С ним я познакомился в Сарриксе. Сержант Тариус. Я знал, что не успеем мы проехать и десяти футов, как нас поймают, поэтому спешился.
– Она тоже, – сказал он, указывая на королеву.
– Кто? – спросил я.
– Ты знаешь кто. Сними её с лошади, или это сделаю я.
– Назови её имя, – попросил я.
Сержант шагнул ближе.
Я расстегнул футляры и сунул в них руки. Его люди взяли на изготовку оружие. Тариус посмотрел на меня, взвешивая то, что видел в моих глазах.
– Ты не сможешь одолеть нас всех, – ровным голосом сказал он.
– Конечно, смогу, – ответил я. – У меня в футлярах достаточно порошка, чтобы отправить каждого из вас короткой дорогой в семь адов.
Я вытащил руки. В каждой из них было полно порошка, их бесконечная ненависть друг к другу заставляла их гореть в моих ладонях прямо сейчас.
– Я просто должен быть готов отправиться в путешествие вместе с тобой.
– Келлен, не надо… – сказала королева.
– Она тоже умрёт, меткий маг, – проговорил солдат. – Об этом ты подумал?
– Назови её имя, – повторил я.
– Джиневра, – тихо произнёс чей-то голос. Красиво. Мучительно. – Правительница Дарома, дочь династии великих королей и королев. Моя любимая кузина.
Солдаты расступились, когда между ними прошла Мариадна.
– Кузина, ты не поздороваешься со мной? – спросила она.
Королева спешилась.
– Графиня Мариадна, – сказала она, приседая в реверансе. – Любимая кузина.
Мариадна шагнула ко мне. В её глазах была великая печаль, но не страх.
– Всё кончено, Келлен. Королева идёт со мной.
Я медленно покачал головой, не сводя глаз с графини.
Она улыбнулась.
– Такой свирепый. Именно таким ты был, когда сражался за меня. Неужели это произошло всего несколько дней назад? Трудно поверить, не правда ли?
– Возможно, вам просто приснилось, ваша милость. Я никогда не славился героизмом.
Она подошла ближе и положила свои руки на мои.
– К сожалению, это неправда, Келлен.
Очень нежно она повернула мои запястья. Я позволил порошкам упасть на землю, достаточно далеко друг от друга, чтобы они остались инертными.
– Хорошо, – прошептала она. – Хорошо. Мы можем всё уладить, ты и я.
– Да ну? Как именно?
Мариадна взяла в ладони моё лицо – это неприятно напомнило жест моей сестры.
– Я не предавала королеву, Келлен. Я понятия не имела о планах Мартиуса. Я никогда не подозревала, что он собирается использовать меня, чтобы занять трон.
– Знаю. – Я как можно мягче оттолкнул её руки. – Но потом Леонидас умер.
Она кивнула.
– Он умер. Ты его убил. Чтобы спасти меня.
Она подалась ко мне и поцеловала в шею, прежде чем прошептать на ухо:
– За это я тебя люблю.
Я снова её оттолкнул.
Она вздохнула.
– Знаешь, ты сам виноват.
– Почти всегда виноват я, – согласился я. – Но, может, скажете, каким образом я виновен в данном изменническом поступке?
Моя насмешка не произвела на неё заметного впечатления.
– Увидев тебя в переулке со служанкой, я не знала, что делать. Я была растеряна и рассержена. Обижена. Я разыскала во дворце Мартиуса, поскольку он как будто всегда по-дружески к тебе относился. Я надеялась, он каким-то образом восстановит мою веру.
– Наверное, это единственное, что всегда будет нас роднить, ваша милость: мы оба паршиво разбираемся в людях.
– Знаешь, Мартиус не говорил о тебе плохо. Он сказал, что Колфакс нашёл способ контролировать тебя, и у тебя тогда не было выбора.
– Но вам он дал выбрать, – сказал я.
Графиня стиснула зубы, как будто вот теперь начался настоящий разговор, к которому она готовилась.
– Да, он дал мне выбрать. Он рассказал о своих планах и, что ещё важнее, о том, что будет со страной, если я не займу трон.
Мариадна повернулась к дворцу и распахнула руки.
– Посмотри на могучую крепость Дароменской империи, Келлен. Посмотри, как она высока, как свирепы её армии, как непоколебимы её традиции. Однако мы здесь, с королевой, которая стала беспомощной всего лишь из-за сорока солдат. Правительница империи без своей крепости, без своих армий. Всё, что осталось, – это традиции.
– Кажется, вы не слишком высокого мнения о традициях, – сказал я.
Она рассмеялась.
– О традициях? Наверное, нет. Традиции не помогли мне, когда умер мой муж. Они не помогли мне, когда Леонидас собирался принудить меня к браку, который стал бы бесконечной чередой изнасилований и закончился бы быстрой смертью, стоило мне воспротивиться.
– А теперь?
Мариадна повернулась ко мне.
– Она не может удержать трон, Келлен. Как ты не понимаешь? Она умрёт в течение года. Думаешь, только у Мартиуса был план? Хотя графа больше нет, найдутся другие. Кто будет с ними бороться? Ты? Думаешь, тебе удастся убить всех?
– Только первую тысячу. Потом я дам остальным шанс передумать.
– Всё должно быть иначе, Келлен, – умоляюще сказала Мариадна. – Пойдём со мной. Мы заберём отсюда Джиневру. Ты подпишешь отречение, я возьму власть. Если ты будешь рядом, а Джиневра – под моим контролем, я сумею защитить империю. Я сумею защитить и Джиневру. Она сможет вести нормальную жизнь, быть нормальной девочкой, радостной и свободной.
Тут заговорила королева:
– Это прекрасная мечта, кузина. Но ты забываешь, что я не ребёнок. Я воплощение двух тысяч лет дароменского правления. Моя судьба – защищать этот народ. Я родилась не для того, чтобы играть в куклы.
– Не слушай её, Келлен. Её с младенчества учили верить в такие глупости. Когда она будет со мной – будет с нами, – она скоро научится снова быть нормальной девочкой. Мы сможем сделать её счастливой. – Мариадна прижалась ко мне. – Я смогу сделать счастливым тебя, Келлен.
– Графиня, не так давно я понял, что искать счастья, пытаясь исполнять собственные желания, на самом деле не слишком хороший способ.
Она с вызовом посмотрела мне в глаза.
– Проси меня, Келлен Аргос. Проси меня о чём угодно, и это твоё.
На мгновение я вернулся в её дом, на мне всё ещё была кровь Леонидаса, и лихорадка выживания – лихорадка победы – наполняла меня гордостью. А потом Мариадна, со взглядом, настолько полным удивления… как будто она смотрела на одного из героев легенды: «Проси меня, Келлен Аргос. Проси меня о чём угодно, и это твоё».
