– Если бы я мог, я бы оживил урода, чтобы убить его еще раз. Медленно и со вкусом.
Он осторожно провел пальцами по шраму.
– Вам бы пришлось оживлять обоих братьев, – тихим безжизненным голосом прошептала Валия. – Все Вас’Хантеры отличались вспыльчивым нравом.
– Мне жаль. – Он пропустил сквозь пальцы пряди ее волос. – Но ты все равно очень красивая.
Что же это за жизнь такая, раз даже титул и близость к короне не могут защитить женщину от власти мужа-деспота? И тут же пришли другие воспоминания… Беременная соседка, которая после побоев мужа родила мертвого ребенка и все равно простила его, вернулась. Потому что … потому что муж ведь, отец старшего сына, и он ее любит, просто ревнивый очень, но это же от любви! А ведь ей было куда уйти, была работа, друзья, родители… Валия же была лишена этого выбора, хотя, как подозревал Алан, одному Вас’Хантеру она отомстила. Правда, какой ценой… Но не ему ее судить.
– Красивая, гордая, умная…
Он продолжал вырисовывать узоры на ее спине.
– Вы ведь шутите? – Валия уже взяла себя в руки, она укуталась в полотенце, и вместе с наготой спряталась и ее нерешительность. – Когда вы начинаете расточать комплименты, становится страшно.
– Ты уже была в парилке? – спросил он весело и, подхватив пискнувшую женщину на руки, понес в знакомую пещеру.
– Алан, отпустите меня! – попыталась протестовать Валия, но Алан применил безотказный метод, он ее поцеловал, одновременно стягивая с женщины полотенце.
– Валия, расслабься и получи удовольствие, нам еще не скоро удастся просто понежиться в теплой воде и горячем паре.
– Я никогда не была в таком месте. Очень странные ощущения.
– Тогда позвольте за вами поухаживать, кирена. – Алан осторожно опустил ее на горячий камень и потянулся за мыльной пеной. – Очень надеюсь, что ты полюбишь баню так, как люблю ее я. А теперь просто закрой глаза и отдайся ощущениям.
Он медленно провел мыльным пузырем по изящной спине, с интересом наблюдая за реакцией Валии и прислушиваясь к собственным ощущениям. Азарт, предвкушение, нежность и странное желание сделать все по высшему уровню, доказать, что он не такой, как ее предыдущие мужчины, что с ним она может получать удовольствие. Хм… знакомые ощущения, но все равно странные, трансформированные.
«Отключи мозг», – скомандовал он сам себе, но… получилось не сразу. А вот прикосновения к женскому телу не вызывали отторжения, даже наоборот, ему нравилось ощущать под руками упругие выпуклости и впадинки, медленно и чувственно исследовать каждый участок, прислушиваться к дыханию, замечать дрожь, видеть, как Валия судорожно сжимает кулаки, как вздымается ее грудь и стыдливо алеют щеки.
– Милая, – шепнул он ей в губы, скользя по намыленному телу ладонями. – Посмотри на меня.
Она сильнее сомкнула веки и испуганно замотала головой.
– Что же они с тобой делали, что ты боишься собственной чувственности? – пробормотал Алан по-русски, осторожно целуя закрытые глаза. – Валия, ты даже не представляешь себе, насколько ты горяча… …Наградой за его старания были прикушенная губа и бледные руки, с силой вцепившиеся в подстилку. Женщина тихо застонала и выгнулась навстречу мужским губам и пальцам… А потом они лежали в теплой воде, пахнущей тухлыми яйцами, и Валия рассказывала о прошедшем дне. Она все еще стеснялась своего оргазма, прятала взгляд и мучительно краснела, когда Алан касался ее. Сам же он оставался расслабленным и спокойным. Валии не стоило знать, как непросто это ему далось. Пришлось, лаская отзывчивое женское тело, усиленно думать о стройке, женихах для Васьки, лошадях и выпарных прудах, а когда Валия задрожала в его руках в предвестии оргазма, и вовсе мысленно чертить схему нового квартала. За то, что он не испугал ее собственным возбуждением, ему полагалась как минимум медаль. И горячая ночь… несколько позже…
Утром Алан проснулся первым и долго лежал, глядя в низкий потолок, переживая отголоски странного сна. Очень реального сна. Виктории снился младший сын, он улыбался и выглядел абсолютно счастливым.
– Мама, у нас родилась дочь. Викушка. Она так похожа на тебя. Хочешь ее увидеть?
Хотела ли она? Да у нее даже во сне сердце заболело и воздух застрял в груди, когда ее мальчик подвел Викторию к кроватке.
– Правда, красивая? – спросил он чуть напряженным голосом, будто Виктория могла сказать что-то другое.
– Наши дети не могут быть другими, малыш. Я так за вас рада.
– Нам тебя не хватает, мама. – Сын ее обнял, и она обняла его в ответ. – Почему все так несправедливо? Ты не должна была умирать.
– В другом мире появились те, кому я была нужнее. – Виктория взлохматила отросшие волосы младшенького. – Я не умерла, я просто ушла в другой мир. Здесь у меня тоже семья. Двое мальчишек, а теперь еще и дочь появилась, и жалею я лишь об одном, что вы никогда не познакомитесь.
– Мама, разве такое может быть?
– Разве я тебе когда-нибудь лгала? Не волнуйтесь обо мне, у меня все хорошо. Можно, я буду иногда приходить?
– Когда ты спрашивала разрешения? – округлил он удивленно глаза. – Мы все будем рады, правда, пока я не готов рассказывать братьям, что мы общаемся. Сама понимаешь, сочтут меня за маленького, который верит в сказки. А ведь я действительно в них верю.
Сын был нежен и улыбался, но Виктория видела слезы в его глазах. Её маленький мальчик вырос, сам стал отцом, но до сих пор нуждается в ней, в женщине, которая дала ему жизнь.
– Ты ведь вернешься? Расскажешь, как живешь?
– Обязательно, дорогой. Передавай от меня привет братьям. Я вас люблю.
Сон ушел, а на душе осталось грустно и светло, Алан прикрыл глаза, стараясь сохранить в памяти отголоски нежности и сам уже не понимая, кто он, Виктория или Алан. Да какое это имеет значение! А ведь еще снился Вадий… Да, точно снился!
Он будто ждал, когда Алан заснет, ворвался в его сон нежданным вихрем, закружил, подхватил на руки, прижался губами к губам, и Виктория растерялась. От напора, от неожиданной нежности, от острого щемящего чувства, разливающегося в душе. Это было странно, странно и немного страшно. Она не должна радоваться встрече с ним, не должна надеяться, потому что точно знает, верить Вадию нельзя, все его слова могут быть очередной ложью, всего лишь попыткой манипулировать. Она это все знала, но верила, надеялась и позволяла. Правда, помнила, что все это в любой момент способно оказаться игрой. Но ведь играть могут и двое.
– У меня для тебя сюрприз. – Вадий опустил ее на зеленую траву, и Виктория подивилась, как легко он изменяет реальность. – Я помню, что ты не любишь сюрпризы, но позволь мне попробовать тебя удивить. – Виктория критически оглядела легкое цветное платье с рукавами-фонариками, тонкие руки, светлые пряди, падающие на лицо, фыркнула, выражая недовольство. – Прощения просить не буду, это твое тело, и я хочу, чтобы ты к нему привыкла.
