шагнула
в коридор
и вверх
по лестнице на шканцы. «Банши» снова пошатнулась. Сквозь гром послышались новые крики, треск дерева, проклятья на голову Аа и всех его Дочерей. Мия прищурилась в слепящем ливне, густом, как суп, мраке, и увидела силуэты, метавшиеся по палубе внизу. «Банши» опять накренилась, на ее нос обрушилась огромная волна, грозя затянуть их на дно, и тут на глазах Мии тучи пронзил шквал молний и осветил палубу корабля.
– Черная Мать… – выдохнула она.
Щупальца. Длиной с обоз. Черные сверху и призрачно-белые снизу, состоящие из сплошных присосок, шрамов и острых крючков. Шесть из них вырастали по обеим сторонам палубы и заключали «Банши» в свои жуткие объятия. Гигантский отросток одним взмахом смел гики, и полдюжины матросов с криком упали на палубу, а оттуда – в воды внизу.
– Левиафан! – раздался рев.
Мия посмотрела на корму и увидела Сигурссона за штурвалом, выкрикивающего приказы.
– Режьте щупальца, он потопит нас!
Некоторые из храбрецов достали клинки и в отчаянии и ужасе начали рубить зверя. Для шкуры чудовища это были комариные укусы. Но с Эклипс в своей тени Мия не знала страха и
перешагнула
через всю палубу
за секунду,
и обеими руками опустила меч рубящей дугой. Щупальце, по которому она ударила, было толщиной с бочку и жестким, как засоленная кожа. Но меч прошел как сквозь масло, разрезая его пополам. Брызнула черная кровь, густая и соленая, и «Банши» содрогнулась. Второе щупальце озверело и заметалось в разные стороны, круша все вокруг, ломая перила и фок-мачту на корню с оглушительным тре-е-еском. Матросы с воплями падали в бурлящую воду прямо в пасти поджидающих белых драков. Канаты лопнули, бушприт упал, на палубу рухнул клубок парусов и мачт, «Банши» сильно завалилась вправо, и сквозь бурю послышались крики экипажа.
В бок им ударила огромная волна, и Мия шагнула
Трик орудовал собственным клинком из могильной кости в окружении извивающихся щупалец левиафана. Его сила потрясала, могущество темной Богини впервые поистине вырвалось на свободу. От его вида – промокшего от черной крови и дождя, с точеными мускулами на мраморной коже – у Мии перехватило дыхание. Трик крутанулся на месте, брызгая водой во все стороны, его дреды полетели за ним следом. Он рубил мечами снова и снова, отсекая очередное щупальце и скидывая его за борт свирепым пинком. По палубе текли тонны морской воды, и лишь хватка теней спасала Мию от того, чтобы ее не смыло в море вместе с еще тремя членами экипажа, но Трик стоял твердо, как гора. К ней потянулось еще одно щупальце, и она разрезала его надвое, промокая насквозь от крови и ливня, а затем встала спиной к спине с Триком.
– Мне определенно не стоило называть их сучками!
– ПОЖАЛУЙ!
– «Банши» так долго не протянет! Толку от твоих молитв?!
– ГРЕБИ К БЕРЕГУ, МИЯ!
– Так помоги мне!
– ВСЕГДА!
Бок о бок. Спина к спине. Они сражались вместе, как в былые перемены, когда тренировались в Зале Песен. Теперь они повзрослели, ожесточились, познали горе; их разделяли годы и мили и сама грань между жизнью и смертью. Однако они кружили и покачивались, как партнеры в черном и кровавом вальсе, и Мия вспомнила об их первом танце, несколько лет назад в Годсгрейве. Как Трик подхватил ее на руки, закружил, закачал под нарастающую музыку, и мир вокруг превратился в ничто. Их клинки двигались как одно целое, пока они пробивали себе путь по палубе, отсекая, отрубая и танцуя среди капель дождя. На них обрушилась волна, и Мия оперлась на Трика; корабль накренился еще сильнее, и Трик прижал к себе Мию. Они были как идеально сбалансированный маятник, раскачивающийся из стороны в сторону сверкающей, острой дугой.
Сверху, словно топор, опускалось щупальце, но Эклипс возникла в шести метрах дальше по палубе, и, схватив Трика за руку, Мия
в тенистую волчицу как раз в тот момент, когда двадцать тонн мышц и костяных крючков врезались в доски, где они раньше стояли. Глаза Трика полыхали огнем от происходящего безумия, и он приосанился за ее спиной, такой дикий, сильный и непобедимый даже перед лицом самой смерти. Гром бил в барабаны, буря завывала свою бесконечную песнь. Щеки Трика усеивали капли крови и дождя. Он оглянулся через плечо и улыбнулся Мие, и часть ее была готова жить в этом мгновении вечно.
Сигурссон спустился с кормы в сопровождении группы вульфгардов, размахивая мечом. Клинок Мии резал со скоростью молнии, мечи Трика рассекали воздух, как разделочные ножи на скотобойне, и оставляли на нем черные кровавые полосы, которые быстро смывали дождь и волны. Белый свет и гром, рев моря и ярость бури, сила двух богинь давила на них, и все равно, все равно этого было недостаточно. Когда клинок Мии разделил шестое щупальце надвое, когда кровь полилась обильней дождя, левиафан содрогнулся, взбрыкнул и наконец выпустил измученные борта «Банши».
В правый борт врезалась очередная волна, чуть не перевернув судно. Но рулевые согнулись, напрягли мышцы, хребет «Банши» чуть не сломался, однако корабль все-таки выдержал и медленно восстановил равновесие. Океан продолжал буйствовать, шторм – бушевать, небеса оставались черными, как ночь. Мия и Трик стояли спина к спине, с их лезвий капала чернильная жидкость. Вокруг Сигурссона собралось полдюжины соленых, их шкуры из черных волков промокли, взгляды прожигали капитана и королеву.
– Это не обычный шторм! – крикнул один.
– Я же говорил, что эта сука проклята! – поддержал другой.
– Это она навлекла на нас гнев Дочерей!
Мия знала, что моряки – суеверный народ. Знала, что ей грозит опасность – как на корабле, так и вне его. После четырех перемен грозы, белых драков, левиафанов и волн, высотой с горы, терпение ее экипажа подошло к концу. Но она знала и то, что Эйнар Вальдир был капитаном и королем, который правил при помощи страха, а Мия Корвере досконально изучила его цвет, когда ей было всего десять лет.
– Я думала, вы самая матерая шайка во всех Четырех Морях! – сплюнула она. – И что я вижу – ноете, как младенцы, которых оторвали от сиськи!
– Она всех нас погубит, Сигурссон! – крикнул высокий матрос.
– Скинь ее за борт! Богини нас отпустят!
Трик выпрямился, его мечи сверкнули во вспышке молнии, корабль содрогнулся. Мия посмотрела в глаза своему старшему помощнику и увидела в них кипящую смесь злобы и мятежа.
– Возьми свои яйца в руки, Ульф! – Мия многозначительно посмотрела на свой плащ из лиц. – Может, они и богини, но, Пасть тому свидетель, меня тебе стоит бояться гораздо больше!
