Приняв превращённый в ритуальный кубок (и наполненный кровью барона Майгеля) череп Берлиоза, Воланд прикоснулся к нему губами…
Кто же он такой — этот загадочный барон Майгель, в убийстве которого принимали участие некий Абадонна и Сталин (Азазелло), а кровью которого Каменев (Коровьев) наполнил череп самого Ленина (Берлиоза)? Что вообще хотел сказать Булгаков, вводя в свой роман этого мало кому запомнившегося третьестепенного героя?
Приглядимся к «бывшему барону». Кто был его прототипом?
Ответ на этот вопрос литературоведам давно известен. Считается, что прообразом Майгеля является бывший белогвардейский офицер барон Б.Г. Штейгер, ставший в 30‑х годах неизменным участником дипломатических раутов в Москве. Он даже попал в дневник Елены Сергеевны (в те места, где описывались посещения американского посольства) с упоминанием негласного прозвища «бывшего барона» — «наше домашнее ГПУ».
А вот что говорит о сыскных и стукаческих способностях Штейгера сам хозяин сатанинского бала:
«— Да, кстати, барон, — вдруг интимно понизив голос, проговорил Воланд, — разнеслись слухи о чрезвычайной вашей любознательности. Говорят, что она, в соединении с вашей не менее развитой разговорчивостью, стала привлекать всеобщее внимание. Более того, злые языки уже уронили слово — наушник, шпион. И ещё более того, есть предположение, что это приведёт вас к печальному концу не менее чем через месяц. Так вот, чтобы избавить вас от этого томительного ожидания, мы решили придти к вам на помощь, воспользовавшись тем обстоятельством, что вы напросились ко мне в гости именно с целью подсмотреть и подслушать всё, что можно».
И дьяволы «помогают» барону Майгелю отправиться в мир иной.
Фамилии Штейгер и Майгель очень похожи по начертанию. Вот и стали считать, что описанием смерти «бывшего барона» от рук чертей Булгаков как бы намекал на факт расстрела реального Б.Г.Штейгера чекистами (бывший барон был расстрелян 20 декабря 1937 года вместе с Енукидзе, Караханом и другими подельщиками). Как говорится в таких случаях, всё сходится. И никаких сомнений относительно того, кто является прототипом «мастер‑и‑маргаритовского» барона, вроде бы возникать не должно.
Но они возникают.
И порождают массу вопросов.
За какие заслуги всемогущий Воланд оказывает «бывшему барону» такие «дьявольские» почести? И для чего вообще понадобилось вводить в роман эту блеклую личность, которая даже на сюжет не влияет и потому не задерживается в памяти читателей?
А что если «бывший барон» малозначительным персонажем кажется только нам, читающим роман спустя десятилетия после описываемых событий? Может быть, в 30‑х годах роль, отведённая ему, была более весомой?
Попробуем разобраться.
«Барон Майгель». Сочетание заглавных букв («Б» и «М») обратное тому, что имеет место у Михаила Берлиоза — «М» и «Б». Получается, что Майгель в каком‑то смысле антипод Берлиоза? В 30‑х годах любой гражданин страны Великого Октября знал, что буквами «б» и «м» обозначаются непримиримые антиподы‑антагонисты — большевики и меньшевики. И если в образе Берлиоза выведен Ленин, то в лице Майгеля мы имеем дело с…
С кем?
Ответ появится сам собой, если принять во внимание маленькую подсказку, который оставил нам Булгаков, введя в фамилию «бывшего барона» слово «май». У кого из непримиримых антагонистов Ленина в фамилии было название весеннего месяца? У лидера меньшевиков Март ов а.
Выходит, что на шумном коминтерновском сборище из большевистского черепа пилась меньшевистскую кровь? Нечто подобное, с точки зрения Булгакова, и происходило на всех партийных съездах, партконференциях и конгрессах. Большевики с меньшевиками и были, по его мнению, той (единой и неделимой) нечистой силой, что ввергла народ великой державы в кровавый дьявольский «бал», правил которым сам Сатана.
А теперь вспомним, как описан в романе уход из жизни Михаила Берлиоза. Это трагическое событие Булгаков преподносит так, что невольно возникают сомнения относительно естественности кончины главы Массолита.
В самом деле, умереть Берлиозу (Ленину) в романе «помогают» многие. Тут и Аннушка с её пролитым маслом (что это — намёк на яд?). Тут и комсомолка‑вагоновожатая в алой повязке (медсестра? санитарка?), управляющая убийцей‑трам‑ваем (роковой шприц?). Тут и Коровьев (Каменев), чуть ли не подталкивавший обречённого «литератора» на трамвайные рельсы:
«— Сюда пожалуйте! Прямо и выйдете куда надо!»
Эти небольшие, но очень точные штрихи осторожно подводят читателя к мысли о том, что Берлиоза (Ленина) отправила на тот свет чья‑то злая дьявольская воля. «Это насильственная смерть! — как бы подсказывает нам возникающий между строк голос автора. — Без дьявольского вмешательства здесь явно не обошлось!»
А смерть барона Майгеля (в том виде, как описал её Булгаков) подвергает сомнению естественность кончины и меньшевика Мартова. Хотя, как известно, умер он в Германии, то есть вдали от страны ненавистных ему большевиков. В романе же прямо заявлено, что санкцию на убийство «бывшего барона» (Мартова) дал глава сатанинской шайки, орудовавшей в Москве, а исполнителем воли шефа стал некто, кто носил тёмные очки и кого звали Абадонной.
Кто скрывается под таким экзотическим именем?
На этот вопрос Булгаков ответил ещё в романе «Белая гвардия». Там к Алексею Турбину (практикующему у себя на дому врачу‑венерологу) приходит пациент и заводит разговор о некоем «антихристе», «злом гении», уехавшем в «город дьявола», то есть в Москву.
«— Батюшка, нельзя так, — застонал Турбин… — Про какого антихриста вы говорите?..
— Он молод. Но мерзости в нём как в тысячелетнем дьяволе… и трубят уже, трубят боевые трубы грешных полчищ и виден над полями лик сатаны, идущего за ним.
— Троцкого?
— Да, это имя его, которое он принял. А настоящее его имя по‑еврейски Аваддон, а по‑гречески Аполлион, что значит — губитель».
Значит, Абадонна (как и Лиходеев) — это Троцкий…
Таким образом, в дьявольскую шайку, захватившую пролетарскую столицу, Булгаков включил всю большевистскую верхушку: Ленина, Троцкого, Каменева, Зиновьева, Сталина. А во главе этой бесовской компании поставил самого Сатану. И облачил свой хлёсткий политический памфлет в изящные одежды увлекательного мистически‑сказочного сюжета. В результате получился захватывающий зашифрованный рассказ об истерзанной России, попавшей в когти кровожадным дьяволам.
Именно к такому толкованию и приводит сопоставление содержания булгаковского романа с реальными событиями, происходившими в стране Советов в 1924 году.
