— Искренне надеюсь, что вы ошибаетесь. Но даже в том невероятном случае, если я стану властителем Цербера, я буду часто приходить к вам. Чтобы вы ставили меня на место. Хорошо?
Он не улыбнулся:
— Этого не будет. Вы предпочтете не верить моим словам, вам это надоест. У меня уже есть печальный опыт: двадцать лет назад у меня состоялся почти такой же разговор с Вагантом Лару.
— Что?!
Он кивнул:
— Они приходили и уходили на моих глазах, я помог ему занять это место, помогу и вам, но ничего не изменится.
— Почему же вы еще живы, доктор?
Он усмехнулся:
— Мой маленький секрет. Не забудьте: каждый, кто правил Цербером, был моим пациентом.
— В том числе и я? — пробормотал я, обращаясь, наверное, сам к себе.
Передо мной был умнейший и хитрейший человек на этой планете — и, как ни странно, его ненужно было бояться. По крайней мере, пока нынешняя власть противоречила его взглядам.
— Давайте перейдем к насущным вопросам, — предложил я, чувствуя себя все неуютнее. — Вы сказали, что, если с Дилан снимут обвинения, вы проведете полное лечение. Что надо делать теперь?
Он перешел на профессиональный тон:
— Пустить все на самотек — это самый безопасный путь. Сейчас ей намного лучше. Большая часть ее прежней индивидуальности вернулась, частично восстановилась уверенность в себе. Остался страх потерять вас. Есть только один способ разубедить ее, но он чрезвычайно рискован для вас обоих.
— Я хожу по лезвию ножа, док, — сказал я. — Может ли быть больший риск?
Он откинулся в кресле, размышляя:
— Ладно. Вы слышали о церберианскбй шизофрении? В очень редкие моменты обмена личностями мы сталкиваемся с необычным состоянием: когда данные из обоих сознаний одновременно присутствуют и в том, и в другом мозге. Вы же знаете, что там предостаточно свободного места. И тогда два сознания могут слиться в одно после острого кризиса, или возникают две отчетливые личности в одном теле. Время, степень подготовленности и тому подобное существенны, но не гарантируют результата. Процесс необратим.
— Я что-то слышал об этом. Во время инструктажа, когда прибыл сюда. И какое же отношение это имеет к Дилан?
— Это единственный способ полностью уверить ее, что ее страхи беспочвенны. Ведь такой процесс оставляет сильный отпечаток другой личности в каждом сознании. Словно вы читаете самые сокровенные мысли друг друга, поэтому никто и не осмеливается… Отсутствие секретов! Если проделать это с вами, она бы побывала, так сказать, в вашей голове и больше не сомневалась. В течение нескольких дней вы были бы открыты друг для друга.
Я присвистнул:
— Тяжелое бремя. Знаю ли я сам, чего в действительности хочу и что чувствую? И каковы шансы на успех?
— По правде говоря, пятьдесят на пятьдесят.
Я вздохнул:
— Ясно. А если мы с Дилан рискнем, сколько времени займет подготовка?
— Как минимум день. Я давно не занимался подобными вещами.
— А сколько раз вы проделывали это?
Он слегка задумался:
— Четыре. В том числе два раза удачно.
— Мы подумаем, — пообещал я. — Это серьезный шаг. А сейчас мне нужна ясная голова.
Он кивнул:
— Может быть, вам удастся…
x x x
— Опять все яркое и отчетливое, — сказала мне Дилан на обратном пути. — Ты не представляешь себе, как остро воспринимаешь взаимосвязь через микробы Вардена, когда впервые лишаешься ее. Словно ослеп, а потом неожиданно прозрел.
Я понимал это только отчасти, потому что перестал их замечать. Мы перестаем слышать шум моря, но если море утихает, мы вдруг осознаем это.
— Следи за собой, — предупредила она. — Однажды ты можешь проснуться в роли матери!
Я рассмеялся и поцеловал ее:
— Не беспокойся. Я всегда получу свое тело назад, если захочу.
Мы коснулись различных тем, включая радикальные идеи Дюмония.
— Ты пойдешь на это? — спросила она. — Ради меня?
— Если тебе это нужно, — заверил я. — И если мы уцелеем в ближайшие дни. Она крепко обняла меня:
— Тогда не стоит. Мне достаточно знать, что ты согласен. Ты мой партнер.
— Возлюбленный, — возразил я и в свою очередь сжал ее в объятиях.
Ни магазин, ни сам Отах нисколько не изменились. Мы давно не встречались, и он, казалось, обрадовался моему появлению. Хотя, кажется, насторожился при виде Дилан. Однако он подошел к нам:
— Квин! Вот это здорово! Я уже думал, что тебя нет в живых!
— Как видишь, жив, — сухо ответил я и кивнул в сторону Дилан. — Моя жена, Дилан Коль.
— Ваша жена… Будь я проклят! Подумать только! Вы ведь впервые встретились здесь!
— Нет, — поправила его Дилан. — В этом теле была другая женщина.
Новость слегка сбила его с толку, это был хороший знак. Значит, Отах не знал того, что я передавал. Иначе он бы знал все о Дилан, Санде и остальном. Значит, он сам не слушал или не мог слушать.
— Чем могу служить в этот прекрасный день? — вежливо спросил он. Я видел, что он лихорадочно думал, как разделить нас, и заставить меня выйти на связь.
— Прекрати игру, Отах, — произнес я тихим голосом. — Я знаю о передачах. Я знаю, что ты получаешь от Конфедерации незаконную электронику за то, что обрабатываешь парней вроде меня.
Он нервно рассмеялся:
— Что ты мелешь, Квин! Это — безумие!
— Нет, это правда — и мы знаем это. Отах, это стало важнее твоей подпольной торговли. Мне нужно связаться. Немедленно и совершенно сознательно. Ты понял?
— Не представляю, о чем вы!
— Хватит крутить! — оборвал я. — Если хочешь и дальше притворяться — отлично. Существуют другие источники. Но обещаю: за несговорчивость ты очень скоро окажешься на Момрате. Отах, я имею дело с людьми Ваганта Лару! Одно мое слово — и тебе амба.
Он сглотнул и прошипел:
— Ты не сделаешь этого.
— Сделаю не задумываясь. Оставим эти школьные штучки, ладно? Мы должны были стать друзьями, потому что тебе платили за это. Так что теперь я могу воспользоваться тобой — или выдать тебя. Выбирай!
Он снова сглотнул, покачал головой и вздохнул:
— Послушай, Квин, ты здесь ни при чем. Поверь. Это всего лишь работа.
— Передатчик, Отах. Давай разберемся. Обещаю, что, если ты будешь сотрудничать и не выкидывать фокусов, никто об этом не узнает. Но на некоторое время мы с Дилан связаны. За нами следят, и мне придется воспользоваться услугами доктора, чтобы избавиться от двух маленьких устройств наблюдения, которые имплантировали нам без нашего ведома. Сегодня мы веселимся и навещаем старые места, твой магазин в том числе. Но если мы здесь надолго застрянем, они обратят внимание. Он нервно озирался:
