* * *
Без четверти двенадцать в понедельник Бежан уже мог ознакомиться с полученным от патологоанатома документом. Он на всякий случай позвонил коллеге.
— Хотел бы окончательно уточнить, — извинился он. — В переводе на человеческий язык ее стукнули неким тупым предметом по правому виску, что могло лишить ее сознания.., могло, но не обязательно лишило...
— Я и не сомневался, что ты позвонишь, — перебил комиссара доктор, знакомство с которым уже насчитывало добрый десяток лет. — Женщине было восемьдесят восемь лет. Когда достигнешь такого возраста поймешь, что для твоего здоровья вредно, если даже помашут перед носом тряпкой. Но все равно от этого не помрешь. А она померла. Организм у нее был на редкость здоровый. Одно лишь исключение: в начальной стадии рак матки, она бы продержалась максимум два года, разве что удачная операция...
— Но ведь не от того же...
— Я тебе написал ясно: убить ее удар не мог. Яд выбей из своей дурацкой башки, содержимому желудка старушки любой из нас мог бы позавидовать.
Отличные деликатесы, обильно политые отличным же вином. Помолчи, и без того знаю, о чем спросишь. Так вот, другой возможности, как удушение подушкой, я не вижу. А говорю тебе об этом по дружески, в частном порядке, исходя из личного многолетнего опыта. Воздух в легких сохранился, но столько, что мне, скажем, не хватило бы. Тебе тоже.
Полагаю, и ей.
Бежан помолчал, переваривая услышанное.
— Значит, если бы я решил утверждать, что некто ее тюкнул., оглушил, а затем воспользовавшись потерей сознания подержал, сколько требуется, подушку, ты бы не стал возражать? — уточнил осторожный комиссар.
— Не стал бы.
— И другой возможности не видишь?
— Я не нашел. Конкретной причины летального исхода не обнаружено. Года через два — пожалуйста, но тогда уж никто бы не назвал смерть старушки скоропостижной.
— И мотивы имеются. Холера!
— Примите и прочее, — закончил разговор медик и положил трубку.
Несколько минут Бежан просидел, обдумывая услышанное. Недостатка в делах у него не было, но это казалось ему ни на что не похожим. С некоторым трудом удержав себя от поспешных выводов, которые принялся было делать, Бежан начал со звонка нотариусу.
Нотариус проявил профессиональную выдержку и ангельское терпение, третий раз за день отвечая на один и тот вопрос. Впрочем, с полицией нотариус всегда был предельно вежлив и откровенен, и не только потому что перед полицией был чист, аки младенец, просто «это предписывалось правилами.
— Пан старший комиссар, известно, о мертвых не принято говорить плохо, но честно признаюсь — это была не старушка, а просто чудовище, — изливался нотариус спустя час, когда комиссар пригласил его для дачи официальных показаний. — В документах вы, разумеется, не найдете всех подробностей, что я вам сообщал, сам проследил, чтобы лишнее не фиксировать, нет в этом необходимости, но поскольку вам придется вести расследование, считаю долгом поставить полицию в известность, либо я лично против убийств, даже если.., ну да Бог с ней. Да, она действительно оформила завещание по всем правилам, половину всего состояния оставив своей, как она выражается, крестной внучке, и это вполне законно, тем более что никаких родственников у покойной не имеется.
Оставшуюся половину состояния пани Паркер оставила сестрам своей крестной дочери, однако эта часть наследия оговорена особыми завещательными распоряжениями для третьих лиц. Завещательница оставила по сто тысяч долларов, а иначе она считать не умела, только такими крупными суммами, и мне пришлось подчиниться ее воле, итак по сто тысяч долларов она завещала двум женихам Дороты Павляковской, некому Мартину Янчаку и некому Яцеку Волинскому, обязав одного из них непременно жениться на ее крестной внучке. Ну не идиотизм ли, я вас спрашиваю, пан комиссар, извините, пан старший комиссар? Ведь не бывает же двух женихов одновременно и к тому же друзей-приятелей, но пани Паркер утверждала — ей лучше знать и не слушала моих возражений. Вы не представляете какого труда стоило мне убедить свою клиентку отказаться от особого параграфа в завещании о том, что один из женихов должен непременно на Дороте жениться! Ну не идиотизм ли?
Ведь панна Дорота — молодая девушка, может, она вовсе не хочет, выходить замуж ни за одного из этих молодых людей, да и были у меня основания сомневаться в правильности суждений моей клиентки. Два битых часа заняла у меня процедура оформления завещания пани Паркер, и все эти два часа клиентка не умолкала ни на минуту, так что я чувствовал себя совсем оглушенным, и уже не знал, как скорее отделаться от клиентки. А ведь когда мне звонили о ее приезде из США, я уже тогда понял — видимо, нелегкий характер у человека.
Ведь знающий пани Ванду со времени ее молодости американский поверенный пан Войцеховский неспроста запретил мне называть ей номер его телефона, признавшись, что из-за этой особы чуть было не развелся с женой, нет, не из эротических и даже меркантильных соображений, просто из-за того, что клиентка вцепилась в него мертвой хваткой и совершенно замучила бесконечными поручениями, с утра до вечера, изо дня в день, из года в год. Бедняга был счастлив, когда та решила вернуться на свою историческую родину. Она из тех, которые нуждаются в куче прислуги — горничных, секретарях, курьерах и прочих, причем ей в голову не приходит, что за услуги людям надо платить, ведь это так утомительно — иметь дело с живыми деньгами. Кошмарная старушка! На вид добрая и ласковая, даже заботливая и бескорыстная, на деле же эгоистичная беспредельно, говорю вам — сущая гарпия! Извините, я излишне разговорился, но уж очень она меня завела, до сих пор не успокоюсь.
— И выходит, ее наследниками официально оформлены перечисленные вами лица? Я правильно понял?
— Совершенно правильно, пан старший комиссар.
— И вы не предвидите каких-либо осложнений с получением наследства?
— Абсолютно никаких. Сорок миллионов долларов, оформленных должным образом, помещенным в акциях. Актуальные денежные поступления перечисляются на банковский счет, тоже оформленный должным образом. Поделены между наследниками по состоянию на момент смерти завещательницы. С гордостью могу заверить — оформлено на высшем уровне! Так что если возникнут какие препятствия, то лишь с вашей стороны, пан старший комиссар.
Бежан тяжко вздохнул, — Да, с моей стороны возникнут. Смерть наступила неожиданно и, тоже честно признаюсь, носила насильственный характер. Короче, речь идет об убийстве.
Трепетный нотариус был потрясен так, что чуть сам не отдал Богу душу. Прошло немало времени, прежде чем он произнес все еще дрожащим голосом:
— Тогда, боюсь, я оказался излишне болтлив..
— Нет, нет, отнюдь не излишне. Мне придется вести расследование, и чем я больше буду знать, тем скорее выяснится правда. Какие у покойной были еще контакты и встречи? Кроме вас и родных?
