Как можно дипломатичнее, вместе с Ланой мы стараемся узнать больше. Прежде всего, мы выражаем им свою признательность. Ведь благодаря им у нас есть доказательства того, что советские власти считали, что нашли Гитлера уже 5 мая 1945 года. Но этого недостаточно для нашего расследования. В кабинете нарастает напряжение. Возможно, наши собеседники не ожидали такой реакции. «В каком ты лагере? – сурово бросает молодая женщина Лане. – Ты русская или американка?» Лана старается сохранить улыбку на лице. С тех пор как она выиграла по жребию в 1997 году «зеленую карту» резидента США, после чего получила американский паспорт, она привыкла к таким замечаниям.
«Вам что, недостаточно этих документов?» – продолжает сотрудница ФСБ. «Вы здесь, как все эти американские журналисты, отказываетесь верить, что мы первыми обнаружили Гитлера. Вы ищете сенсацию». Наша беседа принимает нежелательный оборот. Позади нас голоса становятся громче, тон разговора повышается. Лысый мужчина резко поднимается со стула и выходит из кабинета. Это что, знак того, что пора заканчивать? Но нам нужно еще столько материалов просмотреть, к тому же эта коробка в конце стола, словно насмешливый вызов нам.
Я предоставляю Лане попытаться уговорить ту, которая выступает явно против нашего присутствия, и обращаюсь к Дмитрию. Я уверен, что он говорит по-английски или по-французски. «У нас проблема?» Вместо ответа он делает мне знак подождать. Проходят томительные минуты – и вот передо мной лысый мужчина, который протягивает мне большой конверт из крафт-бумаги. «Open, open!» Открывайте. Я подчиняюсь, а Лана в это время во все более резких тонах объясняется со своей соотечественницей.
Фотографии, не столько удостоверяющие личность, а скорее, антропометрические, черно-белые, пожелтевшие от времени. Это увеличенные копии. На одной изображен довольно молодой человек, волосы, зачесанные назад, гладко приглаженные. Его имя указано заглавными буквами на кириллице: Эхтман Ф., а затем дата: 1913.
Антропометрические фотографии Фрица Эхтманна, зубного техника-протезиста Гитлера, сделанные советскими следователями (ЦА ФСБ).
На другой – женщина также в расцвете лет, с блузкой из легкой клетчатой ткани. Ее имя, написанное по-русски, передается как Хойзерман К., рядом другая дата: 1909.
Антропометрические фотографии Кетте Хойзерманн, ассистентки личного дантиста Гитлера, сделанные советскими следователями (ЦА ФСБ).
На самом деле речь идет о Фрице Эхтманне (с двумя «н») и о Кетте Хойзерманн, двух немцах, которые участвовали в стоматологической идентификации найденных перед бункером трупов. Фриц Эхтманн в качестве зубного техника работал с Хуго Блашке, личным стоматологом Гитлера; Кетте Хойзерманн была ассистенткой Блашке. К фотографиям приложены две биографические справки. Из них мы узнаем, что в 1951 году в Советском Союзе они оба были приговорены к десяти годам трудовых лагерей усиленного режима. Один за то, что «был зубным протезистом Гитлера и членом его близкого окружения», другая – за то, что «служила Гитлеру, Гиммлеру и другим фашистским чиновникам». При этом ничего о выводах их экспертизы, нет фотографии зубов, о которых идет речь.
Лысый человек, который вручил мне крафт-конверт, не без некоторого удовольствия замечает мое огромное разочарование. Неужели это все, что они могут нам предоставить? Отпущенное нам время неумолимо близится к концу. У нас остается всего полчаса. Моя виза истекает сегодня вечером, и они знают, что мой рейс отправляется в Париж в начале второй половины дня.
И в тот момент, когда мы чуть не впадаем в отчаяние из-за невозможности получить конкретную информацию, формальные доказательства, наша суровая и молчаливая «подруга» достает из кармана своей юбки латексные перчатки. Такие, какими пользуются хирурги. Не говоря ни слова, она придвигает, наконец, «обувную коробку», ставит ее в самом центре стола и открывает крышку. Словно притянутые магнитом, мы с Ланой тут же склоняемся над ее содержимым. Не успели мы понять, с чем имеем дело, как молодая женщина уже безжалостно расправляется с предметами, которые там находятся. Я невольно вскрикиваю «Стоп!» и не понимаю, кто больше, я или она, удивлен моей дерзостью. Тем не менее она повинуется и ставит все на свое место.
Мне нужно время, чтобы узнать и понять, что находится перед нашими глазами. Тем хуже, если не успею на самолет. Незаметно я делаю знак Лане, чтобы она разыграла номер, который мы задумали с ней вместе. Принцип прост: Лана говорит, говорит без умолку. Она должна отвлечь наших собеседников и дать мне возможность рассмотреть, сделать фотографии, столько, сколько считаю нужным. Это просто и, благодаря необычной способности Ланы говорить часами без остановки, чертовски эффективно. Не заставляя себя упрашивать, она приступает к монологу перед присутствующими.
Коробка заполнена полосками плотной белой ваты, наложенными друг на друга. Сверху расположены три предмета, занимающие все пространство. Самый большой состоит из широкого металлического стержня, изогнутого и соединенного с кожаной мембраной по размеру икроножной мышцы. Сразу вспоминаю об ортопедическом аппарате, который носил Геббельс из-за деформации стопы. Так это его? Аппарат почернел и сильно поврежден, словно его обожгло коротким, но сильным пламенем.
Шкатулка, содержащая, по данным архива ФСБ, протез Йозефа Геббельса, а также золотой портсигар Магды Геббельс, подаренный ей Гитлером. Видна также маленькая коробочка с зубами, предположительно принадлежавшими Гитлеру.
Есть еще небольшой предмет из золотого металла, также обгоревший. Это портсигар. Внутри он тоже сильно поврежден огнем, однако очень четко выделяется выгравированная надпись. Она как две капли воды похожа на подпись Гитлера. Я тут же узнаю эту решетку букв, как молния, подчеркнутую росчерком внизу, такую характерную заглавную Н. Ниже дата: 29.X.1934. Был ли это подарок фюрера Магдалене Геббельс? Это тот «портсигар», о котором говорится в докладе НКВД от 27 мая 1945 года? Там было указано: «На трупе женщины имеется обгорелый золотой портсигар…» Совпадает. Если он подлинный, то этот предмет был вручен 29 октября 1934 года. К этому времени Гитлер только-только сосредоточил в своих руках всю власть в Германии. После смерти маршала рейхспрезидента Гинденбурга 3 августа он стал одновременно и канцлером, и президентом германского государства. Так он стал фюрером.
Я сосредотачиваюсь на последнем объекте, который меня больше всего интригует. Небольшая квадратная коробка с прозрачной крышкой. На одном из боков можно прочитать на русском и французском языках «25 сигарет № 57, Общество Бостанджогло». Очевидно, что это коробка из-под сигарильос, маленьких сигар. Через прозрачную крышку я могу увидеть, что находится внутри. Нет никакого табака, а только слои ваты, на которых небрежно расположены фрагменты человеческой челюсти. Челюсть разломана на несколько частей.
