– Клянусь тринадцатью адами белкокотов, и как мы должны распутать дело, если все – все до единого – в этой проклятущей стране нам лгут?
– Juridas averso ombrix, – сказал я.
Рейчис взглянул на меня.
– И что это значит?
– Так написано на бойке молотка каждого магистрата. То есть: «Правосудие не выносит теней». Дароменское законодательство склонно к открытости и прозрачности.
Рейчис снова начал выкусываться.
– У этих голокожих наверняка множество забавных поговорок. Плохо, что они по ним не живут.
– Что ты имеешь в виду?
– Разве жеманная графиня не говорила там, в маршальском гарнизоне, что магистрат отказался дать ей взглянуть на приговор? Что в этом «открытого и прозрачного»?
На некоторое время я задумался, но в словах Рейчиса был смысл. Держать приговор в секрете? От знатной женщины, которая правит округом, в котором ты служишь магистратом? Я сомневался, что какой-нибудь одинокий судья из захолустья решился бы на такое по собственной воле. Если бы удалось выяснить, почему он так поступил, это стало бы большим шагом в распутывании неразберихи.
– Вот чёрт, – пробормотал Рейчис, проходя мимо меня, чтобы вернуться в комнату.
– Что?
Он запрыгнул на кровать.
– У тебя то самое идиотское выражение лица, которое говорит любому, имеющему пару глаз, что ты собираешься сделать глупость. Невероятно, как ты ухитряешься обыгрывать других голокожих в карты.
Я присоединился к нему, закрыв за собой дверь балкона.
– Помоги мне сделать так, чтобы Мариадна взглянула на приговор, а потом мы покинем этот город и вернёмся во дворец, хорошо, партнёр?
Рейчис свернулся клубком.
– Вот только приговор секретный. И как ты собираешься убедить магистрата дать тебе на него взглянуть?
Я вытащил из кармана одну из дароменских карточных колод.
– Я буду делать то, зачем королева меня сюда и послала: играть в карты.
Глава 27
Королевский обман
Палаты магистрата состояли из зала суда, кабинета и архива и занимали восточную часть гарнизона маршалов, прямо перед виселицами – свидетельство оперативности работы на границе Дарома.
К сожалению, судьи Гаррана не оказалось на месте. Хуже того, во время его отсутствия заправляли Бракиус и Фэн.
– Опять вы? – спросила женщина-маршал. Её рука скользнула к палице на боку.
Я пожал плечами.
– Просто пытаюсь сделать так, чтобы она от меня отстала.
Мариадна пронзила меня взглядом. Я сумел убедить маршала Фэна позволить ей меня сопровождать, дав гарантию наставника королевы в картах, что графиня не попытается выкрасть свою служанку, и уверив, что Мариадна не произнесёт ни единого гневного слова, пока мы не покинем гарнизон. Оказалось, некоторые не ценят моих умений вести переговоры.
– А где ваш… Что там у вас была за тварюшка вроде выдры? – спросил Фэн.
– Он на улице, – ответил я. – Думаю, он вас боится.
– И правильно делает.
Бракиус отпихнула его в сторону.
– Ладно, Фэн, ты показал нам, какой ты крутой. – Маршал повернулась ко мне. – А теперь – чего вы оба хотите?
– Архив там? – спросил я, показав на дверь за конторкой.
Она кивнула.
– Что вам надо?
– Так вот он где! – сказал я – наверное, громче, чем требовалось. – В юго-восточном углу?
Бракиус посмотрела на меня, как на идиота. И Мариадна тоже.
– Да! – так же громко заявила маршал. – Вам нужно, чтобы я нарисовала карту?
– Неа, – ответил я. – Но вы могли бы позволить нам взглянуть на приговор, вынесенный Тасии.
Маршал покачала головой.
– Он запечатан. Его можно распечатать только по требованию королевы или председательствующего магистрата.
– Прекрасно, – сказал я. – Мы подождём.
Маршал вздохнула.
– Он может сегодня не вернуться, а если даже вернётся, не позволит вам увидеть приговор.
Она перевела взгляд на Мариадну.
– Как я вам говорила раз эдак пять, графиня.
– Ну, вреда ведь никакого не будет, если нам позволят немного подождать? – Я вытащил колоду дароменских карт. – Скажите… Кто-нибудь из вас любит хорошие карточные трюки?
Фэн поднял глаза. Не знаю, что не так с дароменскими маршалами, но клянусь – все они страстно увлечены азартными играми.
– Уверены, что мне вас не уговорить? – спросил я, бросив на стол толстую серебряную монету.
Фэн потянулся за ней, но Бракиус стукнула кулаком.
– Вы знаете, какое наказание полагается за попытку подкупа маршала, дружище?
Я поднял руки.
– Никакого подкупа, маршал. Я просто подумал: может, вы с Фэном захотите сыграть, пока мы ждём появления магистрата.
Бракиус фыркнула.
– Да, так мы и будем делать ставки против королевского наставника в картах.
– Вот что я скажу – давай всё упростим. Я покажу вам маленький карточный трюк вроде этого…
Я выбросил из колоды изгоя колесниц вместе с валетом клинков и рыцарем стрел.
– Игра называется «Побег из тюрьмы», – сказал я и, перевернув карты картинками вниз, принялся передвигать их по столу туда-сюда. – Всё, что вам нужно сделать, это помочь изгою сбежать. Не волнуйтесь – в конце концов, он невиновен.
Бракиус рассмеялась.
– Все преступники так говорят.
Я проделывал этот трюк полдюжины раз с маршалами в приграничных землях, и клянусь, каждый раз без исключения они отпускали одну и ту же шутку.
– Хорошо. Итак – где наш заключённый?
Фэн ткнул пальцем в среднюю карту. Я перевернул её. Это был изгой.
– Ну, видите? Проще простого.
Фэн улыбнулся.
– Значит, теперь я забираю монету, верно?
– Сейчас я делал всё довольно медленно. Как насчёт того, чтобы сыграть по-настоящему?
– Хорошо, – сказал он и подался вперёд так, что его лицо оказалось в шести дюймах от карт.
На этот раз я передвигал карты туда-сюда вдвое быстрее. Когда я остановился, он снова ткнул пальцем в среднюю.
– Вы уверены? – спросил я.
– Эта, – ответил он.
Я её перевернул. Конечно, это был изгой колесниц.
– Что ж, хорошо! – сказал Фэн и взял монету. – Вот вам и господин Обалденный картёжник!
Я улыбнулся.
– Да ладно… Дайте мне шанс отыграться.
