Без всякого малодушия сообщаю тебе, мой брат, что вопрос моей гибели — это лишь вопрос срока, если, конечно, не произойдёт чуда. Но чудеса случаются редко.
Очень прошу написать мне, понятно ли тебе это письмо, но ни в коем случае не писать мне никаких слов утешения и сочувствия, чтобы не волновать мою жену…
Нехорошо то, что этой весной я почувствовал усталость, разлилось равнодушие. Ведь бывает же предел».
Упомянутое в письме нежелание «волновать» жену нуждается в пояснении. Дело в том, что с некоторых пор Булгаков старался не допускать супругу в мир своего творчества. А в 1929 году у него появилась тайна от жены совсем иного рода.
Случайная встреча
Ровно через три недели после того, как Сталин написал письмо, окончательно решившее судьбу «Бега», супруги Булгаковы отправились на вечеринку. В гости Михаила Афанасьевича и Любовь Евгеньевну, вероятнее всего, пригласила (свидетельства на сей счёт весьма разноречивы) семья Уборевичей.
Видный советский военачальник Иероним Петрович Уборевич командовал в то время Московским военным округом. Его жена, Нина Владимировна, в прошлом актриса, часто устраивала в своей квартире вечера, на которых приглашала артистов, музыкантов, писателей. Она дружила с секретарём Немировича‑Данченко Ольгой Сергеевной Бокшанской, которая и познакомила Уборевичей с мхатовцами и драматургом Булгаковым.
Семья командующего совсем недавно справила новоселье, въехав в квартиру на третьем этаже только что отремонтированного четырёхэтажного особняка в Большом Ржевском переулке. В этот дом вселились и многие сослуживцы Уборевича. Большую четырёхкомнатную квартиру на первом этаже занял начальник штаба МВО Евгений Александрович Шиловский и его многочисленная семья, в которую входили жена, двое сыновей, их воспитательница‑немка, домработница и сестра жены Ольга Бокшанская с мужем. Та самая О.С. Бокшанская, что служила во МХАТе.
В этот‑то особняк в феврале 1929 года и были среди прочих гостей приглашены супруги Булгаковы.
Л.Е.Белозёрской впоследствии вспоминала:
«… мы с М[ихаилом] А[фанасьевичем] поехали как‑то в гости… За столом сидела хорошо причёсанная интересная дама — Елена Сергеевна Нюренберг, по мужу Шиловская. Она вскоре стала моей приятельницей и начала запросто и часто бывать у нас в доме.
Так на нашей семейной орбите появилась эта женщина…»
О том же февральском вечере много лет спустя Елена Сергеевна Шиловская‑Нюрнберг (так она сама иногда писала свою фамилию: не Нюренберг, а Нюрнберг) подробно рассказала в письме своему брату Александру Письмо писалось в 1961 году когда упоминать о репрессированном Уборевиче было ещё не принято:
«Это было на масляной, у одних общих знакомых… они позвонили и, уговаривая меня придти, сказали, что у них будет знаменитый Булгаков, — я мгновенно решила пойти. Уж очень мне нравился он, как писатель…»
Добавим к написанному что для того чтобы попасть к этим «общим знакомым», Елене Сергеевне надо было всего лишь подняться с первого этажа на третий.
«Сидели мы рядом (Евгений Александрович был в командировке, и я была одна), у меня развязались какие‑то завязочки на рукаве…я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял всегда, что тут и было колдовство, тут‑то я его и привязала на всю жизнь».
Михаил Булгаков чуть позднее (в «Мастере и Маргарите») тоже опишет свои впечатления от встречи с той «интересной дамой»:
«… меня поразила не столько её красота, сколько необыкновенное, никем невиданное одиночество в глазах».
Вновь слово — Елене Сергеевне:
«На самом деле, ему, конечно, больше всего понравилось, что я, вроде чеховского дьякона в „Дуэли“, смотрела ему в рот и ждала, что он ещё скажет смешного».
Михаил Булгаков («Мастер и Маргарита»):
«Она поглядела на меня удивлённо, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил эту женщину».
Елена Сергеевна:
«Почувствовав такого благодарного слушателя, он развернулся вовсю и такое выдал, что все просто стонали. Выскакивал из‑за стола, на рояле играл, пел, танцевал, словом, куражился вовсю. Глаза у него были ярко‑голубые, но когда он расходился так, они сверкали, как бриллианты».
Вот, оказывается, как мог преобразиться человек, силы которого якобы «надломились», а в доме царила обстановка, «как будто объявился покойник». Вот, оказывается, каким мог стать «затравленный», доведённый «до нервного расстройства» писатель.
Булгаков, избалованный вниманием столичных дам, знал, как вести себя с женщинами. И пока его законная жена, Любовь Евгеньевна, пропадала в манеже и на шофёрских курсах, у него начались тайные встречи с новой знакомой.
Внезапное увлечение
Елена Сергеевна родилась в 1893 году в Риге в семье учителя Сергея Марковича Нюренберга и его жены Александры Александровны. Через два года (после рождения ещё одной дочери) у супругов Нюренбергов было уже четверо детей: дочери Елена, Ольга (младшие) и сыновья Александр с Константином (старшие).
В 1908 году С.М. Нюренберг сменил профессию, переквалифицировавшись из учителя в податного инспектора. Когда началась мировая война семья Нюренбергов переехала из Риги в Москву. Елена Сергеевна впоследствии вспоминала, что в 1915‑ом, когда ей исполнилось 22 года, она…
«… научилась печатать на машинке и стала помогать отцу в его домашней канцелярии, стала печатать его труды по налоговым вопросам».
Прекрасно печатала на машинке и её сестра Ольга.
Наступил год 1918‑ый…
Однажды по Поварской улице разнёсся гулкий перезвон колоколов — в церкви Симеона Столыпина проходило венчание. Юрий Неёлов, сын знаменитого актёра Мамонта Дальского, вступал в законный брак с 25‑летней Еленой Нюренберг. В тот морозный декабрьский день она стала гражданкой Неёловой.
Её молодой супруг служил в 16‑ой армии РККА, сформированной в ноябре 1918‑го. Возглавить её большевики доверили бывшему царскому генералу А.Е. Снесареву. Адъютантом командующего и был назначен Юрий Мамонтович Неёлов.
Молодые отправились к месту службы супруга — на Западный фронт. Там шла война с белополяками.
За время боевых действий в 16‑ой армии сменилось пять командующих. Владевшего 14 языками Снесарева вскоре сменил казачий атаман Ф.К. Миронов. Он уступил свой пост А.В. Новикову, который, в свою очередь, сдал армию Н.В. Соллогубу. Затем командармом стал А.И. Кук.
И при всех командующих уверенно шёл вверх по служебной лестнице бывший капитан царской армии, выпускник Академии Генерального штаба Евгений Александрович Шиловский. Свою службу у большевиков он начал с должности начальника оперативного управления 16 армии, потом стал начальником штаба. А в апреле 1921 года 31‑летнего Евгения Шиловского назначили командующим армией, шестым по счёту.
