные кареты костеродных, откуда выходили потрясающие донны и симпатичные доны, который после быстрой проверки документов пропускали на территорию.
– Уж больно сомневаюсь, что мы туда войдем, епископ, – пробормотал Адонай.
– Ага, – Сидоний посмотрел на свой простоватый наряд. – По крайней мере, не в такой одежде.
– Как по мне, ты прекрасно выглядишь, – улыбка Мечницы пряталась за маской-вольто, но глаза ее поблескивали. – Я бы пропустила тебя через свои ворота, если бы ты вежливо попросил.
Сид хихикнул.
– Ну, я мог бы…
– Вы уже закончили флиртовать? – проворчал Меркурио, раздавая сахарную вату.
Адонай с глубоким презрением посмотрел на клок розовой сладости.
– Силу почерпнуть из этого не сможет ни один вещатель, епископ.
– Во-во, я тоже не фанат клубники, – добавил Сид.
– Зубы Пасти, просто заткнитесь и идите за мной! – прошипел старик.
Держа вату в руках, компания начала проталкиваться через гущу толпы по широкой боковой улице. Справа тянулся высокий забор из кованого железа, ограждающий первое Ребро, слева вырастало третье. Хорошо освещенная улица была полна людьми – кутилы отправлялись или возвращались с вечеринок, слуги и гонцы бегали туда-сюда, и постоянно сновали патрули легионеров и люминатов. Незаметно перелезть через ограду было невозможно.
Мечница подняла маску и задумчиво откусила кусочек ваты.
– Ладно, что теперь?
Позади них прозвучал громкий взрыв, а спустя секунду – визгливый крик.
– Теперь это, – ответил Меркурио.
За первым последовали новые крики, сопровождавшиеся чередой хлопков. Толпа вокруг Меркурио повернулась на шум, чтобы посмотреть, из-за чего вся суматоха. К истинотемному небу, под звуки воплей, поднимался высокий столб черного дыма. Храбрые и любопытные побежали туда, чтобы рассмотреть все поближе, мимо протолкнулся патруль легионеров, приказывая людям расступиться. Вскоре на дороге позади них собралась кучка проныр, зевак и просто тех, кому нехрен было делать.
А боковая улица полностью опустела.
– Опыт важнее красоты, – сказал старик.
Выкинув сахарную вату за плечо, Меркурио потянулся к железному забору. Пыхтя от тяжести собственного тела, дрыгая ногами в воздухе, попытался подтянуться. Но каким бы он ни был бойким, похоже, шестьдесят два года – уже не тот возраст для внеплановых занятий акробатикой. Раскрасневшись и сыпля ругательствами, он обхватил рукой забор и оглянулся через плечо на вытянувшуюся от удивления рожу Сидония.
– Что ты вылупился, как баран на новые ворота, помоги мне, мать твою!
Гладиат пришел в себя и поднял сложенные руки. Наступив на ладони итрейца, Меркурио перемахнул через забор и с очередными проклятиями упал в пышный, ухоженный куст. Следом за ним ловко перепрыгнула Мечница, взмахнув дредами. Дальше прыгнул Адонай, и Сидоний со стуком приземлился последним.
– Что, ради бездны, это было? – спросила Мечница, повернувшись в сторону дороги.
– Маленькая бомба и немного черного чудно-стекла, – ответил Меркурио. – Нашел их в одном из тайников Друзиллы. Я подкинул их в тележку, пока девушка готовила нам сахарную вату.
– Ты взорвал ту бедняжку? – ошеломленно спросил Сид.
– Разумеется, нет, идиот, – прорычал Меркурио. – Они просто подняли шум и дым. Но этого достаточно, чтобы всех отвлечь. А теперь, если вы уже перестали разводить нюни, – нас ждет дерзкая спасательная операция.
Старик с трудом поднялся (при помощи Мечницы) и осторожно побрел по саду, его трость глубоко погружалась в почву. Кусты были густыми и пышными, фруктовые деревья покачивались на ночном ветру. Меркурио знал, что уход за такой территорией стоит целое состояние, но зато зелень служила хорошим прикрытием, пока компания бесшумно направлялась ко входу для слуг. Меркурио поднял руку, останавливая остальных, и посмотрел на четырех люминатов, дежуривших у двери.
Они были одеты в алые плащи и броню из могильной кости, на нагрудниках красовалась Троица с тремя солнцами. На лицах застыло кислое выражение, что вполне ожидаемо, когда твое дежурство выпадает на самую шумную пьянку в республиканском календаре.
– Ладно, – сказал Сид. – До дверей около двенадцати метров открытой территории. Нам нужно преодолеть это расстояние и прикончить их прежде, чем они нас заметят. Вы двое оставайтесь здесь, а мы с Мечницей…
Гладиат часто заморгал, когда Адонай достал длинный кинжал из-за пояса.
– А это для чего?
Вещатель его проигнорировал и нанес глубокую рану на запястье. Из нее сразу же потекла кровь и скатилась по коже. Бледный лоб Адоная сморщился от сосредоточенности, с губ слетели невнятные магические слова. Кровь приняла форму длинной алой веревки с острым концом, как у копья, и краями, как у меча.
Адонай взмахнул рукой, отправляя струю крови к люминатам. Змееобразная, блестящая, она рассекла воздух и одним движением перерезала глотки всем четырем стражам. Мужчины ахнули и забулькали, упав на колени и сжимая перерезанные трахеи. Крововещатель махнул руками в воздухе, как дирижер перед оркестром, и его кровавый клинок вернулся обратно и скользнул в рану на запястье.
– …Ну, или так, – сказал Сидоний.
Мечница очертила в воздухе защитный знак от зла.
Бескровные губы Адоная растянулись в улыбке.
Меркурио шмыгнул и сплюнул.
