На переезде через железнодорожные пути нас перехватил делопроизводитель ротной канцелярии Белоусов. Из-за своего огромного роста ему даже пришлось наклонить голову, чтобы заглянуть в кабину.
— Господин поручик, Сергей Викторович, примите пакет. Здесь все потребные вам документы и деньги. И распишитесь в получении вот здесь. Не забудьте по прибытии отчитаться в расходах.
Протянул мне журнал и ручку, подставил свой планшет, услужливо открыл крышку походной чернильницы, указал пальцем место, где мне следовало оставить свой личный автограф. Я черкнул по указанному месту своим почерком наугад какую-то закорючку, посмотрел довольно на скривившегося при этом делопроизводителя и пояснил для непонятливого:
— Неудобно-с в кабине. И так сойдёт.
И толкнул незаметно в бок Матвеича. Пусть трогается. А конверт в карман определил. И тут же забыл об оставшемся далеко позади вольноопределяющемся, взгляд нетерпеливо обшаривал ангары, всматривался в стоящий на краю поля аэроплан с подломленным шасси и пока непонятную суету людей вокруг него. Ничего не изменилось, а то я немного переживал. Вдруг за это время самолёт Позднова починили или успели поменять мотор на аэроплане инспектора. Это, конечно, из области фантастики, но какие только чудные мысли не придут в голову от волнения…
К моему большому удивлению, даже перед самым вылетом мне так и не представили штабиста, да и он сам, похоже, не горел таким желанием. Ну и ладно, лишь бы не выпендривался передо мной, вовремя дальнейший маршрут сообщал, о расходных материалах заботился, жильём и кормёжкой обеспечивал и вообще кроме как в полёте поблизости не маячил… Ничего не забыл? Мечты, мечты…
— Сергей Викторович, документы вам передали?
— Встретили на переезде делопроизводителя Белоусова. Он и передал пакет. Правда, я пока не посмотрел, что в пакете-то.
— Ну так посмотрите, мы подождём, нам спешить некуда, поручик, — влез с комментариями штабист.
А сарказма-то, сарказма сколько в голосе. Змея ты ядовитая, усатая. Ничего, посмотрим, как себя в воздухе поведёшь. Впрочем, тут же одёрнул сам себя, сюда же он долетел? Значит, не всё ещё потеряно. И не скрываясь, внимательно оглядел своего, теперь уже своего, пассажира.
А тот гонор проявлять при таком показательном осмотре не стал, хмыкнул и отступил на пару шагов к командиру, подхватил его под локоток и отвёл в сторону. Склонился к уху Романа Григорьевича, зашептал ему что-то. Точнее, не зашептал, а просто тихо заговорил. А я взгляд в сторону отвёл. Ну не прислушиваться же мне?
Жаль, что эта его одёжка мешком всё под собой скрывает. Что-то похожее на прадедушку нашего технического комбинезона надёжно прячет под собой все знаки различия, даже цвет надетого под ним кителя и брюк не угадать, не говоря уже о лампасах.
Потянулся к карману, собираясь последовать мудрому командирскому совету и изучить содержимое пакета, да опять не судьба. Изольцев чёртом подлетел, козырнул в спину командиру, разрешения испросил обратиться ко мне. Ну и я подобрался. Похоже, ожидание закончилось, аппарат к полёту готов, можно лезть на рабочее место. Так и оказалось.
Напоследок точно так же подхватил командира под локоток, отвёл в сторону, вызвав тем самым его недовольное пыхтение:
— Сергей Викторович, да что это такое с вами? Может, кого другого вместо вас определить?
— Не волнуйтесь, господин штабс-капитан. Ваше задание выполню в срок и с надлежащим старанием! — вот я загнул. И, пока командир переваривает мои слова, продолжил: — Хотелось бы узнать, кто из нас старший? Кто кому подчиняется?
— В полёте и возле аэроплана, конечно, вы. А во всём остальном извольте подчиняться его… — и спохватился, сбился на полуслове. Потом скользнул взглядом по моему готовящемуся к вылету пассажиру, услышал тот или нет оговорку, прямо глянул мне в глаза и решительно закончил: — Сами разберётесь, Сергей Викторович, не маленький. Надеюсь на вас.
А в глазах чёртики прыгают. Понятно насчёт пассажира. Ладно, почему-то твёрдо уверен, что недолго сохранять ему своё инкогнито.
Вслед за мной на переднее сиденье ловко проскользнул столичный инспектор, подхватил рукой протянутый с земли блестящий лаком новенький саквояж, спрятал его куда-то себе под ноги. Да лишь бы управление мне не заклинил. Проверил тут же рули, удовлетворился их свободным ходом.
— Пристегнитесь! — наклонился я вперёд, вытягивая привязные ремни из-под сиденья.
— Что? Это ещё зачем? — попытался обернуться мой пассажир.
— Чтобы не вылететь из кабины при резком манёвре.
Пожав плечами, штабист завозился в кабине. Ремни ищет.
Разбегались долго и муторно. Всё боялся на разбеге, что стойки могут не выдержать. Перегруженный аппарат тяжело переваливался с боку на бок, жалостливо так покачивал крыльями и отчаянно звенел при этом тросами расчалок, медленно набирал скорость, а я вслушивался в работу мотора и периодически мельком поглядывал на своего пассажира.
Ничего, взлетим, самолёт плотно усядется в воздушном потоке, плоскости нагрузятся и эти жутковатые скрипы исчезнут.
Крылья начали опираться на воздух, когда до конечных буйков осталось всего ничего, но взлетели, успели оторваться до конца полосы. Так-то ничего страшного, можно и ещё чуть-чуть пробежать было, траву дальше скосили, но это уже перебором будет. И так мой пассажир на переднем сиденье заёрзал, плечи поджимать начал. Прямо чувствовал, как ему оглянуться на меня хочется, но нет, пересилил себя, усидел прямо. А после отрыва успокоился, выпрямился, по сторонам головой закрутил. Ну и хорошо, пусть бы так и сидел. Сейчас скорость наберём, начнём потихоньку вверх ползти, встречный поток начнёт в лицо бить. А мне за ним легче будет. Так и козырёк не понадобится. Может быть, его именно поэтому пилотам и не ставят?
Развернулся и взял приблизительный курс на северо-северо-запад. Первый пункт назначения — Ревель. И, надеюсь, что первая посадка там же окажется, что не придётся искать промежуточную площадку для дозаправки. И долетим, куда нужно, без проблем, местность хорошо знакомая. Море опять же под боком. С этим, как и с Ригой, будет просто, а вот дальше придётся хорошенечко поработать с картой, наметить характерные ориентиры по маршруту полёта, просчитать расстояния. Короче, будем вспоминать правила визуального полёта и счисления пути. Надеюсь, плутать особо не придётся. Совсем без этого вряд ли обойдёмся, но справлюсь. В крайнем случае вспомню классику. Можно лететь вдоль железной дороги и ориентироваться по вывескам железнодорожных вокзалов. Снизиться пониже и скорость прибрать. Справлюсь, лишь бы погода не подвела. Впрочем, в плохую погоду здесь пока никто не летает. Тогда точно справлюсь. Ну а если заплутать всё-таки доведётся — припомню уж совсем экзотичные варианты с посадкой возле населённых пунктов и последующими расспросами местных жителей. Чем проще, тем надёжнее. Классика.
Погода до вечера не подвела, видимость была исключительная, и лететь вдоль стелющейся под крылом дороги было одно удовольствие. Раскинувшийся на берегу моря город увидели издалека и чуть в стороне от выбранного маршрута. Заметили его по белым дымам из печных труб. На фоне темнеющей Балтики это было довольно просто.
