– Лучше успокойтесь, Келлен, – с мудрым видом произнёс Колфакс. – Это серьёзное дело.
Софист снял пальто и укрыл им девушку. Она вцепилась в его грязную белую одежду, как будто пленитель был её спасителем, плача на его плече, а он похлопал её по спине, потом погладил. И украдкой ухмыльнулся мне, прежде чем передать девочку родителям.
Я удивлялся, почему они не оттолкнули старика и не выпотрошили меня прямо здесь и сейчас. Может, решили, что маршал сделает это за них. Если так, их ждало разочарование.
Колфакс покачал головой.
– Хотел бы я знать, что с вами делать, Келлен. Технически говоря, учитывая ваш статус при дворе, я даже не уверен, что имею право вас арестовать.
Родители начали протестовать, и мать снова бросилась на меня. Колфакс проворно её удержал.
– Мне очень жаль, Лавиния, правда жаль. Это ужасное дело. Но мы ничего не можем предпринять. Келлен – один из королевских наставников. Я при всём желании не смог бы задержать его. Вообще-то даже если ты пойдёшь с таким делом к королеве, она может тебе не поверить. Чертовски жаль, но здесь правит бал он.
– Я убью тебя, свинья! – крикнул отец.
Маршал сочувственно кивнул, но продолжал удерживать его твёрдой рукой.
– Возвращайся в дом и позаботься о своей девочке. Видят небеса, она пережила ужасное испытание и сейчас нуждается в твоей любви. Я разберусь с господином Келленом, попытаюсь его урезонить. Заставлю понять, что он идёт по неверному пути.
Всё ещё дрожа от гнева, не сводя с меня глаз, супруги отвели дочь в дом. Колфакс и Софист повернулись ко мне.
– Так. Есть вопросы насчёт твоих дальнейших действий, Келлен?
Внезапно пленитель исчез из меня. Я упал на землю, и меня вырвало.
– Проклятие, Софи! Предупреждай меня, прежде чем он так сделает!
Софист пожал плечами.
Колфакс опустился на колени и потрепал меня по голове.
– Трудно встретиться лицом к лицу с тем, кто ты есть на самом деле, не правда ли?
Меня вырвало снова. Колфакс успокаивающе положил руку мне на плечо.
– Вот так. Дай всему этому выход. Вот она, грубая правда.
Мои руки едва смогли толкнуть меня вверх. Единственной силой, которая помогала мне шевелиться, была ненависть, такая глубокая и горячая, что меня лихорадило.
– Итак, я обращаюсь к тебе снова, наставник в картах: есть вопросы?
Я покачал головой. Никаких вопросов.
– Скверное дело, – сказал маршал. – Все мы здесь замараны. Но моя работа – охранять королеву, Келлен, и, если Софист мог с тобой такое проделать… Что ж, логично предположить, что найдутся другие люди и другие способы проделать такое снова. Представь, что это произойдёт, когда ты останешься с королевой наедине. Я не могу рисковать. И, если она тебе небезразлична, ты тоже не должен желать такого риска. Далее. Как я уже сказал, даже я не могу хладнокровно убить королевского наставника или вытурить твою жалкую задницу из города. Поэтому ты встанешь, вернёшься во дворец и напишешь письмо и откажешься от должности. А потом тебе лучше уехать как можно быстрее, пока все люди не поняли, что на тебя открыт сезон охоты.
Как бы я ни ненавидел Колфакса, как бы ни хотел убить его и его проклятого пленителя, маршал был прав: я – Чёрная Тень. За последние два года люди, которым я был небезразличен, пытались меня убедить, что это не означает, будто моя душа потеряна. Оказалось, все они ошибались. Мне оставалось только смириться, вернуться во дворец, схватить Рейчиса, наши вещи и уехать как можно быстрее.
Никакого возмездия. Никакой мести. Просто бегство. Бегство до конца моих дней в надежде, что мне больше никогда в жизни не придётся смотреть в зеркало.
– И последнее, – услышал я голос Колфакса, когда его рука легла мне на затылок и повернула мою голову в сторону переулка.
Сначала я увидел только ноги в сандалиях, а над ними – подол женского платья. Оно было красным, тёмно-красным. Для некоторых это был цвет любви. Для других – цвет горя.
– Нет, – сказал я, желая, чтобы видение исчезло.
Колфакс прошептал мне на ухо:
– Мне пришлось, малыш. Я должен был убедиться, что ты не отвлечёшься на пути из Дарома, что у тебя не появятся мысли о том, чтобы остаться где-нибудь на севере, куда некто с добрым сердцем, но со слишком большой верой в человечность может убедить тебя вернуться.
Маршал мягко, но решительно поднимал мою голову под странным углом, пока я не увидел её полностью, а она меня.
Мариадна. И оттуда, где она стояла, она должна была видеть, что я сделал. Это высосало из меня последнюю каплю надежды.
На краткий миг в моей жизни появилась женщина, умная, красивая и благословенно надломленная, которая меня хотела; возможно, однажды даже полюбила бы меня. Мариадна видела, как я лгу, обманываю, краду и убиваю, но не питала ко мне ненависти. Она коснулась Чёрной Тени вокруг моего левого глаза и не убежала от меня с воплем.
«Она мне нравится», – сказала она, как будто это было родимое пятно или татуировка.
Теперь она знала, что это не так. Мы оба знали.
Мариадна стояла в переулке, глядя на меня сверху вниз, и я успел заметить на её лице отвращение. Она смотрела так, словно её предали. Я видел, что её отвращение настолько глубоко, что она испытывает его даже не ко мне: она была противна самой себе. Она повернулась, и я услышал, как её сандалии стучат по аллее, когда она бежала прочь.
Колфакс отпустил мою голову и мягко похлопал по плечу.
– Это трудная дорога, малыш.
Софист снова взял меня под контроль – ровно настолько, чтобы заставить меня уткнуться лицом в лужу собственной рвоты, прежде чем он ушёл вслед за Колфаксом.
Глава 45
Переулок
Я лежал в пыли и грязи переулка, в луже собственной рвоты, и слушал, как удаляется стук сапог Колфакса и сандалий пленителя.
Честный человек, храбрый человек, способный взглянуть правде в глаза и понять, что делать дальше, остался бы там и ждал. Смерть пришла бы так или иначе. То ли в виде удара по голове, нанесенного одним из добродетельных людей, которые, несомненно, скоро прибегут, чтобы попытаться спасти девушку, то ли в виде запряжённой лошадью повозки, катящей в темноте через переулок. Может, просто ожидал бы, пока земля медленно его поглотит.
Та часть меня, которая была слишком труслива, чтобы лежать и умирать, заставила меня подняться на четвереньки. Футляры раскрылись, и большая часть порошка рассыпалась по земле. Чудо, что порошки не соприкоснулись друг с другом и не подожгли меня. Конечно, «чудо» – не то слово.
Я собрал всё, что мог, и аккуратно убрал в футляры. Поднялся на ноги и услышал, как кто-то кашляет у меня за спиной.
«Не оборачивайся, – сказал я себе. – Просто подожди и позволь им сделать то, на что у тебя не хватает смелости».
