– Который час?
– Уже поздно. Почти одиннадцать.
Ощущая слабость и тошноту, я поднялся с кровати и направился к двери.
– Никого нет дома, – сказал я.
– Королева хочет тебя видеть.
Это был Арекс. У меня замерло сердце. Она уже знает? У королевы Дарома наверняка полно шпионов. Один из них уже сообщил ей?
– Открой чёртову дверь, Келлен, или я её вышибу.
Я повернул ручку, отступил назад и вытащил порошки. Арекс открыл дверь и удивлённо посмотрел на меня.
– Что-то случилось? – спросил он. – Ты ужасно выглядишь.
– Со мной всё в порядке. Нет, подожди. Не в порядке. Я болен.
– Что ж, давай посмотрим, чего хочет от тебя королева, а потом я отведу тебя к врачу.
Я покачал головой.
– Нет.
– Нет? Нет… что?
– Нет, я не собираюсь встречаться с королевой.
– Вчера ты готов был схватиться со мной только ради того, чтобы войти в тронный зал, а теперь она просит тебя прийти, а ты отказываешься?
– Наверное, я загадка.
– Ты не загадка, ты сумасшедший, Келлен! Королеве не отказывают! Когда ты лежишь на смертном одре, когда тебя сдерживают десять человек Забанской Элиты, ты всё равно не отказываешься явиться по королевскому зову.
– Выйди, Арекс, – сказал я.
Арекс взглянул на порошки в моих руках.
– Послушай, просто зайди к ней на минутку. Ситуация напряжённая, Келлен. В городе полдюжины пожаров, большинство аристократов и их личная охрана не вернулись с северной границы, а половина остальных не явилась сегодня ко двору. Ей нужен друг, Келлен.
– Тогда будь её другом, Арекс. Ты ведь её родственник, верно? Оставь меня в покое.
– Она звала тебя, а не меня.
Я не ответил, и Арекс некоторое время молча смотрел на меня, вероятно, задаваясь вопросом, должен ли он притащить меня силой. Потом покачал головой и сказал:
– Я тебя не понимаю, малыш. Несмотря на твои глупые замашки преступника, я думал, под всем этим скрывается… А, да пошёл ты в ад, картёжник. С меня хватит.
Он повернулся и вышел, а я захлопнул за ним дверь и запер её.
– Пора собираться, – сказал я Рейчису. – Как только всё закончится, мы уедем.
– И куда? – спросил он.
– Куда угодно. Мы ничего никому здесь не должны. Если дароменская знать хочет свергнуть свою проклятую богами монархию, какое, чёрт возьми, это имеет отношение к нам?
Я услышал, как Рейчис что-то пробормотал, но не разобрал, что именно.
– Что? – спросил я.
Он вернулся к окну и взобрался на подоконник.
– Ничего, – ответил он, глядя на огни вдалеке.
* * *
Меня беспокоили ещё дважды, прежде чем всё пошло к чертям. Первый раз удивил меня больше всего. В дверь даже не постучали, просто раздался женский голос:
– Келлен, это я.
Мариадна. Моя рука потянулась к ручке двери, но я замер, вспомнив выражение её лица в переулке. Я хотел было что-то сказать, но какой смысл?
– Келлен, пожалуйста. Впусти меня. Нам нужно поговорить.
– Вам придётся поговорить с кем-нибудь другим, ваша милость, – сказал я, и эти слова показались мне фальшивыми и мерзкими.
– Ваша милость? – её голос был полон смущения и гнева. – Так вот кто я для тебя?
– Прости, Мариадна. Пожалуйста, ради собственного же блага, просто уйди.
– Келлен, впусти меня.
Я стоял тихо, прислонившись головой к двери, которая нас разделяла.
– Келлен, мне нужно тебя увидеть. Нам нужно поговорить о…
Я ударил кулаком в дверь.
– Как ты можешь хотеть меня видеть? Как вообще можешь хотеть со мной разговаривать после того, что я сделал на твоих глазах? Что, чёрт возьми, с тобой не так?
На мгновение по другую сторону двери воцарилась тишина. Потом Мариадна сказала:
– Келлен, я не понимаю того, что видела. Я не знаю, почему ты это сделал. Маршал Колфакс… один из его людей… заставил меня туда прийти. Ты не поступил бы так без причин. Они тебе угрожали?
– Я это сделал, – сказал я. – Вот и всё, что имеет значение, не так ли?
– Не знаю, – ответила она. Теперь она всхлипывала. – Я не понимаю, что происходит, но не могу поверить, что ты бы… Я знаю, ты не такой. Келлен, клянусь, я выслушаю… Я поверю всему, что ты скажешь, только открой дверь и поговори со мной. Что бы ни было между нами, я знаю, это по-настоящему. Я знаю, это хорошо. Мне просто нужно понять…
Моя рука легла на дверную ручку, готовая её повернуть. Я хотел Мариадну больше, чем хотел чего-либо за всю свою жизнь. Мысль о том, что она способна выслушать меня, позволить мне объяснить, что она может мне поверить…
Проведя столько времени в пустыне, сколько провёл в ней я, учишься не доверять миражу.
– Уходите, графиня Мариадна, – сказал я. – Ни в этом мире, ни в следующем нет ничего, что заставило бы меня вас впустить.
Я долго слышал её в коридоре. Она то плакала, то сердилась, то колотила в дверь. Но по большей части просто снова и снова повторяла моё имя.
Я выдержал всё, заставляя себя чувствовать крошечную часть страданий, которые ей причинял, как будто это могло что-то изменить в мире. И только потом, когда я, наконец, услышал, как она уходит, последняя частичка того, что некогда было моим сердцем, разбилась пополам, и я начал рыдать, как ребёнок. Оказывается, даже человек с одной чернотой в душе может чувствовать боль.
Глава 49
Полночь
Когда часы пробили полночь, я всё ещё стоял у двери своей комнаты.
В глубине души я хотел, чтобы Мариадна вернулась и дала мне ещё один шанс впустить её, поговорить с ней, признаться во всех моих провалах и надеяться, что она всё же примет меня. Но я, конечно, знал: такого никогда не случится. Поэтому, услышав осторожный стук, такой тихий, как будто он мне почудился, я отступил на шаг. Второй стук был чуть громче.
– Келлен, впусти меня.
Королева. Её голос был еле слышен за толстой дверью. Я взялся за дверную ручку. Клянусь, я снова почувствовал пленителя – он словно стоял с другой стороны, его рука касалась той же медной ручки, что и моя; он выжидал, пока я открою дверь и снова ему поддамся. Закрывая глаза, я до сих пор видел служанку, с лицом, полным ужаса, когда я…
– Простите, ваше величество, – сказал я. – Мне нездоровится.
Я не знал, во дворце ли сейчас белый пленитель. Возможно, Ша-маат упомянула о нём, чтобы дать мне повод остаться в комнате, но страх в животе подавил любое отвращение к себе, какое могла чувствовать моя душа.
