– Что-то не так! – спросил Глеб, глядя в ярко-синие глаза пышнотелой женщины – Да нет, что вы, все так – А почему вы тогда улыбаетесь?
– Просто я вас раньше не видела в нашем кафе.
– А вы, наверное, здесь давно работаете и всех знаете?
– В общем-то да – сказала женщина – А я вот просто шел по улице и решил, что если не выпью у вас кофе то где-нибудь усну.
– Наверное вы провели веселую ночь, мужчина.
– Вот и ошиблись Просто болела голова Наверное, давление.
– Да-да – сказала рыжеволосая барменша, – сегодня очень высокое давление, и у меня сердце побаливает, – она приложила ладонь к своей левой груди – Колет и колет, и голова болит.
– Вот видите! Вам я тоже советую выпить двойной кофе.
– А мне кофе не помогает, – сказала женщина.
– Тогда я не знаю, чем вам помочь.
Глеб выпил кофе, съел бутерброды и, попрощавшись, вышел из кафе. осталось прежним, это брюки и ботинки. А вот куртка и майка были другими, и лицо его изменилось. Накладная бородка и брови, а также парик сделали его совершенно непохожим на самого себя. Вот в таком виде Глеб Сиверов и вошел во двор дома на Фонтанке.
Второй этаж, пятикомнатная квартира. Глеб поднялся, посмотрел на дверь, затем поправил пистолет, тяжело висевший под мышкой, и позвонил в дверь.
Очень долго никто не открывал. Затем послышались торопливые шаги, и осторожный голос произнес из-за дубовой двери:
– Кто там?
– Свои, – громко сказал Глеб.
– Кто свои?
– Я же сказал – свои. Открывай!
– Кто? – нервно прозвучал мужской голос.
– Открывай скорее! Я от Седого, прилетел из Москвы.
– От Седого? – с недоверием проговорили из-за двери, и Глеб услышал, как медленно щелкнул один ключ, затем второй, и дверь чуть-чуть приоткрылась.
Натянулась толстая стальная цепочка. Глеб привычно поставил ногу между дверью и косяком.
– Я же сказал, от Седого. Давай, открывай.
– Кто ты? – спросил небритый мужчина.
– Я Слепой.
– Почему я тебя не знаю, Слепой?
– А ты меня и не должен знать. Я к Цыгану, срочно. Мужчина попытался прикрыть дверь, но нога Глеба не позволила это сделать.
– Ну давай же скорее, не тяни! – нервно выкрикнул Глеб в приоткрытую дверь.
За дверью послышался шепот:
– Он говорит, от Седого.
– А, тогда открой.
Звякнула цепочка, и массивная дверь открылась.
Глеб вошел в квартиру. Перед ним стоял небритый широкоплечий парень с пистолетом в руке, а за ним, нервно теребя в руках салфетку, стоял мужчина в желтом шелковом халате. Он действительно был похож на цыгана: черные кучерявые волосы, короткие густые усы и темные глаза, которые буквально ощупывали Глеба с головы до ног.
– Так ты говоришь, от Петра?
– Да, я от него.
– Что-то ты не то клеишь, мужик, – в руках широкоплечего небритого парня щелкнул затвор пистолета.
Глеб отнесся к этому равнодушно.
– Пушку убери. Я сказал, убери пушку! – негромко произнес он, делая шаг вперед.
– Стоять! – нервно выкрикнул парень.
– Мне надо поговорить с тобой, – Глеб смотрел на Цыгана. – Брат сказал, что дело очень важное.
– Мне брат не звонил и не предупреждал о твоем приезде.
– Во-первых, я не приехал, а прилетел, – уточнил Глеб.
– Так кто ты? – переспросил Цыган.
– Я Слепой.
– Это понятно, что ты слепой, – пошутил Цыган.
Но по его движениям было видно, что он настороже и в любой момент готов предпринять любые действия. Да и его телохранитель держал в руках «ТТ», нацеленный прямо в грудь Глеба.
– Седой просил поторопиться с девчонкой.
– Что значит – поторопиться? – Цыган пожал плечами под многочисленными складками желтого халата.
Глеб знал о Цыгане достаточно много. Ему было известно, что Цыган трижды судим, но все время, благодаря хорошим адвокатам, он получал небольшие сроки, что в тюрьме Цыгану жилось прекрасно. Ведь его опекал старший брат, а связываться с Седым навряд ли кто-нибудь бы осмелился в любой зоне бывшего СССР. Теперь Цыган имел несколько автозаправочных станций, получал откуда-то левый бензин и жил с этого очень неплохо. Он также был акционером нескольких небольших питерских банков.
– Что-то я тебя, парень, не знаю и не помню, чтобы мой брат когда-нибудь упоминал о Слепом.
– А ты позвони ему, прямо сейчас, и он тебе все расскажет.
– Но я же разговаривал с братом ночью, – глядя в глаза Глеба, сказал Цыган, – он мне о тебе ничего не сказал. Так что, наверное, парень, ты клеишь что-то не то. А может, ты вообще мент?
– Я? Мент? – вытаращив глаза на Цыгана, с изумлением произнес Глеб. – Неужели я похож на мента?
– Нет. В общем-то на мента ты совсем не похож, – захохотал Цыган. – А ты держи его под прицелом, – велел он своему телохранителю.
Но было уже поздно. Глеб ударил ногой по запястью телохранителя Цыгана.
«ТТ» с грохотом полетел в потолок, ударил в люстру. Зазвенел хрусталь, посыпались сотни осколков. Телохранитель от неожиданности отшатнулся в сторону, но этого Глебу и надо было. Следующий удар ребром ладони был нанесен прямо в горло. С тяжелым хрипом телохранитель взмахнул руками и, запрокинув голову, рухнул на пол, опрокидывая кресло на витых ножках.
Цыган отпрянул к стене, и в его руке сверкнул нож.
– Знаешь, я не люблю колющих и режущих инструментов, – произнес Глеб, быстро выхватив из кобуры тяжелый армейский «кольт» с коротким глушителем, – я очень не люблю ножи.
– Эй, эй, спокойно, – побледнев, закричал Цыган, размахивая перед собой ножом.
– Слушай, я думаю, ты понимаешь, что если я нажму на курок, пуля попадет тебе прямо в середину лба.
– Кто ты? – выходя из себя, прошептал Цыган.
– Я Слепой, – спокойно сказал Глеб. – Брось нож.
– Нет! – выкрикнул Цыган и метнулся в сторону. Глеб тоже сделал стремительный прыжок, но Цыган был хитер. Это было обманное движение, и Глеб чуть не попался. Цыган резко остановился и взмахнул ножом, целясь Глебу в горло. Только несколько миллиметров оставались между сверкающим лезвием и горлом Глеба Сиверова. И если бы он прыгнул чуть дальше, то наверняка нож вошел бы в горло.
Глеб решил больше не разговаривать. Он стремительно выбил нож, заломил Цыгану правую руку и опрокинул его на пол. А в другом углу огромной прихожей корчился на полу и скреб скрюченными пальцами ковер телохранитель.
