Пуля просвистела мимо лица Джеймса и с громким металлическим звуком ударилась о ветхую сварную стену позади него. Джеймс пошатнулся и припал на одно колено, когда следующий выстрел сбил с его головы шляпу.
«Идиот».
Молчун спрятался за укрытием. Он проследил траекторию назад к работорговцу, сгорбившемуся возле ржавой консоли на главной платформе, просканировав пулевое отверстие в стене. Посчитал до трех, выкатился из укрытия, нашел цель и нажал на спусковой крючок. Его противник безжизненно перевалился через край с перрона и выпал из поля зрения Молчуна с глухим характерным звуком. Повсюду разлетелись кровь и грязь.
Тихий плач выживших пленников постепенно заглушил шум сражения, пыль осела. Осмотревшись, Джеймс увидел Ведьму у платформы. Матильда вытирала с лица песок и кровь.
– Подожди секунду, надо ножи собрать.
Молчун тем временем сломал замок и распахнул ворота на визжащих петлях.
– Все в порядке. Мы не причиним вам вреда. Вы можете уйти, но сначала ответьте на несколько вопросов. Кто-нибудь слышал, куда они собирались вас отвезти?
Он понимает, что его слова и без того травмируют пленников. Они прячутся в самом дальнем углу загона. Джеймс закрыл глаза и обругал себя. Надо было оставить в живых хотя бы одного или двух работорговцев для допроса. Он оглянулся в поисках Матильды.
– Если бы мы хоть на минуту задумались…
Окровавленная, истощенная женщина осторожно приблизилась к нему.
– Спасибо… спасибо.
Джеймс молча кивнул.
– Может быть, вы хоть что-нибудь слышали? Что-нибудь, что могло бы помочь?
В глазах женщины блестели слезы.
– После того, как они… – она замерла и опустила взгляд. – Они сказали, что я пойду по хорошей цене, как только доберусь до Вавилона.
Джеймс достал из сумки пригоршню пайков и медленно протянул руки.
– Они сказали что-нибудь конкретное? Может быть, упомянули какие-нибудь детали?
Женщина не отрывала взгляда от земли, но потянулась за скромной едой.
– Один из них сказал, что это был «большой прорыв». Они ждали окончания какого-то контракта, после чего их должны были перевести обратно в Башню Донована.
Джеймс кивнул ей в ответ:
– Спасибо.
Матильда подошла, вытирая кровь с ножа, после чего убрала клинок в ножны.
– Куда дальше? – и кивнула на активный портал на платформе. – Вавилон и эта самая Башня?
Джеймс покачал головой и отошел от загона. Остальные пленники, все еще сгрудившиеся в дальнем углу, не отрывали от него настороженного взгляда.
– Нет. В таком виде туда идти опасно.
Матильда поковыряла пальцем дырку от пули в шляпе Молчуна.
– И что там опасного?
Джеймс помедлил с ответом. Вавилон – большое место. Проблем могут быть сотни, но его беспокоит только одна.
– Не «что», – пробормотал он.
– Блин, – Матильда даже закатила глаза. – А кто?
Джеймс вернулся на платформу, где без конца жужжал транспортный портал.
– Его зовут Донован Крейз, и он правитель Вавилона.
Матильда перешагнула через чье-то тело, бросила шляпу в сторону и молча подошла к нему.
– Значит, ты знаешь этого парня.
Гудение вибрирует в воздухе, заполняя голову Джеймса. Он вновь начал сжимать кулак.
– Знаю… знал. Раньше, в реальном мире, мы работали вместе.
Матильда неуместно воодушевилась и бросилась вперед.
– О, кто-то из твоего прошлого. А какой он из себя?
Неприятный гул и вибрация все усиливались, и Молчун почувствовал желание присесть. Он посмотрел на отражение Матильды в луже кровавых данных.
– Я собираюсь пошаманить над порталом. Это наш билет отсюда, но мне… мне нужна минутка. А ты пока вернись и проверь, как там эти люди? Может, им нужна вода или еще что-нибудь. – Джеймс не поднимал глаз, но даже в отражении было видно, что Матильда забеспокоилась.
– Конечно. Раз нам не нужны лошади, может быть, пленники смогут вывести их отсюда, – Матильда уже собралась уходить, но тут же обернулась. – Но серьезно… с тобой все в порядке?
Он посмотрел на нее, порылся в карманах в поисках пачки и достал сигарету.
– Я в порядке. Просто дай мне минутку.
Озабоченное выражение лица Матильды медленно сменилось грустной улыбкой.
– Ладно, дедуля, поняла. Перенапрягся видать.
Молчун поворчал, но подождал, пока Матильда уйдет, прежде чем сесть. В отчаянии Джеймс затянулся сигаретой и попытался собраться с мыслями.
Донован. Клятый Донован Крейз.
Джеймс медленно выдохнул длинную струю дыма.
– Только мне так могло повезти.
Молчун прикрывает глаза под гудение портала. Его мысли возвращаются назад, к встрече, которая навсегда изменила его жизнь.
* * *
Еще одна долгая ночь в офисе, еще один пропущенный семейный ужин. Джеймс помахал охранникам, осматривающим почти пустое здание. Алый оттенок неба отбрасывал потустороннее свечение на его рабочую станцию. Почти красиво, за исключением того, что свет снаружи обжег бы его глаза, если бы не защитная пленка на окнах.
Джеймс с чашкой кофе в одной руке заканчивал писать код, интегрирующий новые функциональные возможности в проект под кодовым названием «Киберсайд». Он планировал разнообразия ради уйти с работы на полчаса раньше, чтобы не попасть в пробку, но одна последняя просьба привела к еще одной, а затем еще одной. И вот он здесь.
Погруженный в свои мысли, Джеймс вздрогнул, услышав, как открылись двери кабинета.
Не поднимая глаз, Джеймс по спокойным, размеренным шагам понял, кто вторгся в его пространство: Донован Крейз, глава отдела маркетинга. Крейз, обладающий сверхъестественной способностью хорошо относиться к своим коллегам, в то же время оставался настоящей акулой бизнеса.
– Джеймс! Первый начал, последним закончил. Молодчина.
Повернувшись на стуле, Джеймс посмотрел на него. Подтянутый, хорошо одетый, лет сорока с небольшим.
– Мистер Крейз, вы все еще на работе?
Донован подошел к столу Джеймса и начал рыться в его личных вещах. Он взял в руки табличку с именем Джеймса, на которой написано «главный инженер-программист».
– У исполнительного отдела свои заботы. Мы ведем переговоры с азиатскими партнерами. Часовые пояса и все такое. В таком проекте без азиатов нам не обойтись, дружище.
Донован положил табличку с именем обратно на стол и подошел к окну. До Джеймса донесся запах алкоголя, хотя по четкой речи сразу и не понять, что он пьян. Донован не отрывался от городского пейзажа в окне. Красноватый оттенок света дополнял цвет его собственных налитых кровью глаз.
