– Сконцентрируйся, ощути, как наливается теплом орган, а затем представь, что между вейко и мозгом проходит нерв, и отправь по нему импульс, одновременно четко и ясно нарисуй картинку, которую ты хочешь увидеть.
– Между вейко?
– Вейко, веко, третий глаз, вестибуляр… у этого органа несколько названий, но мне нравится первое.
Виктория четко и старательно сделала то, что велел самозваный учитель, и с четвертой попытки окружающий мир начал меняться, исчез корабль, небо, море, рука приобрела женские очертания, а в душе разлилась эйфория.
– У меня получилось?
– Да, – кивнул Вадий, рассматривая Викторию с нескрываемым интересом. – Ты… ты похожа на себя. На ту, которая ушла в этот мир.
– Хочешь сказать, что я выгляжу, как пятидесятилетняя женщина, и тебя это огорчает? – весело поинтересовалась Виктория и оглянулась.
Они находились в лаборатории или… в больничной палате.
– Где мы?
– Ты вошла в мой сон, а не я в твой. – Вадий выглядел немного обескуражено. – Это странно… Или я тебе подыгрываю, сам того не осознавая, или Алан Валлид – самородок с мощными задатками ходока. Как жаль, что я не могу исследовать твое тело! Даже если бы я был настоящим богом, мне не удалось бы перетащить оборудование на Земелю.
– И что теперь?
– Будем работать с тем, что есть, и надеяться, что гены Валлида передадутся его детям и нам удастся возродить исследования.
Виктория прошла по кабинету и подошла к стеклянной дверце шкафа, в которой отразилась одетая в джинсы и рубашку немолодая стройная женщина с короткой стрижкой и грустной улыбкой. Видеть собственное отражение, ощущать знакомое до маленькой родинки тело оказалось невыносимо больно и печально. Виктории на миг показалось, что она самозванец, занявший чужое место. Нет, все же Вадий прав, с прошлым нужно прощаться окончательно и безжалостно. Хватит цепляться за то, чего уже нет, следует выстраивать новую жизнь, новые отношения, новую судьбу. Женщиной или мужчиной… Какая разница, если ей даны обе возможности? А ведь это на самом деле здорово, прожить одновременно две жизни. Но только на своих условиях!
– Так где мы?
Вадий оглянулся, прошел по кабинету и приглашающим жестом распахнул двери в соседнее помещение.
– Больница?
– Исследовательский центр при министерстве обороны.
– Кто бы сомневался, что военные подгребут под себя ваши знания, – фыркнула Виктория и подошла к окну, но ничего не увидела, только белый плотный туман.
– Я могу показать тебе только то место, в котором сейчас нахожусь сам, а вот ты сейчас, как ведущая этого эпизода, можешь показать любое знакомое тебе место. Это очень зыбкая часть науки и больше держится на воспоминаниях, а не на реальной картинке.
– Что-то типа воспоминаний под гипнозом?
– Да, это хорошее сравнение.
– Расскажешь, чем вы здесь занимаетесь?
Квадратный светлый кабинет походил на гибрид операционной и палаты интенсивной терапии. Большую его часть занимал огромный яйцеобразный прибор, от которого во все стороны шли толстые провода и трубки, присоединенные к более мелким, но не менее непонятным приборам, часть проводов уходила в стерильно белые стены, часть черными змеями стелилась по полу.
– Мы не боги, Виктория, – улыбнулся Вадий, проводя кончиками пальцев по глянцевой поверхности «яйца». – Мы просто немного не такие, как люди этого мира, но с утратой наших тел некоторые вещи стали и нам недоступны.
– Например?
– Например, легко перемещаться из тела в тело. Знаю! – Он поднял руку, увидев, что Виктория хочет съязвить. – Ваши шаманы могут это делать и без вейко, мы тоже можем, но это довольно сложно и не очень эффективно. Зато мы смогли восстановить по памяти один замечательный прибор… Но это отдельная история, расскажу как-нибудь. При его помощи смогли перенести твое сознание в тело Валлида.
– Сознание…
– Угу. Предвидя твой вопрос, отвечаю, себя переселить так далеко мы не можем. Нужно, чтобы один был у аппарата, а второй послужил маячком-симбионтом в теле, куда надо принять новый разум. Но если к нам присоединится еще несколько человек, то перспективы вырисовываются весьма обнадеживающие и не менее пугающие.
Он улыбнулся.
Вадий рассказывал, все больше увлекаясь, и в какой-то момент Виктория поняла, что ей это тоже интересно, хотя и не очень понятно… Он говорил с таким азартом, что невозможно было не заразиться энтузиазмом и не включиться в беседу. И вот они уже склонились над планшетом, касаясь друг друга плечами, и с воодушевлением начали рассматривать схемы, фотографии, строгие медицинские заметки…
– … ты же понимаешь, что мы потратили на это не один год и даже не десять, но у нас в итоге получилось. Ты была третьим успешным экспериментом.
– А сколько было безуспешных?
– Много, но это не столь важно, – отмахнулся Вадий. – Главное, что у нас получилось.
– А еще вам интересен сам процесс, вряд ли у вас так уж болит душа об оставленном мире, но чувствовать себя богами и вершителями судеб – это так вдохновляюще.
Мужчина замолчал, глядя в стену. Темные глаза, внимательные и ироничные, горделивый и немного надменный профиль, черные волосы…
– Кем ты был в своем мире? До того, как уйти?
– Ты ведь не о профессии сейчас? – Кривая усмешка на губах и совершенно серьезный взгляд. – У нас чтили традиции и соблюдали строгую иерархию. В мое время миром правили касты, и моя семья принадлежала к высшей.
– А внешность? Как ты выглядишь?
Ей действительно это было интересно.
Виктория протянула руку и провела подушечками пальцев по высоким скулам, от виска и вниз к подбородку. Вадий прикрыл глаза и рвано вздохнул.
– Ты видишь мой последний образ, это тело я покинул много веков назад, сейчас я выгляжу по-другому.
– Когда-нибудь мне захочется это узнать.
Он перехватил ее ладонь и прижал к щеке.
– Когда-нибудь…
– Алан! Алан! Да чтоб вас! Очнитесь, несносный вы мальчишка!
– Валия, сколько вам лет? И не нужно лупить меня по щекам, я уже проснулся.
– Вы не реагировали ни на что! Я думала вы умерли, – Женщина пошатнулась и уцепилась за качающийся гамак, когда «Шустрик» со скрипом накренился, и тут же зажала рот ладонью. – У меня огромное желание прыгнуть за борт! – Она упала животом на гамак и затихла. – Если вы хотели мне отомстить, то вам это удалось сполна.
– Ну что вы, Валия! – улыбнулся Алан. – Я еще и не начинал.
– Я вас ненавижу!
– Я это как-нибудь переживу.
Герцог накрылся с головой и на этот раз заснул без сновидений.
Через сутки «Шустрик» бросил якорь в прибрежных водах Игушетии, и еще через два часа пошатывающиеся и изнуренные тяжелым переходом люди ступили на твердую землю. Последними из лодок выбирались женщины, Алан протянул герцогине руку, помогая переступить через высокий борт, а Иверт, не утруждая себя изысканными манерами, просто подхватил пискнувшую Паулину на плечо и, легко прыгая по камням, перенес ее на берег.