За всеми этими раздумьями не заметил, как дотопал на автомате до курилки. И уже на входе вспомнил, что меня всё это время беспокоило, словно забыл что-то важное, нужное. Притормозил, оглянулся с досадой на свой ангар и копошащихся возле «Фармана» механиков, сбил фуражку на лоб, почесал яростно затылок.
— Что-то случилось, Сергей Викторович?
— Что? — Опа, я уже, оказывается, до курилки добрался. — Да забыл приказать механикам козырёк защитный перед кабиной установить. А то от этого горба на верхнем гаргроте реальной пользы никакой. Ладно жук какой в лицо прилетит, а если птица?
Спохватился, поспешил исправить свой промах и доложил командиру о выполнении задания. Ну и признался в своевольном нарушении. Маленьком, как я считаю. Даже малюсеньком. Совершенно не стоящем командирского внимания.
— Ну что же, милостивый государь, спешу вас обрадовать. В следующий раз вы вместе со мной отправитесь к его превосходительству и лично будете перед ним оправдываться за свои выкрутасы в воздухе. И смею вас уверить, что этот следующий раз не замедлит себя ждать. Так что готовьтесь, поручик.
Эка нашего командира разобрало. Не малюсенькое нарушение? Или я чего-то не понимаю в нынешней действительности? Ну-ка, где там воспоминания моего предшественника? Что они мне могут по этому поводу посоветовать?
А ничего. Пусто, как в бочке. И эхо такое же в голове гуляет. Вот как комплексовать по поводу денег и драгоценностей, это он тут как тут, в раздрай мои мозги вводит, а когда что-то действительно необходимое требуется, так никакого отклика в ответ. Если уж ушёл, так и уходил бы окончательно, а то эти сопли по поводу присвоенного ночью добра меня уже измучили. Что ж, придётся самому выкручиваться. А на приём к губернатору или градоначальнику я идти не боюсь. Дворянин я, в конце-то концов, или кто? Кстати, можно при этом грамотно переключить внимание на пришедшую мне в полёте идею с фотографиями. Если получится, само собой. Вдруг в управе какой-нибудь самодур сидит и мне в свою защиту не даст и слова сказать. А дело того стоит, честное благородное слово. И командиру я о своей идее тут же и рассказал, чем несколько растопил его временное, надеюсь, отчуждение и поправил только что испорченное настроение.
— М-да, Сергей Викторович. Чувствую, ещё не раз придётся мне за ваши неожиданные идеи отдуваться. Может, вас откомандировать куда-нибудь да с каким-нибудь поручением на недельку? С глаз, так сказать, долой? Или ещё куда-нибудь подальше? Что вы на это скажете? — И смотрит с ожиданием. Как будто на что-то рассчитывает. На что? А-а! Понял! Он же таким образом в продолжение нашего давешнего разговора наверняка меня к Котельникову отправить хочет. А я и не против. Святая истинная правда. Командировки я и в той жизни любил, одно время только за счёт них и выживали. О чём ему тут же и сказал. Кроме последней мысли, само собой разумеется. Ну и содержание первой немного поменял. И понял, что правильно я угадал с его намерениями. А то, что командир от меня якобы избавиться желает, так это к слову пришлось, хотя и весьма своевременному, правду сказать.
Вот только я немного не угадал с направлением. Пока не в столицу меня отправляют, а совсем в другую сторону. Нужно штабного столичного инспектора до определённого места довезти. Дело мне знакомое, можно даже сказать — привычное, так что согласился без раздумий.
Только вылетать сразу и немедленно мне никакого резона нет. У меня и свои личные планы на эту неожиданную, но так своевременно подвернувшуюся командировку имеются. Пока в город к себе на квартиру за вещами, деньгами и оружием не съезжу, ни о каком вылете не может быть и речи. Так и сказал, как отрезал. И командир ничего не ответил, глянул искоса да продолжил меня задачами грузить.
А я-то гадал, что это за незнакомый офицер маячит у входа в метеостанцию? Только после поставленной командиром задачи понял, что это какая-то штабная шишка из Санкт-Петербурга. О, и мой предшественник сразу объявился. Потому что откуда бы у меня такое презрение к штабным взялось? Это наверняка тяжёлое наследие прежнего подсознания работает. К черту его! Мешает делу! И наконец-то заметил в дальнем углу нашего поля сиротливо приткнувшийся за крайним ангаром незнакомый биплан.
— Да, как раз перед вашим приземлением произвёл вынужденную посадку. Мотор у них отказал, заклинил. Господа собрались воспользоваться одним из наших аэро планов, ссылаясь якобы на приказ штаба, но самого этого приказа на руках у них нет. Напрямую мы им не подчиняемся, тут уже не столичная епархия и прав таких они не имеют.
Понятно. Не любят в войсках привилегированные подразделения. А мы тогда какие? Точно такие же. Или нет? То-то командир такой взъерошенный. Наверняка на повышенных тут разговаривали. Как ещё умудрился своё родное отстоять, не прогнуться перед столичными лампасниками? Ладно, лучше командира послушаю.
— Придётся вам, Сергей Викторович, лететь в Ревель, потом в Ригу и уже оттуда в Вильну и Варшаву. Не знаю точно, но, по моим догадкам, вам, опять-таки возможно, придётся ещё и в Ковну, Олиту и Гродну завернуть. Это лишь мои выводы из известного уже маршрута. Куда на самом деле вам придётся направиться, только ваш пассажир и знает. И прошу вас, оставьте здесь ваши шуточки и смешки, с господином этим будьте осторожнее в общении. По всему чувствуется, что далеко не простой это инспектор… Не понимаю я такой секретности, запретили мне что-то вам рассказывать. Не понимаю… Летать вам придётся много, но я верю, что вы со своим «Фарманом» справитесь. Не подведите меня, Сергей Викторович, поручился я за вас перед его превосходительством, — командир сделал вид, что случайно обмолвился, тут же с намёком посмотрел мне в глаза, кивнул удовлетворённо, увидев, что я понял и оценил его оговорку, и продолжил: — Да, перед отлётом вам необходимые документы и карты привезут. И ещё, разрешаю взять грузовик и съездить домой. Только не затягивайте со сборами.
— Так точно. Не затяну.
Роман Григорьевич усмехнулся:
— Цените командирскую заботу. От неприятнейшей аудиенции вас спасаю, Сергей Викторович. Хотя, может быть, для вас лучше было бы в городе остаться. Ступайте, поручик, собирайтесь и готовьтесь к вылету. А я инспектора чуть позже к аэроплану приведу.
Пока перебирал в голове детали только что закончившегося так неожиданно разговора, добрался до своей стоянки. Внимательно выслушал вытянувшегося в струнку Изольцева, протянул ему руку со словами благодарности. Усмехнулся, увидев его явное замешательство. Снова я в очередной раз шаблоны рву. Ну, не принято здесь пока такое. Заодно и сказал ему о своей просьбе — установить какой-нибудь козырёк для защиты от ветра перед кабиной. И вспомнил об очках.
— Да очки-то ваши разбились, Сергей Викторович. В той аварии, — и лейтенант непроизвольно посмотрел на мой лоб. — На всякий случай мы их прибрали. Не стали выбрасывать. Имущество подотчётное, мало ли пригодится вам при сдаче.
— А новые стёкла в них можно вставить?
— Да мне как-то не до того было. Не знаю. Может, в городе где-то и можно. В какой-нибудь мастерской.
— А у нас? Есть же в роте оптическая мастерская?
