– Спасибо. Я, скорее, имел в виду кровать.
Осмотреть комнату, которую для меня приготовили, было всё равно что выпить слишком быстро очень дорогую бутылку вина. В мраморных полах отражалась позолота листьев расписного потолка. Мебель была тщательно подобрана: дубовые стулья с искусной резьбой, диван удивительно женственной формы, стол с вырезанной на столешнице сценой битвы из Третьей берабесской войны (той, в которой дароменцы победили). Это была не столько большая комната, сколько маленький особняк.
– Думаю, наставники при королевском дворе не испытывают недостатка в прекрасных вещах, – сказал я вслух.
Какой-то предприимчивый слуга ухитрился даже найти множество карточных колод и элегантно разложить их в застеклённом ящике рядом с кроватью. Но роскошь и элегантность, как и вкус и запах дорогого вина, быстро выветриваются, и на смену им приходит одна мысль: «Не обманывай себя, думая, что это для тебя. Во всяком случае, надолго».
На меня навалилась усталость, и я добрёл до кровати. Не успела моя голова упасть на подушку, как Рейчис забрался на постель и спросил:
– В чём суть игры?
– Ты не мог бы слегка подвинуться? – спросил я. – От тебя не очень хорошо пахнет.
Он засопел.
– Кто бы говорил.
– Да. Ну, это же моя постель.
Рейчис искоса взглянул на меня.
– И надолго?
Я пожал плечами.
– Кто знает? Меня назначили королевским наставником, если ты знаешь, что это такое.
– В самом деле? Дароменским королевским наставником?
– Угу.
– Все права, привилегии, канцелярские принадлежности… Всё, что полагается?
Я приподнял голову и открыл глаза.
– Откуда ты знаешь про всё этакое?
– Слышал сквозь дверь, как два недоноска говорили об этом, ожидая тебя.
Он пару раз возбуждённо подпрыгнул.
– Проклятие, Келлен, во дворце ты практически неприкасаем! Пошли, что-нибудь украдём! Они вряд ли смогут нам помешать. Нет, подожди, давай… Да, давай убьём кого-нибудь, прямо средь бела дня!
Я уставился на белкокота и смотрел достаточно долго, чтобы увериться: он говорит абсолютно серьёзно.
– Ты и вправду становишься маленьким злым монстром, не так ли?
С тех пор как Рейчиса заразили Чёрной Тенью, я тщательно присматривал за каждой его новой особенно демонической наклонностью. Трудно отследить такое в животном, которое хочет убить практически любого, кто его раздражает… На тот случай, если вы не заметили, Рейчиса раздражают все.
Он изобразил белкокошачий эквивалент пожимания плечами.
– Это злой мир. Давай повеселимся, пока можем.
– Королева… Она намекнула, что сможет избавить меня от Чёрной Тени, Рейчис. Если, проклятие, я сделаю всё, что она хочет здесь сделать. Мы с тобой могли бы избавиться от Чёрной Тени раз и навсегда. Я мог бы…
Рейчис фыркнул.
– Что? Ты всё ещё думаешь, что твой папочка примет тебя с распростёртыми объятиями, если ты просто уберёшь метки со своего лица?
Я покачал головой.
– Нет, но мне хватит и того, что не придётся проводить каждый день жизни с большой чёрной мишенью на лице.
Рейчис подбежал к высокому, в полный рост, зеркалу рядом с одним из гардеробов и уставился на себя.
– Ну а мне нравится, как я с ней выгляжу. Свирепым. Смертоносным.
– Психопатическим? – предположил я.
– Пси-хо-па-ти-чес-ким, – медленно повторил Рейчис, и мне стало ясно – он понятия не имеет, что означает это слово. – Да, психопатическим. Круто!
Немногие люди знали истинную природу Чёрной Тени. Я слышал полдюжины теорий ещё до того, как нашёл Эбеновое Аббатство, и куда больше – за месяцы, прошедшие с тех пор, как я оставил аббатство в огне. Это проклятие демонов? Или просто иная форма магии, которой ещё никто не овладел? Никто не знал наверняка, но не было конца магам-ищейкам джен-теп, берабесским правоверным и множеству других добродетельных людей, готовых принести в ритуальную жертву любого, у кого есть такие метки. Я сделал всё, что мог, чтобы прикончить как можно больше этих добропорядочных граждан, но всегда найдутся другие, готовые попытаться убить меня во сне. Но какой-нибудь засранец вечно бойко объясняет мне, что есть и худшие проблемы, чем несколько извилистых чёрных отметин вокруг моего левого глаза, и что я должен перестать скулить. Этот зарсанец – Рейчис.
– Вот так эти голокожие и доят тебя, Келлен. Они рассказывают историю о заклинании или зелье, которое избавит тебя от Чёрной Тени, и ты бежишь, рискуя нашими жизнями и, что ещё хуже, расшвыривая впустую все наши деньги только для того, чтобы выяснить: тебя опять обманули.
Я не обратил внимания на его слова. Этот спор мы вели слишком много раз.
– Прекрасно, – прорычал он, – по крайней мере, давай исследуем дворец и посмотрим, что тут можно украсть.
– Не могу, – ответил я и надвинул шляпу на глаза. – Должен поспать. Вечером нас ожидает работа.
Белкокот как можно лучше изобразил вздох – это больше походило на сморкание.
– Отлично. Без сомнения, что-то лишь немного скучнее, чем сидеть взаперти в комнате, где нечего делать и некого съесть.
– О, я бы так не сказал, – сонно ответил я. – Скорее всего, нам придётся убить нескольких очень озлобленных людей.
Глаза мои были закрыты, но я почти не сомневался, что Рейчис улыбается.
Глава 10
Лангзиер
Мне удалось проспать несколько часов, прежде чем запах Рейчиса и мой собственный – вкупе с понятной тревогой, поскольку я спал в месте, откуда не знал точно, как сбежать, – против моего желания вытащили меня из забвения. Рейчис уже проснулся.
– Ванна! – просвистел он, пиная меня задними лапами.
Заворчав, как и положено, я вытряхнулся из постели.
– Я думал, ты хотел кого-нибудь убить?
– Сперва ванна, – сказал белкокот, подходя к окну. – Потом убийство.
Я натянул штаны и прицепил футляры с порошками к поясу, прежде чем выглянуть вместе с Рейчисом в окно.
– До рассвета ещё два часа, – сказал я.
Он потопал к двери и вытянулся на задних лапах, чтобы открыть задвижку.
– Куча времени.
Я быстро порылся в ящиках комода на тот случай, если мне принесли одежду, и нашёл несколько рубашек из всевозможных тканей всех цветов, смущающе переливчатых. Они даже отдалённо не подходили для того, чтобы раствориться в толпе, и я отказался от них в пользу своей грязной рубашки. Лучше уж я помоюсь, прежде чем одеться, как мальчик для особых услуг.
Мы вышли из комнаты, собираясь некоторое время искать ванну, но оказалось – в этом нет необходимости. У моей двери ожидал слуга. Мальчик, едва ставший юношей, с невинным лицом, с коричневыми волосами до низа челюсти, в длинном белом одеянии дароменского слуги. Он выглядел почти ангелом, когда спросил:
