– Заберите своих людей, графиня. Заберите и возвращайтесь в Саррикс.
Она прижалась теснее, обхватив меня руками.
– И это сделает тебя счастливым, Келлен? Правда?
Я принял её объятия, чувствуя тепло её тела, позволяя запаху её волос переполнить меня настолько, что мир вокруг начал исчезать.
– Нет, – прошептал я ей на ухо. – Но всё равно сделайте это.
Я скорее почувствовал, чем услышал тяжёлый вздох, исходивший откуда-то из самых её глубин. Потом она обняла меня в последний раз и отступила.
В её руках были мои футляры. Я поневоле восхитился её ловкостью, хотя больше нечем.
– Прости, Келлен, – проговорила она.
Солдаты сделали шаг вперёд и снова подняли оружие.
– Мне нужно кое в чём признаться, – сказал я.
– В чём? – спросила Мариадна.
– Простите, ваша милость, но я обращался не к вам.
Королева, Джиневра, посмотрела на меня своим невероятно доверчивым взглядом. Такая юная на вид, но мудрее всех, кого я знал. Она кивнула, как бы давая мне разрешение продолжать.
– В нашу первую встречу, в тот день, когда меня должны были казнить…
Она снова кивнула.
– Я собирался убить вас.
Мариадна широко распахнула глаза. Королева – нет.
– Я подумал, что если сумею убить вас до вынесения приговора, то смогу договориться с теми, кто захватит власть. Дело в том, что смерть всегда кому-то приносит пользу. Просто надо выяснить, кому именно, а после заключить сделку.
– Да, – сухо ответила королева. – Удивительно, как никто не подумал об этом раньше.
Я улыбнулся. Иногда она напоминала мне Рейчиса.
– Глупо, я знаю. В смысле – как я мог надеяться вас убить, когда вокруг было столько охраны? В той комнате стояло около дюжины маршалов. А я? Проклятие, у меня не было ни меча, ни ножа. Даже моих футляров. Только грязные пальцы. Видите ли, они забрали мои порошки, но никогда не заставляли меня мыть руки.
Я поднял их.
– Видите? Сплошь облеплены порошком.
Удивление на лице Мариадны сменилось разочарованием.
– Всё ещё мальчик, – сказала она. – Несмотря на шрамы, Чёрную Тень и всё, что ты видел и сделал, Келлен, ты по-прежнему мечтаешь стать героем – не потому, что тебе самому так хочется, а из-за голосов других, шепчущих тебе: «Ты недостаточно хорош». Твоя наставница, аргоси. Та девушка, Нифения…
– Вам лучше не заикаться о Нифении, – сказал я. Мои пальцы уже делали магические жесты. – Мысли о ней напоминают мне, каким я должен быть.
Мариадна широко раскинула руки.
– Тогда давай. Испробуй свою магию. Я порасспрашивала о твоём заклинании. Маги объяснили, как ты используешь магию дыхания джен-теп, чтобы твоё заклинание взрыва сработало. Когда я спросила, почему ты смешал язык мертвеца с одним из порошков, у магов была теория и на этот счёт. Но Эррас любил меня, Келлен. Любил такой, какая я есть, а не такой, какой должна быть. Он любил меня так сильно, что никогда не причинил бы мне вреда, ни в этой жизни, ни в любой другой.
– Даже если бы знал, кем вы стали?
Она грустно улыбнулась.
– Даже если бы знал, Келлен.
– Пожалуй, вы правы. Старик обожал вас. Его дух никогда не позволил бы порошкам сработать против вас.
Я поднял руки вверх и сделал магический жест: два нижних пальца прижаты к ладони, указательный и средний пальцы нацелены прямо, направляя полёт; большие пальцы показывают в небо.
– Но сегодня вечером у меня закончился порошок, и мне пришлось сварить замену.
Мариадна едва успела широко раскрыть глаза, как я стряхнул порошок с кончиков пальцев в воздух между нами.
– Караф Колфакс, – прошептал я.
Заклинание прозвучало холоднее северного ветра. Оно проделало в её груди такую большую дыру, что сквозь неё мог пролететь ветерок.
Глава 61
Милосердие
Сержант Тариус и остальные солдаты уставились на труп Мариадны, на миг парализованные потрясением. Потом сержант высоко поднял меч, готовясь срубить мне голову с плеч.
– И что потом? – спросил я так спокойно, как только мог.
Он замер.
«Умный человек», – подумал я.
– Ты убьёшь нас, и всем конец, – объяснил я. – Нет Мартиуса, чтобы принять правление. Нет Леонидаса, чтобы командовать армиями.
Я посмотрел на тело Мариадны.
– Нет графини, чтобы тебя защитить.
Солдаты поглядывали друг на друга и на своего командира.
– Хочешь знать, что я вижу? – спросил я. – Я вижу сорок мертвецов, бегущих по стране в поисках укрытия. Сорок трупов гадают, что будет, когда один из них решит продать своих товарищей маршалам в обмен на помилование. Все вы помните службу маршалов, не так ли? «Trajedam necri sodastium frigida» – «След никогда не остывает». Без Мариадны на троне кто помешает маршалам взяться за вас? Вам больше не с кем заключить сделку. Кто бы ни занял трон, он захочет заверить страну, что люди здесь в безопасности, их королева отомщена и, самое главное: убившие её страдали так, как не страдал никто другой в истории Дарома.
Сержант Тариус отступил от нас.
– А если мы выйдем из игры? – спросил он.
Королева шагнула вперёд.
– Никаких сделок. Я вас не помилую. Для людей, предающих свою страну, нет иного наказания, кроме смерти.
– Тогда…
Тариус посмотрел на меня так, словно я мог чем-то его утешить, поэтому я утешил.
– Вам придётся бежать, – сказал я. – Соберите свои семьи, если они у вас есть, и уходите. Выбирайтесь из страны. Я слышал, что Тристия хороша осенью, если вы сможете найти корабль.
– Но маршалы…
– Некоторое время они будут заняты, – сказал я. – Королева собирается приказать им найти всех аристократов, замешанных в заговоре. Всех аристократов, – подчеркнул я.
Сержант взглянул на королеву. Она посмотрела на меня, приподняв бровь.
– Всё ещё загоняешь меня в угол, мастер картёжник?
– Совершенно верно, ваше величество. Возможно, в следующий раз вы дважды подумаете, прежде чем нанимать осуждённого преступника.
Она оглянулась на предводителя солдат и кивнула.
– Очень хорошо. Я велю службе маршалов сосредоточиться на том, чтобы привлечь к суду каждого вовлечённого в заговор аристократа. Думаю, на это должно уйти некоторое время.
Почти в унисон солдаты облегчённо вздохнули. Интересно, сколько они продержатся? Я был вне закона два года, и это на два года больше, чем мне хотелось бы. Я подозревал, что целая жизнь вне закона не для таких людей.
