Арк-аеон только начал догадываться, что происходит, когда я снова ударил по его талисману.
– Караф Тот, – пробормотал я.
– Нет! – завопил Арк-аеон.
На сей раз он пустил в ход другое заклинание, какое-то благословение или защиту, которая окружила орла и рассеяла мой взрыв, превратив в чёрный лёгкий дымок.
«Милый трюк», – подумал я.
– Давай! – прорычал Рейчис.
Я увидел бороздку в снегу там, где он копал. Вот мой шанс. Но я стоял в неподходящем месте, чтобы послать взрыв через брешь в щите.
– Проклятие!
Вскочив, я побежал к Арк-аеону.
Я увидел, как он посмотрел на землю, складывая руки в новый уродливый знак. Он перевёл взгляд с дыры на Рейчиса, потом уставился на меня и нацелил заклинание мне в грудь.
«Слишком рано, проклятие, слишком рано».
Я ещё не был на одной линии с разрывом.
– Караф, мерзавец! – прокричал я во всё горло, нацелив пальцы на Арк-аеона так, будто и в самом деле пустил в ход заклинание.
Говорить «ублюдок» было необязательно, но когда ты изгой и за твою голову назначена награда, ты веселишься при каждой возможности.
Маг рефлекторно изменил положение пальцев и создал неустойчивый щит. Ошибка, поскольку на самом деле я не метнул взрыв, а его защита продержится всего несколько секунд без удерживающей её медной проволоки. Губы Арк-аеона отвисли, когда он понял, что я его одурачил. Теперь я стоял на одной линии с брешью в щите.
Видя брешь – прерывистое мерцание в воздухе, я прошептал:
– Караф Тот.
В последний раз.
Порошки врезались друг в друга. Прицелившись, я послал взрыв в брешь, прежде чем Арк-аеон смог сотворить ещё одно защитное заклинание. Взрывная волна ударила его прямо в середину живота, проделав дыру в изукрашенной пластине его доспехов.
Потом мы молча ждали, когда угаснет последнее эхо взрыва, отдававшееся в горах. Боевой маг стоял ещё несколько секунд, хотя в его теле теперь отсутствовали жизненно важные органы. Взрыв оставил такую большую дыру, что я смог взглянуть сквозь него туда, где Меррел присел за своим защитником. Я зашагал к нему, и тут тело мага наконец-то поняло, что случилось, и рухнуло на землю.
Если кажется, что всё прошло чересчур легко, – это не так.
Кроме того, мы всё ещё не добрались до той части, когда я всё испоганил.
Глава 3
Кровь и шёлк
– Ну же, Келлен, не делай того, чего мы с тобой оба не желаем, – умолял Меррел.
Он повернулся к двум маршалам, Харрексу и Парсусу.
– Не дайте ему меня достать! – закричал он. – Я вам заплачу´! Теперь, когда этот маг мёртв, у меня есть куча денег.
Маршалы устремили на Меррела каменные взгляды. Пытаться подкупить службу маршалов королевы? Не слишком умно. Я подозревал, что они не арестовали Меррела на месте по одной-единственной причине: они знали – я собираюсь сделать арест спорным вопросом.
– Не подходи ближе, Келлен! – Меррел молитвенно сложил руки, что было напрасной тратой времени.
Мой народ слишком цивилизован, чтобы верить в богов. Вместо богов мы поклоняемся нашим предкам.
– Я? Я не собираюсь делать ничего безрассудного, Меррел.
Я дал ему достаточно времени, чтобы почувствовать облегчение, после чего добавил:
– А вот белкокот – злобный маленький типчик. И, сдаётся, он собирается съесть твоё лицо, покамест я тута завтракаю.
«Предки! Теперь из-за Рейчиса я и сам говорю, как приграничный мужлан».
– Нет! Подожди! Мы всё ещё можем заключить сделку. Все знают, что ты ищешь лекарство от Чёрной Тени, так? Ну, а я знаю нужного парня.
Когда речь идёт о змеином масле и чудесных лекарствах, все знают нужного парня.
Снег приятно захрустел под моими подошвами, когда я сделал ещё один шаг к Меррелу. Я всё ещё видел взгляд той девочки, когда он…
«Нет. Гнев просто заставит тебя наделать ошибок. Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас».
– Клянусь, Келлен! Я знаю парня, который может вылечить твою Чёрную Тень!
Рейчис пригнулся, готовый к прыжку. Он повернул ко мне свою пухлую мордочку, и я уже увидел, что он думает об этой затее.
– Не купись на его брехню снова, идьёт.
Предупреждение было излишним и ненужным. Я пропутешествовал аж по двум континентам, потратил каждый пенни, какой смог заработать или украсть, в поисках лекарства от извилистых чёрных меток вокруг моего левого глаза. Единственное, к чему привели эти средства, – запор, а однажды – скверные розовые прыщи.
– И как зовут чудотворца? – спросил я.
Меррел был либо слишком смышлёным, чтобы решить, что я купился на его игру, либо слишком глупым, чтобы назвать выдуманное имя. Но какая разница? Он заставил меня колебаться, и этого хватило. Он сунул руку за спину, и я уловил блеск стали за мгновение до того, как он коварным броском метнул в меня крутящийся нож. Клинок попал мне прямо в правое плечо, и я упал, как мешок с землёй. Рейчис вскарабкался по Меррелу и набросился на его лицо, содрав когтями полоску плоти вокруг левой глазницы, заставив кровь брызнуть. Потом белкокот нацелился на его шею.
Когда я поднялся, Меррел громко вопил, но после я увидел, что он снова завёл руку за спину.
– Рейчис! У него ещё один нож!
Белкокот не обратил на меня внимания. Кровожадный маленький монстр.
Я рванулся к ним, потирая кончики пальцев в надежде, что онемение пройдёт и можно будет рискнуть снова пустить в ход заклинание. Бесполезно – на последний взрыв я израсходовал слишком много порошка, и мои пальцы утратили чувствительность. Если я сделаю ещё одну попытку, я просто оторву себе руки. К моему правому бедру была пристёгнута колода бритвенно-острых стальных карт, но что с них толку, если пальцы онемели, а в плече торчит нож?
Меррел вытащил клинок и попытался полоснуть Рейчиса, но у белкокота хватило смекалки спрыгнуть с груди человека и вцепиться в его ногу. Меррел сильно пнул Рейчиса, и тот отлетел на несколько футов в сторону. В приступе ярости Меррел побежал следом и с силой опустил ногу, будто молот. Если бы Рейчис не откатился в сторону, он был бы раздавлен. Меррел собирался повторить попытку, когда я его настиг.
Свистнув сквозь зубы в ожидании боли, я вырвал нож из плеча и пырнул им Меррела из Бетриана в шею. В конечном итоге, думаю, я вопил дольше, чем он.
Два маршала терпеливо подождали, пока Меррел истечёт кровью, потом повели к нам своих лошадей. Как наблюдатели, они всегда штопали раны победителя, это входило в их обязанности. Вот такие они цивилизованные, дароменцы.
– Из тебя хлещет кровь, приятель, – сказал Парсус.
