– Наверное, просто куплю оба.
– Ты не говорила с братом? Он придет на ужин?
– Да. И приведет с собой ту жуткую женщину, Цицерию. – Губы Джулии презрительно скривились. – Боюсь, новость о помолвке не за горами.
– Вот и хорошо, – кивнула Друзилла. – В его возрасте пора задуматься о будущем. Семья – самое важное в этом мире, дорогая. Хотя бы этому мы с отцом должны были вас научить.
Джулия окинула взором роскошный сад вокруг них. Тихо вздохнула.
– Я скучаю по нему.
– Я тоже. Но жизнь – чтобы жить, моя милая.
Джулия улыбнулась и, наклонившись, поцеловала Друзиллу в лоб, а потом скрылась в палаццо. В пять часов забили колокола соборов Годсгрейва, их приятный звон эхом раскатывался по костеродному кварталу. Женщина посмотрела на третье Ребро, выраставшее над ней, и задумалась, не купить ли ей там апартаменты для сына в качестве свадебного подарка, как вдруг серебряный пузырек на ее шее задрожал.
Она прижала к нему руку, надеясь, что это ошибка, молясь о еще нескольких часах в мире и покое… но нет, он снова задрожал под ее ладонью. Друзилла вздохнула и отставила чашку с блюдцем. Сняв пузырек с шеи, сломала черную восковую печать и вылила его содержимое на столик рядом с креслом-качалкой. Кровь, такая алая и густая, набухла на полированном тике.
А затем, будто по собственной воле, начала принимать очертания.
Букв.
Друзилла сложила их в слова. Слова – в послание. Ее старый, ветхий пульс немного участился.
К ней подбежал запыхавшийся Киприан, его лицо озарила улыбка.
– Поиграй с нами, бабушка!
– Как-нибудь в другой раз, солнышко, – вздохнула она.
Леди Клинков медленно встала и поцеловала внука в лоб.
– Бабушку ждет работа.
Глава 27. Корм
Оказывается, быть королевой пиратов совсем не так весело, как Мия себе представляла.
Возможно, она прочла слишком много безвкусных бульварных романов в детстве, сидя в своей комнатке над «Сувенирами Меркурио», но в те тридцать или сорок секунд, что она обдумывала эту роль перед убийством Эйнара Вальдира, Мия полагала, что работа королевы пиратов будет включать в себя немало… ну, пиратства. Авантюры, полногрудые девицы и раскачивание на люстре с ножом в зубах. Но ко второй перемене своего правления королева Мия Корвере пришла к неутешительному выводу.
– Мне скучно до усрачки, – вздохнула она.
– А я тебя предупреждал, – ответил Ульф Сигурссон. – Вальдир чуть с катушек из-за этого не слетел.
– Ульф, Вальдир носил плащ из человеческих лиц, – Мия закинула ноги на стол. – Не думаю, что слово «чуть» уместно в данном случае.
– Кстати об этом, – старший помощник поглядел на нее, – хочешь, я найду тебе что-нибудь более подходящее?
Мия посмотрела на свое отражение в окне. Она смыла кровь Вальдира с кожи и волос, но оставила плащ бывшего монарха, который висел на ее хрупких плечах, как покрывало. Ее бедра облегала черная кожа, на ногах были сапоги из волчьей шкуры, меч из могильной кости постоянно был под рукой. Она искупалась в ванной, расчесала свои длинные черные волосы и подстригла челку в острую, как бритва, линию. Рабское клеймо на правой щеке и суровый шрам, загибающийся на левой, придавали ее бледному лицу выражение мрачной решимости. Взгляд черных, как сурьма, глаз был твердым, как железо. Она не выглядела как королева, которую полюбят поданные.
Но она выглядела как королева, которую поданные будут бояться.
– Нет, мне и так нормально, – ответила она Ульфу. – Люблю действовать людям на нервы.
– Может, хоть на сорочку согласишься? Когда ты двигаешься, то частенько показываешь свои…
– Нет, – отрезала Мия, подкуривая сигариллу. – Мои сиськи тоже действуют людям на нервы.
– Как скажешь, – ее старший помощник шмыгнул. – Признаться, я и сам никогда не видел в них особой привлекательности.
Они сидели на верхнем ярусе высокой башни из известняка возле Зала Мерзавцев. Витражные окна выходили на Море Сожалений, широкий, грязный от золы камин, наполненный бревнами из красного дуба, весело горел и наполнял кабинет ароматным теплом. Пол был укрыт волчьими шкурами, стены – картами морей, длинный дубовый стол – пергаментами, свитками и письмами. Поскольку через несколько перемен Мия отречется от своего нового титула, она не потрудилась с ними ознакомиться, но судя по всему, должность короля Мерзавцев включала себя куда больше бумажной волокиты, чем ожидалось.
Мия посмотрела на своего старшего помощника в черной коже и волчьей шкуре. Его лицо выражало что-то среднее между настороженностью и высокомерием.
– Как там поживают мои верные поданные? – поинтересовалась она, выдыхая дым.
– Ну, «Обелиск» и «Коричная девица» готовят против тебя восстание, – вздохнул Ульф. – Хотя Марчелла и Квинт так ненавидят друг друга, что эта коалиция вряд ли долго продержится. «Голиаф», «Империй» и «Могильщик» тоже высказались против тебя чуть еще в Зале Мерзавцев, но они мелкая рыбешка. Команды покрупнее ждут, пока ты проявишь себя. Вальдир пугал их до усрачки. Так что звание сучки, которая отсекла ему голову, придает тебе определенный… авторитет.
– А вульфгарды? – спросила Мия, затянувшись. – Как дела у моей команды?
– Пока что они следуют моим приказам. А я – следую твоим. Хотя уверен, что ты знаешь это не хуже меня. – Сигурссон почесал свою светлую заплетенную бороду. – Или ты думала, что я не замечу?
Мия вскинула бровь.
– Не заметишь?
– Мою тень, ваше величество, – мужчина опустил взгляд на свои сапоги. – В последнее время она кажется немного темнее. За годы странствий я слышал много мифов о даркинах. Рад видеть, что не все они оказались дерьмом собачьим.
Мия откинулась на спинку кресла и улыбнулась.
– А он смышленый, Эклипс.
– …Да… – раздался ответ из тени Сигурссона. – …Мне в нем это нравится…
– Мне тоже, – она внимательно посмотрела на мужественного ваанианца. – Ты мне нравишься, Ульф.
– Хотел бы я ответить взаимностью, ваше величество, – нахмурился он.
– Ну, потерпи еще несколько перемен, и сможешь избавиться от меня навсегда. – Мия улыбнулась шире и выдохнула дым в воздух между ними. – Но если задумаешь избавиться от меня раньше, я с радостью подтвержу тебе еще пару мифов о даркинах.
Дабы продемонстрировать, она
и посмотрела на волны, облизывающие берег и врезающиеся в скалы под крики чаек, которые кружили в светло-сером небе. Подняв сигариллу к губам, Мия глубоко вдохнула и позволила теням в комнате ожить, и они, извиваясь, потянулись к ней – ласково, как давние возлюбленные.
