‒ У тебя дом на… ‒ Куп назвал улицу и номер, для верности решив добавить детали: ‒ Шторки такие… пестрые в цветочек… на первом этаже. А на втором – длиннющая гирлянда под карнизом.
Он хорошо помнил этот особнячок. Старый, возможно, даже старинный, родовой. Большой и весь до чертиков оригинальный: пристройки, балкончики, огромная терраса, украшенная деревянной резьбой, и бассейн ‒ уж точно есть! ‒ на заднем дворе.
‒ А ещё ‒ запоминающийся яркий флюгер.
‒ Да, ‒ Филлипс старательно закивала. ‒ Его дедушка перевез из своего старого дома.
Святые угодники! Какие милые подробности! Эта идиотка, должно быть решила, что от подобной ерунды Куп вдруг расчувствуется, растечётся розовым пуншем, смилостивится и оставит её в покое. Да как же! И пусть не рассчитывает, что её умоляющие взгляды привлекут чьё-то внимание. Со стороны все выглядит так, будто он охаживает очередную девицу, а та не против – под маской напускной недоступности втайне млеет и хлопает глазками. И все проходят мимо, делая вид, что ничего не замечают.
‒ Будет жаль, если твой домик однажды пуф-ф-ф, ‒ Куп, сложив губы трубочкой, дунул в лицо перепуганной овечке, да так, что та зажмурилась и втянула голову в плечи. Но ни грамма не въехала! В глазах, округлившихся секунду спустя, плескались только отчаяние и страх. Разума ‒ ноль.
Тогда он выудил коробок из кармана, вытянул из него одну спичку и чиркнул ею по коричневой полосе. Спичка вспыхнула, плюнув искрой, и Куп приблизил огонёк к лицу Филлипс. Девчонка сморщилась, дёрнула кончиком носа и если могла бы ‒ втиснулась бы внутрь стены. Пламя отразилось в её расширенных от испуга зрачках.
– Сгорит, ‒ пояснил Куп для верности и добавил сочувственно: – Если, конечно, бабки не найдутся. ‒ А потом ухмыльнулся самодовольно. ‒ Но я не тороплю, даю тебе целую неделю на поиски.
‒ Швайгман! ‒ разнеслось по коридору.
Не то, что бы Куп испугался, просто эффект неожиданности сработал. Пальцы дрогнули, спичка выпала – полетела вниз, но потухла ещё на пути.
‒ Ты соображаешь, что делаешь?
Куп обернулся. Ну, конечно, мисс Хетчет ‒ увядшая красотка на должности рядового школьного промывателя мозгов. Психолог. Психологиня. Психичка! Вечно ей больше всех надо.
‒ Пожар решил устроить?
‒ Пожар? ‒ Куп вскинул брови, краем взгляда зацепил Филипс. Та, в свою очередь, с каждым услышанным словом сжималась всё сильнее. ‒ Вам показалось! Просто фокус показываю.
‒ Хорош фокусник! ‒ съязвила мисс Хетчет. ‒ А если бы дымоуловители сработали?
‒ От одной спички? ‒ деланно удивился Куп.
Мисс Хетчет поджала губы и многозначительно изрекла:
‒ Всякое случается. Даже одна искра может стать причиной большой катастрофы.
Ахаха. Типа, и у блондинок бывают мозги.
Куп мысленно усмехнулся, но вслух произнёс:
‒ Пожалуй, вы правы. Как всегда правы, мисс Хетчет!
И швырнул коробок в стоящую неподалёку урну.
Вполне удовлетворённая мисс Хетчет благополучно скрылась за поворотом, а Куп в последний раз глянул на Лейси, но говорить ничего не стал – пошел, шаркая ботинками и беззаботно насвистывая, по своим новым, еще не придуманным делам.
Теперь можно не сомневаться, что денежки найдутся. Овца постарается, притащит, как миленькая. Но всё-таки для надёжности Куп решил устроить показательное выступление: вечером пробрался к дому Филлипсов и организовал небольшой костерок прямо на крыльце. Ждал, что сработает противопожарка, но вместо этого из дверей выскочила растрёпанная латиноамериканка и заверещала по-своему на запредельной громкости – сама себе сигнализация.
Куп еще долго гоготал, вспоминая, как обитатели особнячка носились, словно в задницу ужаленные, по дому, по лужайке, и с такими дебильными рожами! Особенно эта овца Лейси. Все всматривалась в непроглядную темноту, будто ожидая, что оттуда, как черт из табакерки, выпрыгнет он, Купер. Но как бы ни так!
Но зато денежки она притащила точно в срок.
‒ Это все, ‒ виновато пролепетала, стараясь держаться и не подавать вида, будто боится. А у самой ручонки задрожали, нижняя губенка зашлепала туда-сюда, как у рыбки в аквариуме. – У меня больше нет.
‒ Ты уже так говорила, детка, ‒ Купа просто распирало изнутри, когда он всматривался в глаза, полные страха. – Забыла? И, ‒ Он торопливо пересчитал деньги, озадаченно свёл брови, ‒ тут только треть от оговоренной суммы.
Филлипс буквально задохнулась. Только бы в обморок не грохнулась!
‒ Но я добрый, ‒ Куп дружески хлопнул её по плечу. ‒ Даю тебе ещё четыре дня. И даже пени не возьму.
‒ Я… я… я… ‒ заблеяла Филлипс и вдруг выдохнула скороговоркой: ‒ Я всё про тебя расскажу!
Это типа угроза?
‒ Кому? – Куп состряпал невозмутимое лицо, хотя, признаться, поджилки слегка дрогнули. Но он знал, что запугивание и шантаж – надежные средства, на которые стоит положиться. – Да кто тебе поверит? И, знаешь, ‒ Куп нарочно сделал паузу, ‒ старые дома горят очень хорошо. У тебя ведь старый дом? Что ты там говорила? Его построил еще твой дедушка, да? И вы живете все вместе?
Филлипс молчала, даже не пыталась дергаться. Распласталась по стене, словно пришпиленный полупрозрачный мотылёк из коллекции энтомолога. Только крылышки подпалены. Никому эта овца не скажет! Куп даже не сомневался. Как и в том, что всем окружающим начхать на бедняжку. Такие, как она, рождаются и умирают незамеченными. Они за всю свою гребанную жизнь могут не наследить ни разу. Святоши!
На следующий день Лейси не пришла в школу, тогда Куп сам решил наведаться к её дому. Послонялся поблизости, но все без толку – девчонка, скорее всего, заболела. Или струсила. Или заболела, оттого, что струсила. Наделала в штаны, дуреха! И Куп чувствовал себя божеством, которому все подвластно.
Если бы он захотел, запросто влез бы через окно в спальню к этой курице. Жаль, что не знал наверняка, где расположена нужная комната. Ввалился бы нечаянно к ее дорогому дедуле ‒ то-то был бы номер! Старикан, бедолага, помер бы с перепуга! Или, наоборот, бросив костыли, поскакал бы из дома прочь, сверкая пятками!
Куп прыснул в кулак.
Мимо него по улице протопал какой-то дохлик в натянутом на глаза капюшоне, бросил из-под него короткий взгляд и свернул за угол. Черная куртка, камуфляжные штаны… Не понятно, почему Куп обратил на него внимание?
Через день Филлипс тоже не пришла, и Куп всерьез заволновался: вдруг она реально заболела, её увезли в клинику – ведь тогда все его планы насмарку. А он очень рассчитывал на баблосики, даже присмотрел себе машину. Пусть ржавую развалюху, но на ходу. Лучше иметь свою тачку, чем каждый раз выпрашивать у братца. А продавец заявил, что придержит у себя машину только исключительно ради Купа, потому как на неё имеется ещё один покупатель, и если денег не будет в ближайшие три дня…
