– Доброй вам неночи, сестра.
И закрыл дверь каюты.
Направившись по коридору на палубу, капитан тихо пробормотал себе под нос:
– Ага, монахиня, как бы не так.
– Ну и ну, у этого скользкого ублюдка стальные яйца, – возмущенно прошептала Эшлин.
Над дверью в каюту материализовался Мистер Добряк.
– …Любопытно, где он прячет тачку для них?..
– Я одета как монахиня, – Эшлин с негодованием окинула взглядом помещение. – Он же понимает, что я одета как ебаная монахиня?
В дальнем углу каюты появилась Мия, откинув плащ из теней. Йоннен стоял со связанными запястьями; одной рукой сестра обнимала его, другой закрывала ему рот. Когда Мия отошла, мальчишка окинул ваанианку презрительным взглядом.
– Тебе стоит вымыть свой поганый рот, профурсетка.
– Тихо, – шикнула Мия. – Или тебя снова ждет кляп.
Йоннен надулся, но замолчал, глядя в спину сестре, пока та пересекала каюту. Заперев дверь на замок, Мия повернулась к Эшлин.
– Я ему не доверяю.
Трик, стоявший в другом углу, снял капюшон. Когда он заговорил, с его губ сорвалось белое облачко пара.
– Я ТОЖЕ.
– Значит, нас таких трое, – подытожила Эшлин. – С тем же успехом он мог написать слово «пират» на заднице своих нелепых штанов. Хорошо, что вторую часть денег он получит только после прибытия в Ашках.
– Не знала, что средства, которые выделил нам Меркурио, были настолько обширными.
– Они… и не были. Но будем решать проблемы по мере их поступления. «Песнь Сирены» уже покинула порт. Этот корабль плывет в нужном направлении, и нам больше нечего предложить другим. Либо мы попытаем удачу здесь, либо придется идти по акведуку пешком и надеяться на чудо. А учитывая, что мы стащили мой наряд с монастырской бельевой веревки, вряд ли боги будут к нам благосклонны.
Мистер Добряк начал вылизывать свою полупрозрачную лапку.
– …Вся эта затея далась бы нам куда легче, если бы мы могли… о, даже не знаю, превратиться в невидимок до конца плаванья…
Мия хмуро посмотрела на своего спутника.
– Сейчас истиносвет, Мистер Добряк. Я едва могу спрятать себя и Йоннена при свете этих проклятых солнц. Но спасибо, что заставил меня почувствовать себя еще дерьмовей в нашем и без того затруднительном положении.
– …Не за что, обращайся… – промурлыкал он.
Мия посмотрела на дверь, за которую вышел пират, и пробормотала:
– Наш капитан кажется смышленым малым.
– ПОЖАЛУЙ, ДАЖЕ СЛИШКОМ, – поддакнул Трик.
– Таких не бывает, как подсказывает мой опыт.
Мия со стоном опустилась в один из гамаков и скривилась. Некоторое время она задумчиво покусывала губу, тщетно борясь со смыкающимися веками.
– Но Эш права, – наконец заявила она. – Нам не из чего выбирать. Я предлагаю рискнуть и остаться на «Деве». Пока мы с Йонненом будем держаться вне поля зрения, а ты – терпеть его обольщения, пара недель, думаю, у нас есть.
– …Уверен, донна Ярнхайм возненавидит каждую минуту его внимания…
Эшлин проигнорировала кота из теней и обеспокоенно взглянула на Мию. Девушка осела в гамаке, повесив голову и слегка покачиваясь в такт тихому плеску воды о корпус. Казалось, она вот-вот потеряет сознание от изнеможения. Наверху слышались крики экипажа, красочная ругань Большого Джона и песнь разворачиваемых парусов; в воздухе витал соленый запах моря.
Йоннен по-прежнему стоял в углу, в его тени лежала Эклипс.
– Ты что-нибудь с ним сделала, Царетворец? – тихо спросил он.
Мия поймала взгляд его темных глаз; в пространстве между ними повисла тень Юлия Скаевы. Прошли долгие секунды, прежде чем она ответила:
– Нет.
– Я хочу домой, – захныкал мальчик.
– А я хочу пачку сигарилл и бутылку золотого вина такого размера, чтобы утонуть в ней. – Мия вздохнула. – Мы не всегда получаем желаемое.
– Я – всегда! – насупился он.
– Уже нет, – Мия потерла глаза и подавила зевок. – Добро пожаловать в настоящий мир, братец.
Йоннен злобно уставился на нее. Эклипс поднялась из тьмы у его ног и перекочевала ксилуэту мальчика на стене, из-за чего тень стала вдвое темнее. Если бы не демон, мальчик, вероятно, уже бился бы в истерике, но учитывая все, через что ему пришлось пройти, ребенок неплохо справлялся.
Тем не менее Эшлин все равно не нравился взгляд, каким он смотрел на свою сестру.
Злобным.
Голодным.
– …Что теперь?.. – прорычала Эклипс.
– …Сыграем быструю партейку в «душек и шлюшек»? – предложил Мистер Добряк.
– …Вот тебе обязательно это делать, киса?..
– …Всегда, моя милая дворняжка…
Теневая волчица посмотрела своими не-глазами на остальных в каюте.
– …И я должна поверить, что эта невоспитанная кошара с предпубертатными шутками – фрагмент разбитого божества?..
– Да заткнитесь вы! – рявкнула Эшлин.
– Ответ довольно прост, – сказала Мия, подавляя очередной зевок. – Меркурио в руках Духовенства. Пока не вернем его, мы со Скаевой в тупике. – Она пожала плечами. – Следовательно, нам нужно его вернуть.
– Мия, его держат в Тихой горе, – ласково возразила Эшлин. – В эпицентре власти Красной Церкви на этой земле. Охраняемой Клинками Матери, самим Духовенством и бездна знает, чем еще.
– Ага.
– Более того, уверена, мне не нужно напоминать, что Меркурио схватили, чтобы добраться до тебя, – продолжила ваанианка, повышая голос. – Тебе рассказали, что он у них, потому что хотят, чтобы ты пошла за ним. Чтобы сделать эту гребаную ловушку еще более очевидной, Духовенству пришлось бы нанять кучу дорогущих куртизанок, танцующих в лиизианском нижнем белье и задорно поющих хором: «Это очевидная гребаная ловушка».
Мия слабо улыбнулась.
– Люблю эту песню.
– Ми-и-ия… – раздраженно простонала Эш.
– Он приютил меня, Эшлин, – ее улыбка испарилась. – Когда меня лишили всего. Дал мне пристанище и оберегал меня без единой на то причины. – Она взглянула на девушку блестящими глазами. – Он – моя семья. Больше, чем почти кто-либо на этом свете. Не диис лус’а, лус диис’а.
– Когда всё – кровь…
– Кровь – это всё, – закончила Мия.
Эшлин лишь покачала головой.
– МИЯ…
– Тихая гора находится в Ашкахе, Трик, – перебила она. – Нам все равно по пути. Так что избавь меня хоть ненадолго от своей болтовни про судьбу, ладно?
