— Нет, крестная бабушка решила завтра лишь позвонить нотариусу и договориться с ним на послезавтра. Отыскала у себя в блокноте номер его телефона. Можно мне немного поработать? Очень надо.
— А кто тебе не дает? — удивилась Фелиция.
— Приготовь еще чай и работай себе, сколько пожелаешь.
— А над чем ты работаешь? — заинтересовалась Меланья.
— Над каким-то переводом с норвежского, а какая книга и кто переводчик — не знаю, получила рукопись без титульного листа, но уже ясно — он так же знает норвежский, как я китайский.
— Что я слышу! — вскричала Фелиция. — Ты не знаешь китайского? Кто бы мог подумать?
И вмиг помирившиеся сестры дружно захихикали, объединенные травлей племянницы. Та даже не обиделась, просто не поняла, что тут смешного.
То, что не знает китайского или то, что знает много иностранных языков? И в том, и в другом случае ничего плохого или постыдного не было, так чего же они хихикают?
Доротка слишком устала за день, чтобы теперь заводиться с вредными тетками, отстаивая свое право на знание языков. Она молча отправилась в кухню, приготовила чай, вернулась с тремя стаканами горячего чая, два поставила перед тетками, а третий на маленький столик в углу столовой. На столике и на диване разложила редактируемые тексты и со вздохом облегчения села.
И в этот момент сверху послышались знакомые мощные удары в пол.
— Господи! — подскочила Фелиция.
— Нашла колотушку! — вскричала Меланья. — Доротка, скорее беги к ней, не могу этого слышать!
— И отбери у нее колотушку!
Как никогда близкая к истерике, Доротка помчалась наверх. Крестная бабуля лежала в постели с книгой в руках. Крокетного молотка нигде не было видно.
— Дитя мое, принеси из ванной спреивательный флакончик, голубенький такой, а может, зелененький, я привыкла, чтобы был под рукой на всякий случай.
Единственное, что в ванной можно было назвать спреивательным флакончиком, то есть жидкостью Для распыления, уж английский-то Доротка знала, была пластиковая трубочка розового цвета. Вот она и принесла ее. Оказалось, правильно угадала. Крестная ласково поблагодарила «драгоценную внученьку», попросила подать другие очки, которые остались там, на столике у окна. Доротка подала.
Она еще не сошла с последней ступеньки лестницы, когда бабуля опять затарабанила. Не слушая яростных напоминаний теток о том, чтобы немедленно отобрать колотушку у вредной старухи, Доротка бросилась наверх.
На сей раз крестная была не в столь благодушном настроении.
— От окна тянет, — раздраженно заявила она. — Прикрой немного, но не закрывай совсем, я не могу оставаться без воздуха, сделай так, чтобы тянуло в другую сторону, а не на меня, и вообще у вас какие-то неудобные окна, открываются целиком, сквозняка не избежишь, надо чтобы открывалась верхняя половина и не в сторону, а сверху вниз, если злоумышленник явится...
Стиснув зубы, не говоря ни слова, только мысленно представив злоумышленника, который пролез бы в окно и радикально утихомирил бабулю, Доротка выполнила требование. Открыла и вторую створку окна, сделав небольшую щель с помощью двух больших цветочных горшков, ибо другой возможности не было.
— Где молоток? — дуэтом приветствовали ее тетки в гостиной.
— Не знаю. Похоже, она на нем спит. В руках его не держала, в руках у нее была книга.
И бедняга, даже не присаживаясь на диван, остановилась посередине комнаты, выжидательно глядя на потолок.
— Если опять задубасит, мигом лети наверх! — приказала Фелиция, тоже уставясь в потолок. — Может, не успеет спрятать.
— Тогда, может, мне вообще не спускаться, а сесть под ее дверью и караулить? — спросила бедная Доротка, тщетно пытаясь вложить в свои слова иронию.
Фелиции идея понравилась.
— Прекрасно! Можешь со своими бумагами устроиться у нее под дверью или на верхней ступеньке лестницы. А если на полу неудобно, возьми из ванной табуретку...
— ., а из моей комнату настольную лампу. Или торшер, что в углу стоит.
— А под задницу подложи подушку, чтобы не говорила — жестко на лестнице.
Доротка растерянно глядела на теток, не зная, серьезно ли они говорят. Из состояния нерешительности ее вывела крестная, опять заколотив в пол.
— Я спячу! — убежденно заявила Меланья.
В руках у крестной по-прежнему была лишь книга. Доротка поймала себя на том, что чуть ли не восхищается ловкостью этой шустрой старушки. И «как ей удается в мгновение ока спрятать свое орудие? Не может же она дубасить силой воли...
Старушка ласково обратилась к девушке, хотя в голосе и звучала нотка претензии:
— Дитя мое, ты не достаточно раскрыла окно, совсем воздуха не чувствуется. И термофор переключи на единицу, слишком сильно греет. Да, вы, наверное, смотрели телевизор, какая погода ожидается завтра?
Доротка с трудом разжала губы.
— Не знаю. Кажется, телевизора не включали.
— Как же так, прогноз всегда надо слушать, кто-то должен проследить за этим, я привыкла знать, что меня ожидает, совсем неинтересная книжка попалась, ну да ладно, сегодня почитаю эту, а на завтра найди мне другую, хотя нет, совсем неинтересная, лучше уж почитать журналы, вон те иллюстрированные, на столике...
— Не найдется ли у нас в доме какого снотворного? — говорила внизу Меланья. — Она наверняка страдает бессонницей и нас заставит страдать.
— Могла бы страдать немного тише, — скривилась Фелиция. — Нет у нас снотворного, без надобности нам, но теперь придется купить. Как думаешь, в ночной аптеке найдется? Сгоняем Доротку...
— Если и найдется, ей не продадут без рецепта.
А тебе все бы гонять...
— Ничего страшного, пусть принцесса зарабатывает наследство.
— Придется слушать прогнозы погоды по телевидению, сообщила вернувшаяся Доротка, присаживаясь на диван. — Могу слушать, когда я дома, а вот если меня нет...
— ..так пусть сама слушает! — проворчала Меланья.
— Поручим Сильвии, — решила Фелиция. — Она любит...
Очередная барабанная дробь сотрясла дом через шесть минут. За это время Доротка сумела отключиться от болтовни теток, прочитать три фразы и обнаружить две грубые грамматические ошибки.
— Не пойду! — раздраженно крикнула она, и вдруг изменила решение:
— Ладно, пойду, но уже там и останусь.
Быстренько собрав свои бумаги, она помчалась наверх. На сей раз крестная недовольно заявила, что журнал никуда не годится, и она желает почитать другой, тоже там на столике, нет, этот тоже наверняка неинтересный, не найдется ли других в доме?
