Графиня улыбнулась, едва-едва, но этого хватило, чтобы я подумал: возможно, она меня больше не презирает.
– Может быть. Но я предпочитаю думать о Сарриксе как о спокойном месте, где две культуры могли встречаться без голода, жажды или страха насилия.
Рейчис фыркнул.
– Ну а я голоден, хочу пить и могу учинить насилие, если продолжу всё это слушать.
– Рейчис, заткнись.
Мариадна посмотрела на меня и покачала головой.
– Я всё ещё… нет, оставим это. Вы сослужили нам сегодня великую службу, мастер картёжник.
Потом она посмотрела на Рейчиса.
– И ваш… белкокот тоже. Он свирепое создание.
– Вы правильно поняли, госпожа, – сказал Рейчис.
Мариадна подалась ко мне. Это было странное ощущение, и я понял, что оно мне нравится.
– Оно на меня сердится?
– «Он», а не «оно». И – нет, он просто рычит, когда хвастает.
Графиня улыбнулась и начала смеяться, прежде чем спохватилась.
– Что? – спросил я.
– Ох, да ничего, правда. Иногда Тасия заявляет, что, когда я сержусь, я как будто лаю.
Я невольно улыбнулся. Чувство самосохранения заставило меня придержать язык. А ещё то, что она всё ещё шла очень близко от меня. Её скромная грация и элегантность опьяняли.
– Эй, – сказал Рейчис, потянув меня за штанину. – Никаких шашней, ладно?
– Я и не…
– Что? – спросила Мариадна.
Рейчис похлопал себя по морде.
– Я это чую, Келлен. И её тоже чую, и она просто играет с тобой.
– Ничего, – сказал я графине. – Просто вспомнил, что уже некоторое время не купал белкокота.
– Ну, с этим придётся подождать, – сказала Мариадна. – Мы пришли.
Она показала на четыре почти идентичных одноэтажных здания, построенных из одинакового тусклого серого камня. Одно – казарма, другое – тюрьма, третье – контора магистрата и четвёртое – для виселиц. Последние пару лет я исходил приграничные земли вдоль и поперёк, и, клянусь, все маршальские гарнизоны Дарома выглядят точно так же, включая окружающий все строения железный забор с пиками и ворота с шестиконечной звездой и фразой «Trajedam necri sodastium frigida» – «След никогда не остывает». Единственное отличие, которое я замечал, – это количество маршалов. В здешнем гарнизоне их было двое: главный маршал, женщина по имени Бракиус, и её подчинённый по имени Фэн. К несчастью, оба, похоже, прекрасно знали графиню.
Бракиус сразу подошла к воротам и вытянула перед собой мясистую руку.
– Сразу говорю вам, ваша милость, – нараспев сказала она удивительно мягким контральто, заставившим её ювелирные украшения затрепетать, будто они собирались пуститься в бегство, – что ни при каких обстоятельствах вы не встретитесь с заключённой снова.
Ярость Мариадны вспыхнула мгновенно.
– Как вы смеете! Как смеете держать в заключении бедную девушку, собираясь лишить её жизни, и отказываете мне в шансе дать ей то немногое утешение, какое я могу!
– Моя госпожа, попрошу вас убрать руки от решётки и отойти. Вы нарушили закон, пытаясь вызволить свою служанку, и мы не собираемся позволить вам снова войти в тюрьму и сделать вторую попытку.
– Королева…
– Вы кузина королевы. Мы знаем.
Напарник Бракиус, Фэн, кивнул.
– Вы напоминали нам об этом несколько раз, уж это точно, – пробормотал он и вытер грязным носовым платком маслянистый рябой лоб.
Бракиус мрачно посмотрела на младшего маршала.
– Моя госпожа, нам известно ваше положение и ваше родство с её величеством. И вы должны радоваться, что нам всё это известно, иначе мы бы немедленно вас арестовали. У заключённой есть права, и одно из прав – отказаться от визитов кого бы то ни было, независимо от его положения.
– Подождите, – сказал я. – Вы говорите, что Тасия не хочет видеть графиню?
Маршал Бракиус предупреждающе взглянула на меня, как будто я только что поднёс спичку к горе сухого трута.
– Это ложь! – крикнула Мариадна, ударив ладонями по прутьям решётки. – Зачем Тасии отказываться меня видеть?
– Вам придётся обсудить это с магистратом, ваша милость, – беззлобно заметила Бракиус.
– С Гарраном? – Мариадна словно выплюнула это имя. – Этот дурак даже не позволил мне посмотреть на вынесенный Тасии приговор. Он просто снова и снова разглагольствовал о невыразимом величии закона и о том, что даже высочайшие из нас должны смириться…
Фраза замерла на её губах. Мариадна отвернулась и прислонилась к Эррасу, который сочувственно обнял её, а на меня кинул взгляд, заставивший меня почувствовать, будто всё это моя вина. С какой стати старики думают, что если они готовы умереть за какое-то дело, то и вы должны за него умереть?
Я вздохнул и обратился к маршалу Бракиус:
– Есть причины, по которым я не могу видеть заключённую?
Она оценивающе взглянула на меня сквозь решётку.
– Зависит от того, кто вы, к дьяволу, такой?
Вытащив из кармана куртки документы, которые вручил мне личный секретарь королевы, я передал их маршалу. Она взяла бумаги и потерла пергамент между большим и указательным пальцем, прежде чем прочитать. Дочитав, фыркнула и передала бумаги Фэну.
– «Наставник королевы в картах»? – спросил Фэн. – Серьёзно? Вы учите её величество играть в азартные игры?
– Эта должность была лучше остальных, которые мне предложили.
Бракиус взяла у Фэна документы и протянула их мне сквозь решётку. Вытащила связку железных ключей и отперла замок.
– Прекрасно. Фэн, проверь, есть ли у него оружие, и впусти его.
Когда ворота открылись, Фэн отступил назад и с опаской посмотрел на графиню Мариадну, а после взглянул на Рейчиса, который последовал за мной.
– Эта тварь кусается? – спросил он.
– Да, но вчера он съел лицо одного парня, поэтому, скорее всего, не голоден.
Фэн среагировал на мои слова так, что его напарница захихикала. В конце концов младший маршал сделал кислое лицо и отступил в сторону.
– Прекрасно. У тебя и твоей выдры есть один час.
– Неужели никто в этой безмозглой стране не знает, как выглядит настоящая выдра? – просвистел Рейчис, проходя мимо Фэна.
Глава 24
Девица карт
Камера Тасии была одноцветной, как серое облако в пасмурный день: каменные стены, железные прутья, вделанные в раму маленького окна, прорубленного слишком высоко, чтобы через него был виден город за таким же серым небом. У одной стены лежал небольшой тюфяк; маленький деревянный столик и два стула занимали всё остальное пространство.
