Однако, узнавая, что вам нравится, я также узнаю, чего вы ждете. Это в какой-то мере палка о двух концах – пытаться уравновесить ожидания читателей с тем, что ты, автор, считаешь правильным для своей истории.
Эти главы – тому пример.
Многие читатели не скрывали своего желания увидеть в «Темном рассвете» постельную сцену между Мией, Эшлин и Триком, и, пока я писал книгу, эта мысль постоянно бродила на задворках моего сознания. На первый взгляд, это вполне вероятное развитие сюжета. Мия всегда была сексуально необузданной – не из-за ее бисексуальности, поймите правильно, а просто потому, что спутники делают ее бесстрашной. Мия клала болт на чужое мнение, и это дает ей свободу действий, о которой большинство из нас только мечтает.
Настоящая проблема заключалась в Трике с Эшлин и в попытках поставить их в такое положение (простите за каламбур), чтобы в итоге они оказались в постели с Мией. Учитывая их историю, это казалось маловероятным, но взяв во внимание ожидания читателей, я попробовал. Буду откровенен – не сработало. В смысле, сама-то сцена получилась. Но как бы ни привлекала вас идея об этой троице в одной кровати, правда в том, что Эш убила Трика. Если точнее, заколола его в сердце и скинула с чертовой горы. По моему мнению, развитие их отношений в «Темном рассвете» подводило к тому, чтобы Трик простил Эш, а Эш (которую, будем справедливыми, воспитывал хладнокровный убийца, чтобы она стала хладнокровной убийцей) осознала масштабы того, что натворила. Подвести их к близости значило бы выйти за рамки правдоподобия, так что, в конце концов, я вырезал эту сцену, посчитав, что книге будет лучше без нее.
Но она написана. А вы, ребята, любите мою похабщину. Так что вот мы и здесь.
Эта сцена начинается после 34-й главы и вторжения Мии и ее союзников в гору. Это ни в коем случае не канон и не новелла. Это вырезанная сцена – только и всего. Считайте ее альтернативной историей, если хотите, или несбыточной мечтой. Порой они не сбываются. Но все равно – мечтать не вредно.
Глава 35. Вопрос
Эш все еще чувствовала ее вкус на языке.
Соль и мед. Железо и кровь. Ее веки отяжелели, и она облизнула губы кончиком языка. Вкушая его. Вдыхая. Выдыхая. Глядя на темные пустынные просторы за перилами Небесного алтаря и благодаря бога, богиню или поворот судьбы, который привел эту девушку в ее жизнь.
Мию.
Она уснула. Голая на мехах. Волосы разметались на подушке, как ореол черного пламени. Легонько, как перышко, поцеловав ее, Эш встала с кровати и натянула черную шелковую сорочку. Закрыв за собой дверь спальни, собрала свои длинные светлые волосы в хвостик и пошла босиком по коридору в поисках выпивки. Ее язык и горло пересохли. Ублажать чемпиона «Венатус Магни», королеву Мерзавцев и Леди Клинков – работа, выжимающая все соки.
В Церкви царила гробовая тишина. Призрачный хор по-прежнему молчал, а схваченные аколиты и Десницы были заперты на замок под бдительным надзором Меркурио. Мало кто пережил атаку, а оставшиеся поклялись служить Мие как новому правителю горы. Но Леди Клинков все равно настояла, чтобы их заперли – по крайней мере, на время. Осторожность не повредит. Им не следует переоценивать свою победу. Скаева сбежал из горы, Паукогубица вместе с ним. Йоннен вновь попал в клешни своего отца. Вопрос с Луной оставался нерешенным.
Эта история еще далека от завершения.
Поэтому Эш стояла в Небесном алтаре и смотрела на бесконечную черноту за перилами. Пользуясь свободной минутой, чтобы отдышаться. Элиус сказал, что здесь грань между миром и Бездной тоньше всего. Что вечная ночь, вращающаяся над ее головой, на самом деле совсем не ночь. Скамейки и стулья позади нее были пусты. Воздух вокруг – тих и неподвижен. Она взяла из кладовой на кухне глиняную чашу и бутылку хорошего золотого вина – Албари, как оказалось, любимого винодела Мии. Эшлин утоляла жажду жадными глотками и жалела, что вкус ее девушки на языке размывался вином. Глядя на Бездну и гадая, не смотрит ли она на нее. Размышляя о том, как будет выглядеть ночь, если Луна когда-нибудь вернется на небо.
Отчасти она все еще боялась, что Мия передумает. Что летописец убедит ее согласиться на этот безумный план. Но в остальном Эшлин Ярнхайм, которая знала Мию, доверяла Мие, обожала Мию, понимала, что этому не бывать.
Плевать на ночь. Плевать на солнца. Плевать на Луну.
Мия Корвере хотела жить.
«Со мной».
Губы Эш изогнулись в улыбке, по телу, до самых кончиков пальцев ног, прошла приятная дрожь. Она подумала о доме, который построил ее отец в Трехозерье. О цветах на подоконниках и огне в очаге.
И о большой мягкой кровати.
Эшлин никогда не надеялась, что с ней когда-нибудь случится такое. Даже не смела об этом мечтать. Они с братом Осриком родились в семье убийц, и Торвар Ярнхайм воспитал дочь и сына по своему подобию. Ее детство прошло в воровстве и разбое и обещало жизнь, полную смертей, на службе Матери Священного Убийства. Раскаяние для слабаков. А сожаление – для трусов.
Она помнила ту перемену, когда отец вернулся из плена в Лиизе. После подношения, которое стало концом его карьеры ассасина. Увечья, полученные в Тернистых башнях Элая, навеки оставили на нем свой след. Навеки озлобили. И хоть Мариэль залечила раны от пыток, ткачиха не могла заменить уничтоженные части.
Его глаз. Мужское достоинство. И веру.
Однако во время подношения отец Эшлин потерял больше, чем яйца и веру. Больше он уже никогда не улыбался так, как раньше. Никогда не целовал их мать так, как раньше, не обнимал своих детей так, как раньше, и постоянно видел во сне кошмары, пробуждаясь с криками. Что-то внутри Торвара Ярнхайма сломалось в Лиизе и уже не поправилось. И Красная Церковь, несмотря на все ее могущество и веру, не могла вернуть ему отнятое.
За это Эшлин ее возненавидела.
Торвар настроил своих детей против Церкви, и они сразу же подхватили его идею. Мужчина создал из них оружие против храма, который уничтожил его. Чтобы разрушить дом Богини, которая подвела его. Они хорошо все спланировали. Эш и Оз подошли очень близко. Они врали, крали, убили Водоклика, Карлотту, Трика – и все это, чтобы схватить лорда Кассия и Духовенство. И хоть их неудачная попытка закончилась смертью Осрика от руки Адоная, за последние несколько перемен Эшлин наконец осуществила все, ради чего она трудилась.
Духовенство и Красная Церковь сокрушены.
Торвар Ярнхайм гордился бы своей дочерью. И даже если она еще не закончила с Адонаем, что ж, это подождет до следующей перемены. Поскольку, честно говоря, хоть Эш его и любила, ее брат был тем еще говнюком.
Поэтому она стояла в Небесном алтаре и смотрела на бесконечную черноту за перилами. На ночь, которая не была ночью. В окружении гробовой тишины и Духовенства, спящего в безымянных могилах. Эш распустила хвостик и встряхнула головой, и на ее плечи упали реки светлых волос. Наслаждаясь чувством свободы, налила себе еще золотого вина и подняла чашу в сторону темноты.
