В ту пору в городе Москве (у Булгакова — в городе Киеве) в многокомнатных апартаментах «дома» на Васильевском спуске, то есть в Кремле (у Булгакова спуск назван Алексеевским), обосновалось советское правительство — Совнарком (у Булгакова — семья Турбиных).
Этот Совнарком, созданный, как известно, в октябре 1917 года Владимиром Ильичом Лениным, включал в себя несколько мужчин и одну женщину (в булгаковской пьесе точно такой же подбор действующих лиц). Дамой, входившей в Совет Народных Комиссаров, была Александра Михайловна Коллонтай, состоявшая в гражданском браке с предводителем революционных матросов Павлом Дыбенко.
Корень фамилии красавца‑моряка («дыб») происходит от слов «дыба», «вздыбленный», то есть от некоего возвышенного места или горы. Гора по‑немецки — «берг». Поэтому немцы, которые имя Павел произносят как Пауль, вполне могли бы называть его Пауль Берг. В булгаковской пьесе муж её единственной героини происходит из прибалтийских немцев и носит фамилию Тальберг.
Пауль Берг и Тальберг!
«Есть сходство между этими фамилиями? Ах, мой Бог, я не знаю! Пусть в этом разбираются учёиые!»
Именно так несколько лет спустя воскликнет сам Михаил Булгаков в романе «Жизнь господина де Мольера», правда, совсем по другому поводу. Но в данном случае и без «учёных» ясно, что сходство между Паулем Бергом и Тальбергом есть.
Продолжим сопоставления.
Один из членов обосновавшегося в Кремле Совнаркома, Луначарский, был известен своей публицистической деятельностью и сочинением пьес. В «Белой гвардии» тоже есть свой литератор — Лариосик Суржанский. Луначарский — Л.Суржанский… Если не сходство, то некоторое подобие тоже налицо.
А кто управлял в 1918‑ом Москвой и прилегающими к ней территориями? Г лава С овнаркома Ленин, утвердившийся в этой должности не без помощи немецких денег. В булгаковской пьесе городом правит Г етман С коропадский, власть которого держится на немецких штыках. Обратим внимание на совпадение начальных букв — «Г» и «С».
На каком‑то расстоянии от Москвы, где‑то на Урале, жил со своей семьёй (до лета 1918 года) свергнутый, ограбленный и отправленный в ссылку бывший российский царь. Слово «царь» в переводе с греческого — «василиск», что очень напоминает булгаковского Василису, ограбленного петлюровцами.
В Москве тревожно и голодно. Но обитатели «дома» у Васильевского спуска надёжно укрыты от тревог и голода уютными кремлёвскими шторами. В «Белой гвардии» их называют кремовыми. Не правда ли, очень похожие слова, чуть ли не однокоренные — «крем овые» и «крем лёвские»?
Жили члены большевистского Совнаркома припеваючи. Но Павла Дыбенко (Пауля Берга) под суд всё же отдали — за кутежи купеческого толка в самый разгар немецкого наступления на Петроград. Булгаковский Тальберг (персонаж тоже явно отрицательный) отдан автором на суд зрителей.
В Москве на жизнь главы С овнаркома было совершено покушение, он получил огнестрельные ранения, и его отправили на время выздоровления в Гор ки. Г етмана С коропадского под видом раненого немецкого майора вывозят в Германию. Снова совпадения? Касающиеся как самого факта ранения, так и слогов — «Гор» и «Гер» в географических названиях.
В 1918 году вокруг красной столицы стягивалась петля белогвардейских войск. Слова «петля» и «Петлюра» — одного корня.
Но Москву окружали недолго: белых разбила Красная армия, которую возглавлял народный комиссар по военным и морским делам Троцкий.
Кремлёвское руководство видело во всесильном нарком‑военморе опасного конкурента в борьбе за власть. Но вожди против него пока ничего не предпринимали. Пребывая в тревожном ожидании, они ели, пили, разглагольствовали о высоких марксистских материях и на чем свет стоит ругали мировой империализм и Антанту.
Вот такое обнаруживается сходство между булгаковской пьесой и реальной жизнью. Его можно было бы назвать случайным. Или надуманным. Однако не будем торопиться с выводами. Лучше задумаемся над теми невероятным совпадениям, что обнаружены нами в булгаковской пьесе.
Неужели все они случайные?
Неужели всё то, что происходило в стране Советов в 1918‑19 годах, само собой переместилось в «Белую гвардию»?
Скорее наоборот, создаётся впечатление, что это некий опытный «обработчик» перенёс московские события на берег Днепра? И в результате получился складный фельетон , даже некая басня, в которой под видом гетманов, Турбиных, тальбергов и других персонажей выведены вполне реальные большевистские вожди. И название «Белая гвардия», так коробившее многих, на самом деле не столько отражает содержание самой пьесы, сколько служит для её прикрытия. Чтобы не лезла в глаза фельетонная суть антисоветского толка.
Какая уж тут апология белого движения?
Но о чём же тогда булгаковская пьеса? О чём хотел поведать Михаил Булгаков своей «Белой гвардией»?
Он написал пьесу о режиме большевиков. Очень завуалировано в ней говорится о дряблой немощи кремлёвских властителей, безумно боящихся Троцкого. Это они безынициативны, бездеятельны. Это они покорились судьбе. Это они, заварив всю эту революционную «кашу», не очень‑то рвутся её расхлёбывать.
К счастью для Булгакова, никто этого антибольшевистского подтекста в «Белой гвардии» не заметил. Даже Луначарский не нашёл в ней «ничего недопустимого с точки зрения политической». Копья ломались вокруг самого намерения протащить на советскую сцену «белую» тематику.
Тем временем неожиданные события в жизни республики Советов на время отвлекли внимание общественности от театральных дел.
Драматургия жизни
Наступила осень 1925 года. В «Театральном романе» Булгаков скажет о ней:
«А потом пошли осенние дожди, у меня опять заболели плечо и левая нога в коленке».
Болезни донимали не только рядовых драматургов, но и членов кремлёвского руководства. Один из вождей, Михаил Фрунзе, страдавший от язвы желудка, лёг в конце октября (мы уже говорили об этом) на операцию. И 31 числа скончался. После октябрьских торжеств газеты объявили имя нового наркомвоенмора — им стал Клим Ворошилов.
А по Москве поползли слухи о том, что смерть Фрунзе насильственная, что на роковую операцию его заставили согласиться, и что распоряжение это якобы отдал генеральный секретарь большевистской партии.
А.К. Воронский, редактор журнала «Красная новь», член ВЦИКа и давний друг Фрунзе, ознакомил с обстоятельствами загадочной смерти наркомвоенмора Бориса Пильняка, только что вернувшегося из‑за границы. Много лет спустя (4 апреля 1937 года), выступая на общемосковском собрании писателей, Пильняк сообщит следующие подробности той давней истории:
