Кстати, в ранних редакциях романа имя Азазелло носил Воланд, который, как мы уже говорили, очень многим напоминал Сталина.
А теперь вспомним Аллилую из пьесы «Зойкина квартира». Имя и отчество у него — Анисим Зотикович. Стало быть, инициалы Аллилуи — А.З.А. В своё время мы выяснили, что прототипом этого героя был Иосиф Сталин. Получается, что уже в середине 20‑х годов Михаил Булгаков дал генсеку эту звучную кличку — Аза. Затем превратил её в Азазелло.
Четвёртой в сатанинской компании была рыжая и бесстыжая ведьма Гелла. Посетителям квартиры, в которой обосновались черти, она запомнилась тем, что обходилась минимальным количеством одежды. На ней обычно…
«… ничего не было кроме кокетливого кружевного фартучка и белой наколки на голове. На ногах, впрочем, были золотые туфельки».
Кто скрывается под этим экзотическим обликом? Кого могла напоминать эта ведьма современникам Булгакова?
Гелла… Келла… Колла…
Ну, конечно же, златокудрую Коллонтай. Ближайшую сподвижницу Ленина в октябре 1917 года. Пламенная большевичка, являвшаяся одним из организаторов октябрьского переворота, она в качестве народного комиссара вошла в состав первого советского правительства.
Происходила А.М. Коллонтай из благородной семьи. Будучи дочерью санкт‑петербургского генерала, в молодые годы вращалась в дворцовых кругах. Не на это ли обстоятельство намекают «золотые туфельки» Геллы?
В зрелом возрасте Александра Михайловна прославилась своими любовными похождениями и страстными призывами к свободной любви, не связанной никакими путами. Эти черты её натуры и нашли отражение в бесстыдном одеянии рыжей ведьмы, а точнее, в его отсутствии.
Вот такую дьявольскую команду ввёл в свой роман Михаил Булгаков. И место для постоянной резиденции выделил ей особое.
Нехорошая квартира
В свой довольно солидный по объёму роман Булгаков поместил всего одну иллюстрацию — «план Иерусалима 1 в. н. э.». На старинном рисунке подробно обозначено, где и какой находится дворец, где и какие расположены ворота и так далее.
Для чего нужны эти подробности? Имеют ли они какое‑либо отношение к сюжету «Мастера и Маргариты»?
Нет, не имеют.
На «план Иерусалима» в романе не ссылается никто. Ни Воланд, рассказывающий о Понтии Пилате и Иешуа. Ни мастер, предстающий перед читателями в качестве автора собственной версии древней евангельской притчи. Ни даже сам автор, называющий себя «правдивым рассказчиком» всей «мастер‑и‑маргаритовской» истории.
Но зачем он тогда вообще нужен — этот рисунок?
Не для того ли, чтобы обратить внимание читателей на схожесть контуров древнего Иерусалима с очертаниями какого‑то другого аналогичного комплекса?
Допустим.
Но какого?
Откроем третью главу «Мастера и Маргариты», которая называется «Седьмое доказательство», и найдём то место, где Берлиозу почудилось, что иностранный «консультант» психически ненормален. Озадаченный редактор спросил:
«— А где вы будете жить?
— В вашей квартире, — вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул».
Почему Воланд не пожелал остановиться в гостинице, где ему полагалось проживать, как и всем приезжавшим в СССР иностранцам? Почему вдруг стал претендовать на жилплощадь, которую занимали Берлиоз и его сосед Лиходеев? Чем так понравилась ему именно эта квартира?
В романе она названа «нехорошей». Потому что…
«…два года тому назад начались в квартире необъяснимые происшествия: из этой квартиры люди начали бесследно исчезать».
Странная жилплощадь. И в то же самое время — самая обычная, каких в Москве тысячи. Читателям даже называется точный её адрес: это квартира № 50 в доме № 302‑бис по Садовой улице. И сообщается, что когда‑то она принадлежала вдове ювелира Анне Францевне де Фужере.
Анна Францевна да ещё и де Фужере. Опять непонятная заграничная «экзотика»? Снова странное пристрастие к именам западноевропейского происхождения? Но зачем? Или это зашифрованный намёк?
Разумеется, намёк.
И подсказка читателям.
Скромные «фамильные» данные «ювелирши» сразу же давали понять современникам Булгакова, кого имеет он в виду. Ведь инициалы у его героини (А.Ф.) точно такие же, как и у последней русской императрицы, которую, как известно, звали А лександрой Ф ёдоровной. И которая по происхождению была германской принцессой.
Тем, кто понял этот «царский» намёк, сразу же становилось ясно, что «нехорошая квартира» — это не обычная московская коммуналка, а некая властная территория, на которой положено проживать правителям.
В Москве таким местом являлся Кремль. В Кремле проходили коронации русских царей. В Кремле обосновалось и советское правительство, переехавшее в первопрестольную из Петрограда. В обычных гостиницах большевистские лидеры (так же, как и Воланд) жить не пожелали, в них стали селить партийных функционеров рангом пониже. Вожди же предпочли занять квартиры в Кремле.
Да и где кроме, как в «нехорошей квартире», то есть в Кремле, мог проживать глава Массоли… то бишь глава Совнаркома Ленин? И откуда, как не из Кремля, стали в первую очередь «бесследно исчезать» люди?
В романе сказано, что ювелирша…
«… три комнаты из пяти сдавала жильцам: одному, фамилия которого была, кажется, Беломут, и другому — с утраченной фамилией».
В более ранних редакциях романа жильцы названы более определённо: Михаил Григорьевич Баломут и Кирьяцкий. Второй жилец сразу ассоциируется с главой Временного правительства Керенским. Фамилия другого, скорее всего, является булгаковской шуткой. Под Михаилом Баломутом писатель явно имел в виду самого себя, жильца квартиры № 50 в доме на Большой Садовой улице («булгак», как мы помним — это «ёрник», «баламут»).
Последним из тех, кто «бесследно исчез» из «нехорошей квартиры», стал, как мы знаем, директор театра Варьете Стенай Лиходеев. Тот, что проживал в соседних с Берлиозом комнатах.
Кто мог послужить прототипом этому загадочному персонажу? Не оставил ли Булгаков в его фамилии каких‑либо подсказывающих намёков?
Оставил.
Фамилия Лиходеев сложная, составлена она из слов «лихие деяния». Напишем их иначе: Лихие Деяния — «Л» и «Д». У кого из сподвижников Ильича были похожие инициалы? У Троцкого. Звали его Лев Давидович — «Л» и «Д». И он (так же, как и Ленин) жил в «нехорошей квартире», то есть в Кремле.
В одном из вариантов романа Лиходеев именуется Бомбеевым, а это уже прямой намёк на военную, связанную с бомбами, должность Троцкого — народный комиссар по военным и морским делам, глава Реввоенсовета. Находясь на этом посту, Лев Давидович совершил превеликое множество кровавых «лихих деяний».
