Солдат замер. Меткая магия не слишком широко распространена, но, наверное, достаточно людей сталкивались с изгнанниками джен-теп, чтобы знать, что у нас несколько козырей в рукавах.
Генерал вытащил меч из земли.
– Генерал! Леонидас, пожалуйста! – запротестовала Мариадна, ринувшись к нему и прижав ладони к его широкой груди. – Этот человек спас мне жизнь!
Леонидас посмотрел на меня такими голодными глазами, какие я обычно вижу только у представителей собственного народа. Никто не любит метких магов, но военные ненавидят нас больше остальных. Думаю, когда из твоих пальцев вырываются стрелы красной смерти, в глазах того, кто всю жизнь учился рукопашному бою, это должно походить на жульничество.
– Он угрожал дароменскому воину, находящемуся при исполнении служебных обязанностей.
– Пожалуйста, – повторила графиня. – Оставьте его в покое. Посмотрите на него, он почти мальчик. Для нас с вами, мой господин, он ничего не значит.
Это «для нас с вами», похоже, крайне понравилось Леонидасу. То, как Мариадна смотрела на генерала, слегка приоткрыв рот, её пальцы, скользившие по очертаниям орла на его стальном нагруднике, – всё это легко могло быть истолковано как страстное желание. Но я провёл почти два года с Фериус Перфекс, изучая пути аргосского искусства арта превис – таланта восприятия. Руки и ноги Мариадны напряглись, голос звучал натянуто, что говорило о сильном отвращении. А ещё – о страхе. До этого момента она делала всё, чтобы не прикасаться к генералу, но моя маленькая стычка с ним заставила графиню унизиться перед ним и его солдатами. К несчастью для меня и для нее, это не сработало.
– Подлец – Чёрная Тень из джен-теп и, если верить слухам, аргосский шпион.
Леонидас оттолкнул Мариадну в сторону, подкинул меч в воздух и ловко поймал рукоять правой рукой.
– Ты знаешь, мальчик, что мы делаем, когда находим аргоси, вынюхивающих что-то на наших границах?
– Давай, солдатик, – просвистел Рейчис. Его шерсть стала кроваво-красной. – Попытайся что-нибудь сделать.
– Проклятие, да уймись ты, Рейчис, – проорал я.
Леонидас засмеялся.
– Смотрите! Мальчик разговаривает со своей выдрой! Может, его и воспитала выдра, и он думает, что это его брат!
Сорок человек засмеялись. Наверное, мило иметь людей, обученных смеяться твоим шуткам.
– Генерал, мы благодарим вас за щедрую помощь, – сказала Мариадна, воспользовавшись временным легкомыслием. – Воистину мы пропали бы без вас и ваших храбрецов. Теперь мне нужно ехать, потому что день клонится к вечеру, а впереди ещё много миль пути.
Леонидас улыбнулся ей.
– Ерунда. Сегодня вы будете моей гостьей, госпожа Мариадна. Я велю своим людям поставить для вас шатёр и сам встану на страже возле входа. Клянусь, ни один мужчина и ни одна женщина не пройдут мимо меня.
Уж не знаю, откуда взялась бы эта «женщина». Хотя в дароменской армии должны были служить и мужчины, и женщины, в отряде генерала, насколько я мог судить, имелись только первые.
Мариадна улыбнулась.
– Крайне щедрое предложение, генерал.
– Хорошо. Значит…
– Увы, – перебила она, – это предложение я не могу принять. У меня есть неотложные дела дома, в Сарриксе, и я не могу позволить себе задержаться.
Выражение лица Леонидаса было не из приятных.
– Очень хорошо, – наконец сказал он, вложил меч в ножны и зашагал к своему коню. – До свидания, мальчик, любящий грызунов. Надеюсь, ты не позволишь своей выдре описаться в карете госпожи.
– Белкокоту, – поправил Рейчис.
– До свидания, генерал, – сказал я. – Не думаю, что мы в ближайшее время встретимся.
Леонидас сел в седло и улыбнулся мне.
– О, я бы так не сказал. Я намерен позаботиться о том, чтобы мы встретились ещё один-единственный раз.
Он пришпорил коня и поехал по дороге прочь, а я на мгновение задумался – не попробовать ли метнуть заклинание ему в спину.
Глава 22
Вода в ванной
Мы остановились в одной из маленьких гостиниц для путешественников – с плохо крытой соломенной крышей, с замерзающими, пропускающими ветер каменными стенами и разбавленным пивом; таких гостиниц много разбросано в северной сельской местности. Одну комнату Эррас снял для госпожи, а вторую делили он, Рейчис и я. Я слегка беспокоился, что Леонидас может найти нас здесь. Но я почти не сомневался, что он не заметит такого местечка, даже если его конь вбежит прямиком в гостиницу.
– Я думал, она хотела добраться до Саррикса к ночи, – сказал я, усевшись на кровать в одном полотенце и принявшись соскребать с рубашки следы крови.
Эррас позволил мне принять ванну первым, поскольку во время нападения большая часть кровавых брызг на него не попала. Я был благодарен и немного удивлён, так как его предложение означало, что ему придётся купаться в грязной воде. После того как я вылез, Рейчис опустил лапу в воду и решил, что она слишком горячая. Это спасло меня от длительного спора о том, почему «бесполезный старый голокожий» моется раньше «благородного белкокота, который спас жизнь всем, одной лапой уложив пятьдесят воинов забанской элиты».
– Кой толк приезжать в город так поздно? – спросил старик, откидывая голову на край ванны; пар клубился вокруг его лица. – Маршалы до завтра не пустят нас в тюрьму, чтобы повидаться с Тасией.
Он вздохнул, но не от удовольствия.
– Если они вообще впустят графиню.
– А что будет, если они откажутся её впустить?
Эррас приподнял бровь.
– Моя госпожа наверняка сделает что-нибудь такое, о чём мы с вами будем сожалеть.
Он кивнул на футляры с порошками на моей кровати.
– Вы ведь не собираетесь просто проделать дыру в тюрьме, как проделали в тех забанцах, а?
Я вытер руки полотенцем, прежде чем проверить футляры.
– Я потратил большую часть своих запасов на забанцев. Кроме того, порошки не любят, когда их используют против чего-нибудь, кроме людей.
Это было не совсем так, но я предпочитал не выдавать больше необходимого об оружии, от которого в первую очередь зависело, останемся ли мы с Рейчисом в живых.
– Не возражаете, если я спрошу, из чего сделаны ваши порошки, господин Келлен? – спросил Эррас.
Я похлопал по левой кобуре.
– Красный порошок – вороний корень и толчёный искровой камень, смешанные с несколькими ингредиентами, которые я предпочитаю держать в тайне.
– А другой?
– По большей части это язык мертвеца.
Эррас уставился на меня, наверное, пытаясь понять, не потешаюсь ли я над ним. Потом спросил:
– Значит, если я правильно понял, вы грабите множество могил?
