Кругом только деревья, кусты и трава, растущие сами по себе, без порядка и ярких различий. Даже за несколько дней ребята не научились как следует ориентироваться среди однообразных древесных стволов. Прибор связи и навигатор находились у Регины, а где она сама ‒ непонятно. Поэтому слишком велика вероятность, что все они разбредутся в разные стороны, заблудятся и потом долго не смогут найти друг друга.
Да ещё эти, неизвестные, неожиданно напавшие на них. Вдруг их гораздо больше, нарочно разошлись, чтобы подобраться с другой стороны. И даже не покричишь, не позовёшь, опасаясь привлечь ненужное внимание. По-прежнему приходится сохранять осторожность.
Иви не убирала пистолет, так и держала перед собой в вытянутых руках, только опустила вниз. Вскинуть недолго. Продвигалась вперёд, внимательно осматриваясь, прислушиваясь, вот и уловила заранее шелест и треск веток.
Кто-то лез напролом, не скрываясь. И не угадать кто: зверь или человек, свой или чужой. Иви спряталась за дерево, следила за направлением звука.
Ветка хрустнула совсем рядом, кусты зашевелились. Иви отступила подальше за ствол, подняла пистолет, целясь в заросли. Ветки заходили ходуном, раздвинулись, и из кустов вывалился кто-то. В прямом смысле вывалился, упал на четвереньки. Иви с трудом подавила стремление немедленно нажать на спуск.
‒ Кондр!
Тот вскинул голову, в смятении уставился на девушку, будто не узнал. Или не верил, что она. Боялся, что наткнулся не на того. Или нет, ничего не замечал, кроме нацеленного на него пистолетного дула.
Иви торопливо опустила оружие.
‒ Кондр! ‒ повторила имя, надеясь, что оно вернёт парня в реальность, заставит очнуться и вникнуть в происходящее. ‒ Где остальные?
Сначала Кондр оглянулся, и Иви с надеждой подумала, что вот сейчас и другие объявятся. Но не случилось. Кондр опять посмотрел на неё, сел, ткнул рукой в сторону зарослей.
‒ Марк. Там, ‒ выговорил с трудом, каждое слово отдельно, словно долго и тщательно подбирал. ‒ На нас… напали. Он…
Слушать дальше Иви не стала, метнулась в те же кусты, из которых вывалился Кондр, пробралась, ринулась дальше, почти не задумываясь о направлении. Уверена была, что не ошибётся, выйдет, куда надо. Тревога и страх за других вели не хуже компаса. Иви казалось, она уже слышит звуки борьбы и крики о помощи, бежала на них. Хотя в действительности как раз криков-то о помощи и не было.
Марк не ждал постороннего вмешательства. Никаких пустых надежд, изначальная установка однозначна, принята уже безоговорочно. Наверное, поэтому и боль не чувствовалась, и вопреки здравому смыслу получалось раз за разом подниматься. Он уже и не пытался сам атаковать, просто упёрто надвигался на противника, едва переставляя ставшие непослушными ноги. И тот ждал, ухмылялся навстречу. Включился в игру. И ладно. Марк только этого и добивался. И как-то даже получилось замахнуться, и опять отлетел.
Но «Шраму», кажется, поднадоело это однообразное «избиение младенцев». Больше не стал дожидаться, сам подскочил. Вовремя. Марк не уверен был, что снова удастся встать. Не чувствовал тела, ничего не чувствовал. Только необъяснимую силу, которая сдавила тисками, расплющила, превратила в ничто.
Взгляд приковало к уродливой отметине на чужом лице, оказавшейся слишком близко. На трещину похожа. Было гладко, ровно, красиво, и вдруг разбилось, стало разваливаться на части. Марк тоже. Чувствовал, как раскалывается. По нему тоже шли трещины, сейчас он рассыплется на тысячи осколков.
«Шрам» ухватил его за одежду, смял в кулаке ткань возле ворота, дёрнул вверх.
‒ Не смей! ‒ голос ворвался в сознание, прожог электрическим разрядом.
«Иви», ‒ вспыхнуло на мгновенье ярким светом и лопнуло, раздавленное всё теми же тисками.
Марк не почувствовал, как опять упал на землю, потому что «Шрам» разжал кулак, прежде чем развернуться к девушке. Но больше ничего сделать он не успел.
На этот раз Иви, не раздумывая, надавила на спусковой крючок, потому ещё и ещё. Ни одна пуля не прошла мимо. «Шрама» толкнуло назад, он рухнул на спину возле Марка. Не шевелился, лежал неподвижно. Иви подбежала, отпихнула его ногой, не удостоверяясь, жив он или мёртв, присела на корточки.
‒ Марк! Марк! Ты как? Ты живой? ‒ коснулась рукой лба, провела по волосам.
Марк открыл глаза. Взгляд слепой. Шевельнул губами, но не раздалось ни звука, только судорога пробежала по лицу.
Ему больно. От каждого даже самого мелкого усилия больно. Но ведь живой. И, кажется, целый. Больших кровотечений нет, только лицо разбито, на подбородке алые разводы и на виске. Дёрнулся, попытался подняться.
Девушка ухватила его за плечи, помогла. У Марка голова откинулась назад, и он опять чуть не упал. Привалился к Иви, вцепился в неё руками.
И что теперь делать? Ждать, пока он окончательно не придёт в себя? А если появится ещё кто-то? И не один. Они тут, как на ладони, заметны издалека.
Если бы позвать кого-нибудь из команды. Но все сейчас бродят неизвестно где, а Иви не может отправиться на поиски, бросив Марка одного. С ним ‒ тем более не может. Но нужно хотя бы уйти с открытого места.
‒ Ты как?
Марк приоткрыл рот, даже не произнёс, выдохнул что-то, совсем неопределённое, медленно поднял глаза. Смотрел Иви в лицо, долго, стараясь сосредоточиться. А потом всё-таки выдавил на пределе слышимости:
‒ Хорошо.
Губы скривились. Неужели пытался улыбнуться?
‒ Оно и заметно, ‒ хмыкнула Иви. ‒ Надо уйти отсюда.
Марк на мгновение опустил веки. Согласился.
‒ Сможешь встать?
Опять моргнул. Даже кивнуть не в состоянии, а Иви от него требует подняться, идти. И, наверное, сомнения чётко отразились на её лице, а Марк их заметил, заверил ещё и словом:
‒ Смогу.
Иви перекинула его руку через своё плечо, попробовала распрямиться, потянула вверх, но едва не повалилась. Марк глянул виновато. Бесполезно. Иви вздохнула украдкой, а он сглотнул, зажмурился и упрямо произнёс:
‒ Ещё раз.
Теперь Иви не торопилась. Обхватила Марка, прижалась к нему теснее, сначала выпрямила одно колено, замерла на несколько секунд, фиксируя устойчивую позу. Парень тоже старался. Иви чувствовала каждое его усилие и судорожные вдохи, замечала каждую гримасу напряжения и боли, искажавшую его лицо.
Всё-таки поднялись. Иви едва устояла на ногах, Марк навалился, и ей пришлось держаться за двоих. Раньше и не думалось, что он такой тяжёлый, ни за что ведь не скажешь. Или слишком ситуация давит, вот и кажется ноша неподъёмной. А ведь им ещё идти.
‒ Сейчас, ‒ прошептал Марк, ‒ двинем.
Только вот куда? В ближайшие заросли, какие будут погуще. Скоро темнеть начнёт. Торий говорил про скалы, как ориентир и место встречи. Вроде бы отсюда до них недалеко. Но для Марка каждый лишний шаг ‒ подвиг, пройти бы хоть несколько метров и не рухнуть. Он дышит тяжело и неравномерно, кожа совсем белая, даже какая-то прозрачная, кровеносные сосуды вздулись, проступили ярко. В глазах тоже. Белки почти красные, а взгляд мутный, расфокусированный.
