– Учитывая всё, что вы обо мне знаете, какой именно мой поступок заставил вас считать меня героем, графиня?
Несмотря на свой гнев, она ответила запинаясь, почти робко:
– В королевском дворце, перед моей аудиенцией у королевы, все только и говорили о дерзком изгое, которого её величество наняла себе в наставники; о беспощадном метком маге, появившемся при дворе и покончившем с Корешом и Аррасией – никто другой не осмеливался даже попытаться такое сделать. После того как королева перед своей знатью ответила на мою мольбу с таким бессердечным безразличием, я подумала… Я надеялась, что, возможно, она послала вас сюда, следуя какому-то хитроумному тайному плану, чтобы освободить Тасию.
– Какому именно плану?
Графиня не ответила, но её выдали глаза. Они устремились к футлярам с порошком, висящим слева и справа на моём поясе.
Вот оно что. Всё уважение, которое недавно стала питать ко мне графиня Мариадна, зависело исключительно от того, насколько я готов убивать ради неё.
– Я думала, вы сможете как-то взорвать стену, – неловко сказала она. – Если бы вы сумели вытащить Тасию из того ужасного места…
– Конечно. Без проблем. Проделать дыру в каменной стене толщиной в два фута. Наверное, я смог бы такое сделать.
Я лгал. Даже за тысячу лет я не смог бы пробиться сквозь ту стену.
И всё-таки я спросил:
– А если я её вытащу? Что тогда?
В глазах Мариадны мелькнула надежда.
– Тасия может убежать. Я помогла бы ей уехать из Саррикса, а потом…
Я не удержался от смеха, хоть это и было жестоко.
– Полагаю, за вами никогда не гналась королевская служба маршалов, не так ли, ваша милость? – Я покачал головой. – Как вам удалось провести в этой стране всю жизнь и не узнать то, что знают все в приграничных землях? Маршалы – самые вышколенные, самые опасные мужчины и женщины на континенте. Знаете, почему люди боятся Дароменской империи? Не из-за ваших армий. А потому что все знают: если королева пошлёт за ними своих маршалов, те будут выслеживать беглеца до края земли. Trajedam necri sodastium frigida. «След никогда не остывает».
Тут мне следовало бы остановиться, но за последнее время я слишком много раз едва избегал смерти, и страх и недовольство взяли надо мной верх.
– И если всё это не отговорит вас от безумного плана, в который вы хотите меня втянуть, подумайте вот о чём: Тасия не только не выказывает ни малейшего желания покинуть свою камеру или поддержать ваши старания её освободить, она даже не позволяет вам прийти с визитом.
Я приготовился к пощёчине. Или, что более вероятно, – к столовому ножу в горло. Но не получил ни того ни другого. Мариадна просто отвернулась от меня и обхватила себя руками.
– Тогда всё кончено. Я подвела Тасию. Единственная настоящая подруга, которая у меня когда-либо была, умрёт, а маршалы даже не позволяют мне попрощаться.
Тревога растеклась по моей груди. Мой взгляд обратился к Рейчису, который, казалось, искал место, где можно припрятать монету, украденную из моего кармана. Я бы оставил его гнить в камере в ожидании смерти, даже зная, что из попытки его освободить не выйдет ничего хорошего?
Белкокот поднял на меня глаза и несколько раз быстро щёлкнул зубами, наклоняя голову из стороны в сторону. Я знал, что так один белкокот называет другого трусом. Терпеть не могу, когда Рейчис так делает.
Глава 26
Шарады
Нас разместили в гостевой комнате на верхнем этаже, где, по словам Эрраса, некогда находился кабинет покойного мужа графини. Это заставило Рейчиса нервничать. Белкокот заявляет, что его собратья не верят в привидения («Будь они реальны, мы бы просто убили их снова»), но у него есть суеверная жилка. Учитывая, как плохо закончился ужин, я бы покинул замок и отправился на поиски салуна для путешественников за городом, но негодование Мариадны и её разочарование во мне перешли в такое безутешное горе, что уйти было бы слишком трусливым даже для меня.
– Никаких спариваний с графиней, помнишь? – предупредил Рейчис.
Он сидел на задних лапах на перилах балкона перед нашей комнатой, держа в передней лапе пригоршню маленьких камешков.
– У тебя проблемы с Мариадной? – спросил я.
Рейчис бросил один из камешков в воронье гнездо, свитое в небольшой щели в крыше. И промахнулся на добрых три фута.
– Мне на неё абсолютно плевать. С чем у меня проблема – так это с тем, что ты отвлекаешься. – Он бросил ещё один камень в гнездо. – И проблема с воронами. Ненавижу ворон.
Вороны тоже ненавидят Рейчиса, и я подозревал, что к утру они найдут немало неприятных способов сообщить своё мнение по данному вопросу. Рейчис утверждает, что знает вороний язык, хотя, когда он с ними разговаривает, он как будто высвистывает снова и снова одно и то же оскорбление. То же самое, похоже, делают и его собеседники-вороны.
– Тебе нужно найти другое хобби, – сказал я.
Рейчис на время прекратил атаковать гнездо и посмотрел на меня.
– Зачем? Мне нравится это.
Он повернулся и бросил новый камень, упавший ещё дальше от гнезда.
– Отвлекаюсь от чего? – спросил я.
Рейчис издал тихое «гм-м», в конце слегка повысив голос. На языке белкокотов это значит: «Ты ещё говоришь? Я думал, ты покончил с разговорами. Может, тебе стоит перестать говорить». Их язык экономичен.
– Ты сказал, что я отвлекаюсь. От чего я якобы отвлекаюсь?
Рейчис уронил один из оставшихся камней за край балкона.
– От того, чтобы сделать грязную работу королевы, Келлен. На что ты и подписался.
Мне не понравились слова «грязная работа», но я постарался пропустить их мимо ушей.
– Я здесь, не так ли? Играл в карты с Тасией, как мне и было приказано.
– Не будь глупее, чем выглядишь, – сказал Рейчис, швыряя последний камень в меня. Когда мишень – я, он отлично прицеливается. – Ты пытаешься выяснить, как помочь служанке. Или графине. Или, может быть, как лечь с графиней в постель. Или со служанкой. Или с ними обеими. Всё это плохие затеи, Келлен. Зачем бы королева нас на самом деле сюда ни послала, держу пари, это не сделает тебя или кого-нибудь другого счастливым.
Он издал тихий рык.
– Ты решил рискнуть нашими шеями ради шанса, что королева сможет найти тебе лекарство от Чёрной Тени, Келлен. Поздновато для пробуждения совести. Или эрекции.
Рейчис был прав. Я поставил на королеву, надеясь, что она сумеет мне помочь. Если правительница Дароменской империи не сможет найти лекарство, то, скорее всего, никто не сможет. Сейчас мне нужно было сосредоточиться на выполнении моей части сделки. Но что мне полагается здесь делать? Я вспомнил тот день при дворе, когда Мариадна умоляла помиловать Тасию. «Научи её играть в карты», – сказала королева. А два дня спустя на нас напали забанские налётчики, собираясь убить графиню.
