Теперь уже я надолго задумался. И в столице хорошо, возможностей больше, тем более с таким прикрытием, но и в Пскове не хуже. Зато там я в стороне от всех, сидел себе тихо и не высовывался, а что здесь будет? У всех на виду торчать как-то не очень меня вдохновляет. Наверняка сразу же наживу себе кучу злопыхателей, да наверняка уже нажил. Слухи-то мигом расходятся, тем более такие. А остаться в провинции мне, я так понимаю, уже не светит. Значит, остаётся только соглашаться с этим предложением. От которого невозможно отказаться. Да-а, жизнь сама не даёт мне сидеть тихо, так и подталкивает вперёд. Значит, не буду этому противиться. Кто я такой, чтобы против судьбы идти?
— Согласен, ваше превосходительство.
— Вот и хорошо. Тогда слушайте дальше. Теперь, после вашего согласия, можно и дальше говорить. Из Пскова по возможности сразу же перелетайте в Ревель. Поступите во временное распоряжение адмирала Эссена. Очень уж вы ему по душе пришлись. А где-то через месяц и я туда же приеду с очередной инспекцией. Там и договорим. Возможно, вместе и вернёмся в столицу. Сейчас ещё немного здесь погуляйте, но далеко от входа не уходите. На том же автомобиле Павел Семёнович вас отвезёт к самолёту. Документы получите у него же. Вопросы есть?
— Есть, Сергей Васильевич, есть, как же без них. У меня в Гатчине пулемёты остались. Мне бы их забрать обязательно. И ещё я здесь, в столице, собирался с Котельниковым встретиться. Договориться с ним о приобретении двух его парашютов.
— Вот почему вы так в Гатчину рвётесь… — укоризненно глянул на меня Остроумов. — Ладно, садитесь и ночуйте там. Только в столице не оставайтесь. Улетайте сразу. Не вынуждайте меня сожалеть о принятом решении вас лично проинструктировать. И-и, Котельников? Парашюты? Зачем?
— Так нужно. Мне обязательно они нужны. Я потом вам объясню, позже.
— Снова ваши хитрые придумки? Хорошо, потом так потом. Я возьму на себя договорённость с этим актёром. Будут вам два ваших парашюта в Ревеле. Что-то ещё?
— Стрелок из пулемётов мне в экипаж нужен… Остроумов удивлённо приподнял брови на эту мою фразу. А я объяснил:
— Который умеет не только прекрасно стрелять, но заодно и бомбы сбросить сумеет, и на кнопку спуска затвора фотоаппарата вовремя нажать. С решительным характером, желательно с подходящим образованием и соответствующей военной подготовкой.
— Подумаю. Всё?
— Бензин? Масло?
— Это будет. Сейчас же в Гатчину позвоню. Так понимаю, больше вопросов нет! — утвердительно проговорил генерал и закончил: — Тогда прощайте, Сергей Викторович. Надеюсь, ненадолго.
Я проводил взглядом удаляющуюся энергичную фигуру генерала, пошёл по дорожке в обратную сторону. Если так срочно меня убирают из столицы, значит, что-то совсем поганое здесь затевается в мою сторону. Самолёт, само собой, интересный получился, но это как ни крути всё-таки простой кусок деревяшки, стали и тряпок. А вот моя голова, точнее идеи, что она выдаёт, получается, кого-то очень влиятельного заинтересовали. И по всему выходит, влиятельный этот играет явно не за нашу команду. Не хотел же выпячиваться, так нет, не удержался, вылез со своими изобретениями. И тут же сам себя резко оборвал: «А как иначе? Хоть чем-то, надеюсь, окажусь полезен своему Отечеству. Если, само собой, оно сумеет сохранить и использовать эти мои якобы придумки. Если хоть что-то из этого пригодится, значит, уже не зря я здесь оказался».
Шорох песка за спиной, сопровождаемый знакомым побрякиваньем шпор, заставил обернуться. Свирский! Адъютант сбавил шаг, приблизился, по въевшейся привычке сымитировал короткий наклон головы, дождался моего ответного кивка и коротко произнёс:
— Пойдёмте, господин поручик, авто ждёт.
Развернулся и так же быстро и целеустремлённо зашагал назад. Пришлось и мне поторапливаться. Иду за ним быстрым шагом, словно собачонка на привязи, раздражение волнами накатывает. Ладно, может, так нужно.
Вошли через парадный вход в Адмиралтейство, миновали дежурного. Павел Семёнович небрежно отмахнулся от насторожившегося дежурного:
— Это со мной.
И пошёл дальше, не задерживаясь ни на секунду. Ну и я за ним, а куда деваться?
Коридор, переход, ещё одна закрытая дверь, только уже не такая помпезная. Свирский покрутил в замке откуда-то появившимся ключом, приоткрыл створку, выглянул наружу, обернулся ко мне:
— Сергей Викторович, машина вас ожидает. Садитесь и уезжайте. Водитель тот же, так что знает, куда ехать. И постарайтесь добраться благополучно. Возьмите сумку. Там всё.
Кивнул, подхватил левой рукой протянутую мне щегольскую сумку (и не жалко ему её), протиснулся в освобождённый адъютантом дверной проём, в несколько быстрых шагов миновал короткое расстояние до автомобиля, через предусмотрительно распахнутую дверцу нырнул на заднее сиденье. Тент поднят, это хорошо. И сиденья успели почистить.
Только сейчас понял, что всё это время рука снова неосознанно лежала на кобуре нагана. Шпионские игры! Страсти какие! Классика! Ухожу от преследования через чёрный ход! Знать бы ещё точно, есть ли оно на самом деле, это преследование? Для чего? Да чтобы своего врага знать в лицо! Мало ли когда доведётся встретиться на узкой дорожке. Может, от этого знания будет зависеть, кто успеет первым выстрелить…
На аэродромном поле всё оставалось по-прежнему. Скучающие солдатики службу несли согласно Уставу, не отвлекаясь на раздражающие факторы в виде свободно блуждающих по полю коров и продолжающих маячить за деревьями мальчишек. На наш приезд отреагировали как положено, то есть встретили в штыки. Ну да, караул же адъютант лично выставлял, он же и снимать его должен. А как тогда мне к самолёту подойти?
Выручил водитель. Выскочил из-за баранки, отдал бойцам в руки какую-то бумагу. Те ознакомились с её содержимым, молча снялись и полезли на заднее сиденье, выдавив меня прочь из авто через другую дверь. Как-то в последнее время события рулят мной и моими поступками. А я словно марионетка, только и успеваю шевелить ручонками и ножонками по сигналу дёргающихся ниточек. Не нравится мне такое, нужно как-то менять сложившийся порядок вещей.
И я остался в гордом одиночестве на поле. А заправляться? Где обещанный мне генералом бензин? Где масло?
Успевший выбраться на основную дорогу автомобиль затормозил, словно услышал возмущённый вопль моей души, развернулся, попылил назад. Водитель снова выскочил из-за своей баранки, открыл крышку багажника, выставил на траву несколько жестяных банок; всё это проделал молча, ни слова не говоря. Так же молча хлопнул крышкой, вернулся за руль и уехал, теперь уже окончательно, оставив меня в некотором недоумении. А помогать с заправкой? Уж это-то он мог сделать. Или солдатиков отрядить на это дело. А теперь придётся самому мучиться. Нет, дело это не сложное, да вот только наливать бензин в бак без шланга и воронки занятие муторное. Бак-то внутри находится, соответственно там же внутри и заливная горловина располагается. Как-то я этот момент пропустил. Надо было её наружу вывести, прямо там, на заводе. Ну кто же думал, что я в такую передрягу попаду? А у меня ни перчаток, ни ветоши, ни каких-либо ненужных личных тряпок нет. Не травой же неизбежные потёки вытирать?
