Виктория была благодарна Темному за молчание. Просто потому что сил не было обсуждать то, что произошло в Храме. Она помнила и оговорку Вадия, и его желание утащить ее в новое тело, и взгляды, которыми он перебрасывался с шаманом, помнила, что Вадий опять пытался ею манипулировать, но… энергии не хватало на выяснение отношений. Все потом, когда она выспится и будет в нужном расположении духа. Не стоит портить хороший скандал плохим настроением.
– Ой, Ледяная красавица идет!
Оська сиганул под стол, только скатерть колыхнулась. Последнее время Валия постоянно ругалась с шутом из-за легкого тонизирующего напитка, которым Оська бодрил и себя, и своего господина.
Алан поднялся, встречая супругу.
– Тебе очень идет этот наряд.
Закрытое темно-синее платье, расшитое золотой нитью, с широкими рукавами и летящей юбкой, подчеркивало тонкую талию и высокую грудь, оттеняло ярко-голубые глаза и светлые волосы женщины. Из украшений на Валии были лишь серьги с сапфирами, и Алан в очередной раз напомнил себе, что следует все-таки посетить сокровищницу, именно туда свезли конфискованную казну Храма и имущество казненных ксенов.
Из-за спины Валия выглянула Васька, увидев, что отец в кабинете один, она с визгом повисла у него на шее. Алан подхватил девочку на руки и чмокнул в щеку.
– Ты колючий, – рассмеялась она. – А мы с мамой только что платье на бал выбирали!
Да, осталось лишь пережить бал в честь коронации, и можно начинать нормально работать. Алан с благодарностью посмотрел на супругу. Как всегда идеальная, сдержанная, отстраненная и рациональная.
Валия взяла на себя все заботы, связанные со светской жизнью. Она общалась с придворными и послами, с главами родов и с их женами, ей нравилась такая жизнь, нравилось заниматься обустройством их нового дома, организовывать приемы и встречи, самой вести учет дворцового имущества и расходов на его содержание. Валия наконец жила той жизнью, для которой ее готовили с детства, и эти перемены шли ей на пользу. Она стала более живой. И более близкой… А еще она умела слушать и задавать нужные вопросы, умела одним взглядом поставить на место, при этом оставаясь сдержанной и холодной.
Она была истинной императрицей, такой, какой хотела быть Виктория. Изысканной, холодной, недостижимой. Женщиной, которой смотрят вслед. Хотела быть… но никогда не была. Рядом с супругой Алан ощущал себя неотесанным чурбаном. Впрочем, это не мешало ему жить. Еще в прошлой жизни Виктория поборола комплекс некрасивой подружки, а уж в этой даже думать о подобном было некогда. Не сдохнуть бы от перенапряжения…
– Вы опять пропустили завтрак, Алан, – укоризненно произнесла Валия. – И снова не ночевали в своей спальне.
– Я здесь на диване прикорнул. – Император почувствовал себя школьником. – Прости. Больше не буду!
Под столом хихикнул Оська. А что делать? Куй железо, пока горячо! Сейчас под шумок нужно почистить ряды «соратников», вывести на сцену новые имена, раздать пряники и взмахнуть пару раз кнутом.
– Я получила послание Турена. – Валия счастливо улыбалась. – Они в трех днях пути от столицы!
Какое облегчение! Хоть одна приятная новость за последние дни. Теперь все наладится, не может быть, чтобы это известие не потянуло за собой и другие хорошие новости. Алан протянул руку, и женщина вложила в нее свою ладонь. Васька притихла, следя за ними настороженным взглядом.
– Наконец мы опять будем вместе. Я очень скучаю по мальчишкам.
– Они ведь меня не прогонят? – тихо спросила дочь.
– Конечно, нет, ваше высочество, – серьезно ответила Валия. – Они будут счастливы познакомиться с вами.
– А мама Зира? – шепнула Васька и уткнулась носом в шею отца.
Адан приподнял вопросительно брови, Валия лишь плечами пожала, мол, ничего не знаю, ничего не ведаю, я тут вообще рядом постоять пришла.
– Зира любит всех наших детей, тебе не стоит волноваться.
– А ты?
– Я тоже вас люблю.
Алан смотрел в голубые глаза и видел в них отражение собственных мыслей. Они с Валией партнеры, семья, возможно, станут близкими друзьями, они оба стремятся к этому, но они никогда не смогут полюбить друг друга. Сожалеет ли об этом Алан? Нет. Как бы он ни делал вид, что проблемы нет, а она есть и никуда не делась. Мужчины в нем все же меньше, чем нужно для обычного семейного счастья.
Валия сжала его ладонь и ободряюще улыбнулась.
– Вам надо отдохнуть, даже покровительство богов не спасет вас от усталости.
«День – время Алана, а ночи будут принадлежать нам, – послышался голос Вадия. – Ты, я и мир, который станет вращаться вокруг тебя».
– Надо мной нет богов. – Алан отогнал воспоминания и осторожно опустил Ваську на пол, погладил по заплетенным в косы темным волосам. – Это просто вечер, вино, хронический недосып, сейчас выпью Оськиного чаю и буду как новенький.
– Вы себя не бережете, Алан, – вздохнула Валия и направилась к двери.
– Все будет хорошо. Я люблю жизнь, что мне дана. – И, когда дверь закрылась, тихо добавил: – А что-то важное не дано.
Оська вылез из-под стола в тот момент, когда в дверь заглянул юный вестовой, радостно выпалив:
– Ваше величество, брат Винсент очнулся.
Отлично! Похоже, черная полоса заканчивается.
«Или только начинается, – тут же влез въедливый внутренний голос. – Если в теле Вина очнется дебил…»
«Хватит каркать!» – одернул сам себя Алан.
– Мой чаек! – Шут бросился к треноге и быстро задул свечу. – Ты запах не чувствуешь? Испортил такой напиток… у, вредитель!
По кабинету разливался терпкий аромат вареной соломы. Пока Алан прятал в стол бумаги, Оська перелил чай в чашку и сунул ее в руки императору.
– Вот и пей теперь гадость! Может, научишься беречь ценный продукт.
– Не бухти. – Алан осторожно отпил маленький глоток горького напитка. – Эта гадость и правильно заваренная на вкус отвратительна.
– Лекарство приятным не бывает!
Идти к Винсенту было страшно, но еще страшнее оставаться на месте и не знать. Черт!
– У тебя руки дрожат. – Оська допил чай прямо из ковшика, сморщился и зевнул. – И безумие рвется из глаз. Выглядишь жутенько.
– Ну, прости, я никогда не был нормальным. – Алан направился к выходу. – Сам понимаешь…
– О да… – Оська загадочно усмехнулся и поскакал впереди, громко вопя: – Императорский шут идет, императора за собой ведет!
Неисправим!
И все же хорошо, что усталость притупила все эмоции, будь Алан в нормальном состоянии, бежал бы эти десять метров и губы искусал до крови, а сейчас просто хотелось, чтобы все закончилось. Так или иначе. А еще невыносимо хотелось спать, и трава больше не помогала. Проспать бы сутки. Эх, мечты, мечты…
