Мартиус вытащил из кармана несколько монет.
– Видите эту бронзовую монетку? Столько солдат регулярной армии получает в неделю. Видите серебряную? Столько получает один из личных охранников Леонидаса за ту же неделю. Они лучше обучены, всецело преданы командиру и готовы сделать то, что обычные солдаты могут счесть неприятным. Вам лучше держаться от них подальше. И от Леонидаса.
– Как же он может себе такое позволить?
Мартиус зажал монеты в руке и устроил представление, заставив их появиться на другой ладони. Люди так и норовят показать мне какие-то трюки – может, потому, что я зарабатываю на жизнь игрой в карты.
– Друзья, мой мальчик. Богатые друзья.
Он положил монеты обратно в карман.
– Друзья, которых следует заводить. Леонидас хорошо умеет заводить друзей.
– А ещё хорошо умеет наживать врагов.
– Знаете, Келлен, не стоит недооценивать этого человека. Он крайне способный воин и намного умнее, чем кажется.
– Это нетрудно, – заметил Рейчис.
– Думаю, ваш белкокот голоден, – сказал Мартиус.
Он подозвал слугу, и спустя несколько мгновений появилась еда, очень много еды для нас всех.
Спустя некоторое время Мартиус удовлетворённо вздохнул. Вздох перешёл кое во что другое.
– Послушайте, Келлен, я не могу напрямую вмешиваться в ваши дела с королевой. Но, возможно, смогу дать несколько полезных советов.
– Что же вы предлагаете?
– Ну, мой первый совет – убраться из Дарома как можно скорее.
Он поднял руку, прежде чем я успел заговорить.
– Знаю, знаю, вы не будете слушать советы подобного рода. Прекрасно. Моё второе предложение заключается в следующем: обратитесь со своим делом к королеве. Она стоит лагерем в пятнадцати милях отсюда, близ границы. Леонидас устраивает для неё и для большей части двора экскурсию, талдыча о делах с Забаном.
– Но ведь именно королева подписала приказ о казни.
– А зачем?
– Понятия не имею. Я пришёл к вам, чтобы это выяснить.
– Догадайтесь сами.
– Политическая целесообразность?
– Ну, слегка цинично, мой мальчик, но вы правы. Она поступила так, потому что работа монарха состоит в том, чтобы не позволить каким-либо проблемам всплыть на поверхность. Она хочет избежать любых политических осложнений. Так что же вам нужно сделать?
– Мне… нужно сделать так, чтобы исполнение приговора причинило больше проблем, чем оно того стоит.
Мартиус постучал пальцем по носу.
– Теперь вы поняли.
– Доставлять неприятности королеве? Не похоже на здоровую привычку, которую стоит приобрести.
– Тогда вам лучше уехать. Но если вы не уедете, посмотрите на дело с такой точки зрения: на самом деле вам не надо причинять ей неприятности. Вы просто должны дать ей понять, что могли бы их причинить.
– Так что же принесёт королеве больше проблем, чем служанка, способная разоблачить заговор?
– Неверный вопрос. Лучше спросить, какие проблемы есть у одиннадцатилетней правительницы?
Я на минуту задумался. Судя по моему краткому пребыванию при дворе, королева, казалось, хорошо управлялась с людьми. Я подумал о Леонидасе и всех аристократах, которые считают его богом во плоти. Потом вспомнил кое-что, сказанное Мартиусом.
– Вы говорили, её отец подписал непопулярный мирный договор с Забаном?
Он кивнул.
– И с твоими джен-теп.
– А теперь границы Дарома повсюду нарушают забанцы. Они наглеют с каждым днём.
Мартиус снова кивнул.
– Продолжайте.
– Поэтому королева боится выказать слабость. Если аристократы достаточно боятся Забана и не могут доверить королеве защиту своей жизни и имущества, они в конце концов начнут искать альтернативу.
– Теперь следите за своими словами, Келлен. Помните, королева – прекрасная молодая госпожа. Не она накликала эту беду, а её отец. Мы с вами просто не можем представить, каково ей приходится. Ни один ребёнок никогда не должен сталкиваться с такими дилеммами.
Мне пришла в голову мысль.
– У меня всё ещё есть указ, – сказал я.
– Какой указ?
– Приговор. Тот, который она подписала. Если бы выяснилось, что она подписала его собственноручно, могло бы показаться, будто она заискивает перед Леонидасом и ей нужно его ублажать. Если бы выяснилось, что она стояла за попыткой Тасии соблазнить, а затем убить Леонидаса, королева была бы уничтожена. Но если люди узнают, что она подписала приговор (хотя, когда Мариадна заговорила об этом при дворе, королева делала вид, что ничего не знает о случившемся), это будет выглядеть как сговор с Леонидасом.
Мартиус покачал головой.
– Опасная игра, Келлен.
– Значит, вы считаете, что не стоит использовать это против неё?
Мартиус пожал плечами.
– Я думаю, вы должны слушаться своей совести, сынок. Все мы должны так поступать в нынешние смутные времена.
Я обдумал варианты, и всё сводилось к одному: или рискнуть с королевой, или позволить Тасии умереть. Но я не желал, чтобы невинную женщину повесили за политические игры двора.
Мартиус посмотрел на меня, покачал головой и засмеялся.
– Для картёжника у вас лицо, по которому ужасно легко прочитать мысли. Я пошлю за своей каретой.
Глава 31
Королевская сдача
– Я вынуждена заявить, что наставник в картах мне не по вкусу, – сказала королева.
«Что ж, вы сами меня наняли, госпожа», – подумал я. Но в данный момент упоминать об этом казалось плохой идеей.
Её императорское величество, королева Дарома, сидела, выпрямив спину, на своего рода переносном троне посреди богато обставленного шатра примерно в пять человеческих ростов и достаточно большого, чтобы вместить королеву, половину придворных и отряд воинов Леонидаса.
– Стоит вам только сказать слово, ваше величество, и я разберусь с мальчишкой, – сказал Леонидас.
Королева строго посмотрела на него.
– Вы забыли, генерал, что Келлен – один из моих королевских наставников? Следовательно, его нельзя тронуть, нельзя отдать под суд, если только четыре пятых двора не уволят его с моей службы.
Она слегка наклонилась вперёд.
– Интересно, проявляли ли вы такое же почтение к моим предыдущим наставникам.
Леонидас огляделся – как среагировали на это знатные люди в шатре; лицо его покраснело.
– Она не слишком им довольна, – прошептал Мартиус мне и Мариадне. Он настоял на том, чтобы заехать за графиней, прежде чем мы сюда явимся, очевидно, чтобы наставить нас обоих в тонкостях королевской политики. – Во время этой поездки он изо всех сил внушал королеве, что ему нужно ещё больше солдат.
