– Братец? – позвала Мия.
Он поднял на нее взгляд – глаза сверкнули, челюсти сжались.
– Уходи, Царетворец.
Мия вздохнула и вошла в каюту, капая на пол морской водой. Пройдя по половицам, присела перед братом. После неловкой паузы она вновь откинула волосы с лица и взяла его руки в свои холодные ладони. Как ни странно, Йоннен их не выдернул.
– По-прежнему боишься бури?
– …Прости, Мия. Он не позволил мне проникнуть в его тень, но не хотел, чтобы я рассказывала об этом тебе…
Мия провела рукой по боку Эклипс, радуясь, что волчица так быстро сдружилась с ее братом. Хоть сама Мия явно входила в число самых нелюбимых людей Йоннена, спустя всего пару недель мальчик и демон были уже не разлей вода. Призадумавшись об этом, Мия быстро поняла почему.
«Эклипс скучает по Кассию. А Йоннен напоминает ей его».
Мия посмотрела на брата и кивнула. Несмотря на установившуюся между ними вражду она не могла не признать, что он был особенным мальчиком. Внутри нее росло восхищение тем, что он решил справиться со страхом перед бурей без помощи демона.
– Мужчина должен быть самостоятельным, да?
Мальчик воззрился на нее своими темными глазами. Такими же, как у отца. Такими же, как у нее.
– Но ты не должен справляться со всем один. Ты это знаешь, верно? – Мия сжала его ладони. – Я твоя сестра, Йоннен. И я рядом, если нужна тебе.
Он облизнул губы. Его голос прозвучал так тихо, что она с трудом расслышала его сквозь шум волн, грома и ливня:
– Там… так громко.
– Я знаю. Все нормально, братец.
– Мы утонем? – прошептал он.
В «Деву» врезалась очередная волна, сотрясая весь корабль. Древесина стенала, океан ревел, гром рокотал. Мия подумывала соврать, чтобы успокоить Йоннена. Но хоть она и не знала, как должна себя вести старшая сестра, что-то ей подсказывало, что это неправильный поступок.
– Возможно, – призналась она. – Но надеюсь, что нет.
– Я… плохо плаваю.
– Зато я хорошо, – Мия снова сжала его руки. – И я не позволю тебе утонуть.
Йоннен уставился на нее, в черных глазах отражались крошечные огоньки аркимических фонариков. Мия видела в нем их мать. И отца тоже. Но еще она видела его – крикливого младенца, которого держала на руках в ту неночь в Вороньем Гнезде. В ее ушах по-прежнему раздавался голос матери, усталый и охрипший после родов. Она помнила, как та смотрела на сына и дочь блестящими глазами с пылкой, невозможной любовью.
«Спой ему, Мия. Он узнает сестру».
И вот, чувствуя себя круглой дурой, она опустила голову, чтобы мокрые волосы скрыли румянец на щеках со шрамом и клеймом, и запела. Песню, которой научила ее мама. Как в ту неночь.
В мрачнейшие дни, в темнейших краях,
Когда ветер холодный подует над нами,
Когда солнца скроет истинотьма,
Я вернусь к тебе, любовь моя.
Я непременно вернусь, любовь моя.
Мия потерла глаза и, хихикая, покачала головой.
– Ты прав. Я действительно вою, как голодная гарпия…
Она почувствовала легкое давление. Он быстро сжал ее руку. И, взглянув в глаза брату, Мия увидела, что он больше не плачет.
– У меня есть предложение, – пробормотала Мия, шмыгая носом. – Хочешь поспать в моей каюте? Тогда, если что-нибудь произойдет, я буду рядом…
Йоннен поджал губы. Он явно хотел, но был слишком гордым, чтобы принять это предложение. Мия попробовала другую тактику.
– Я тоже боюсь. Мне будет спокойнее, если ты поспишь с нами.
– …Ну-у, – наконец протянул мальчик. – Раз уж ты боишься…
– Пойдем, – Мия взяла его одеяло и помогла брату подняться на ноги.
Корабль сотрясался и раскачивался, пока они переходили по коридору в ее каюту. Мия постучала в дверь и заглянула внутрь. Эшлин лежала в гамаке, уставившись в потолок, ее лицо выражало обеспокоенность. Но, увидев Мию, она улыбнулась, откинула одеяло и протянула руки.
– Иди ко мне, красавица.
– Оденься! – прошипела Мия. – Йоннен будет спать с нами.
– Серьезно? – Эш нахмурилась и осмотрелась. – Вот дерьмо. Ладно, дай мне минутку.
Мия завела брата в каюту, а Эш скатилась с гамака и отвернулась от двери. Мальчик чинно сложил перед собой руки и украдкой бросал полные любопытства взгляды на татуировку на спине Эшлин, пока та наклонялась за сорочкой и надевала ее на голое тело. Мия сняла мокрые штаны и рубашку и осталась в относительно сухой сорочке. Забравшись в гамак к Эш, она укрылась одеялами и подозвала Йоннена.
– Не бойся, все хорошо.
Мальчик явно чувствовал себя неуверенно, но поскольку страх продолжал наступать ему на пятки, поплелся к гамаку и залез Мие на руки. Она накинула второе одеяло ему на плечи и скривилась, когда он заворочался, упираясь в нее своими тощими локтями и коленками. Когда Йоннен наконец устроился поудобнее, Эклипс свернулась у ног Мии и вздохнула во мраке.
– …Вместе…
Мия обняла одной рукой брата, а другой – возлюбленную. Эшлин прижалась к ней – их тела идеально подходили друг другу – и выдохнула в волосы Мии. Та поцеловала ее в лоб и, после небольшой паузы, рискнула поцеловать макушку Йоннена. Мальчик никак не отреагировал – разве что дышать стал легче, и его маленькое тельце немного расслабилось.
Мия полагала, что это неплохое начало.
Она тяжело вздохнула. В ее объятиях лежали двое людей, которыми она дорожила, пожалуй, больше всего на свете. Центр ее мира. Ее семья. То, ради чего она боролась и истекала кровью все это время. Рискуя всем и вся.
И раз уж она убивала ради этого, пожертвовала всем в своей жизни…
«Смогу ли я и жить ради этого?»
Мия посмотрела в потолок.
Представляя озеро столь гладкое, что оно походило на небо.
Глядя во мрак над головой и представляя там бледный сияющий шар.
Прислушиваясь к песне бури.
И гадая.
Глава 17. Отбытия
Они чудом добрались до Галанте.
Шторм бушевал целую неделю, и хоть ни одна молния так и не коснулась взрывчатки в недрах «Девы», океан делал все возможное, чтобы отправить их в могилу. Шестеро членов экипажа ушли на дно, сметенные с палуб или такелажа. Паруса на грот- и бизань-мачте порвало так, будто они были сделаны из гнилой мешковины, фок-мачта чуть не сломалась у основания. Все это время Клауд Корлеоне стоял у штурвала, как если бы только его сила воли могла удержать корабль на плаву. Но Мия подозревала, что дело не в капитане, а в юноше на палубе, который так отличался и от мертвых, и от живых.
