– Значит, стать виконтом ты не желаешь? – иронично поинтересовался Алан, когда они подошли к дверям просторной кухни.
– Упаси Вадий! – искренне воскликнул Берт и осенил себя знаком темного. – Чем я перед вами так провинился? Живу себе мирно, вам служу, никуда не лезу, ни за кого не отвечаю, а стану виконтом – это же сколько сразу проблем? А? Да и кого вы на мое место поставите, кир Алан? – хитро прищурился он. – Я же вас с рождения знаю, лучше меня никого не найдете, Ирием клянусь! А хотите, Отцом Небесным поклянусь?
Берт тщательно перекрестился.
Прощелыга! Алан хохотнул и толкнул дверь во владения Райки.
Огромная замковая кухня была поделена на две неровные части деревянной перегородкой. Райка царствовала в меньшей. Она стояла у плиты и сосредоточенно помешивала что-то в большом, отскобленном до блеска котелке. Рядом на столе в мисках горкой возвышались нарезанные овощи, лежала разделанная рыба, а под белым холстом угадывался пышный каравай. Две женщины в косынках и серых передниках поверх платьев взбивали масло в деревянной маслобойке, еще две нарезали на мелкие кусочки мясо и тихо переговаривались, увидев герцога, они дружно ойкнули и, вскочив, низко поклонились, при этом одна стрельнула на Берта серыми глазами и залилась румянцем.
Алан втянул воздух, пропитанный всевозможными ароматами, и улыбнулся. Хорошо-то как, уютно. По-домашнему.
– Райка, покормишь бедного герцога? – громко спросил он, неслышно подходя к кухарке сзади.
Райка вздрогнула и чуть не уронила в котелок ложку.
– Кир Алан! Смерти моей желаете? – Она схватилась за грудь. – Нельзя же так пугать!
– О чем задумалась?
Алан сел за маленький, выскобленный добела стол в углу.
Вокруг царил идеальный порядок. Котелки, миски и кастрюли высокомерно сверкали отполированными боками, медные чайники вторили мягким сиянием, отражая горящий в плите огонь. Над ними на вбитых в стену крюках висели разномастные половники и всевозможные деревянные ложки. Банки с сушеными травами, коробочки, мешочки, заполненные чем-то очень необходимым, ларь с солью, в углу примостился бочонок с медом.
В кухню вошел мальчишка в валенках и тулупе, он притащил колотые поленца.
– Тетка Райка, куда сваливать-то? – звонко спросил, косясь на герцога любопытными глазами.
– У печи сложи да еще неси, этого мало.
– Ага, как прикажете!
Кухарка поставила на стол глубокую миску с наваристой мясной похлебкой, на отдельной тарелочке положила ломоть еще теплого хлеба, подвинула к герцогу крынку со сметаной.
– Кушайте, кир Алан, а то одни глаза на лице остались.
– Берт, сходи за кузнецом! – Алана осенила идея, и он решил реализовать ее немедленно, пока не забыл. – Ну, рассказывай.
– Так о чем, кир Алан? – Райка вздохнула и поправила косынку. – Переживаю я за вас.
– Есть повод?
Горячая густая похлебка приятно обожгла гортань, скатилась в желудок, взрываясь маленькой пряной бомбой. Хорошо!
– Тяжело жить без любви, кир Алан, – тихонько вздохнула кухарка, глядя с материнской заботой. – А с нею еще тяжелее. Войны я боюсь. За вас, за Рэя, за мальчишек наших. – Она на мгновение замолчала, а потом тихо высказала то, за что явно больше всего болела душа: – Что с Даром будет, коль вы сгинете?
– Не сгину, Райка. Пока дети не вырастут, не сгину, – сказал Алан твердо.
И никакие Вадии не посмеют помешать сделать это.
– Жену вам бы хорошую, кир Алан, – тихонько прошептала Райка и испуганно замолчала, понимая, что лезет не в свое дело.
– Еще одну? – хмуро пошутил Алан.
Злости на Райку не было, они с Нанни всегда относились к Алану по-родственному, и с первого дня, как Виктория очнулась в теле бастарда, она чувствовала заботу и поддержку, не всегда явную, но всегда искреннюю. Эх, Нанни, Нанни, как же тебя не хватает.
Райка подперла рукой щеку, с любовью глядя, как Алан ест, и все же высказалась:
– Зира – девка, конечно, хорошая, да только простая она для вас, все мысли на кончике языка. Не глупая, но и молчать не умеет, что втемяшили девке в голову с детства, то она и несет, не хочет замечать, что здесь не деревня, да и отношения среди людей другие.
– Молодая она, еще научится интриговать и хитрить, – хмыкнул Алан. – Вот родит, подростит ребеночка, да и поумнеет, если не захочет на фронтир вернуться.
– Ну тут да, быстро учителя найдутся, – недовольно поджала губы Райка. – Вы бы приставили к ней кого в компаньонки, как у благородных принято, а то, кроме рабынь да амазонок, никого рядом и нет, а горянки все как одна чуть что за ножи хватаются. Необразованное племя.
– Валию попрошу, – кивнул Алан, понимая, что Райка права.
Что делать с Зирой после того, как родится ребенок, герцог не представлял, не вписывалась она в его мир, не видел он ее рядом с собой. Пока не видел.
– К делу ее приставить надобно, кир Алан, – прочла Райка все по его задумчивому лицу.
– Пусть родит, – отрезал Алан. – А что про Валию скажешь?
– Хорошая королева будет, – уклончиво ответила кухарка. – Только нож в спину всадит и не задумается, нет в ней ничего, кроме холода и расчета. Ни сердца, ни духа. Выгорела она. Пустая, как снежная вершина.
– Не любишь ты ее. – Алан отодвинул тарелку, покрутил задумчиво в руках краюху. Отец Крамер почти то же сказал. – Значит, буду следить за своей спиной.
Кухарка вздохнула, но ничего больше не сказала, лишь посмотрела неодобрительно да стала убирать со стола.
Кузнец статью не уступал Рэю, даже борода топорщилась так же воинственно, широкую грудь обтягивала серая рубаха, еще на нем были черные штаны, сапоги, подбитые железными пластинами, и кожаный фартук с обгоревшими по краям дырами. Кланяться он начал еще от двери, комкая в огромных ручищах меховую шапку.
– Вот, кир Алан, привел! – звонко сообщил Берт, протискиваясь следом. – Еще у Леонарда листов взял да карандаш принес, вы же точно заказ сделать захотите. – Он положил перед Аланом стопку серых листов и короткий угольный карандаш. – Так ведь?
Глаза Берта сверкали в предвкушении.
– Правильно сделал, – кивнул Алан, отмечая про себя, что Берт стал самостоятельно принимать решения, предугадывая желания герцога. Может, и правда из него выйдет толк? – Как звать тебя, кузнец?
– Дык Зарий я, – еще раз поклонился кузнец, останавливаясь в паре метров и косясь на Райку.
– Ур-род он, а не Зарий, – припечатала Райка. – Сколько прошу приварить к сковороде ручку, все никак!
– Почему? – Алан перевел взгляд на кузнеца.
– Дык, это самое… – Кузнец опустил голову. – Я подмастерью сказал, а он, значицца, получит у меня!
