– Знаешь… вполне возможно, когда наши ребята в Северной Каролине наконец расколют эту штуку с переносом, у человечества действительно появится шанс.
Внутренний голос рекомендует Джеймсу промолчать.
– Послушай… Донован, я уже говорил, что мы можем позволить людям только взаимодействовать с системой и друг с другом, войти в кибермир и дурачиться сколько душе влезет, но он не предназначен для долгосрочного использования. Это просто развлечение.
Донован отвернулся от окна, спокойно глядя на своего главного инженера-программиста. Джеймс продолжил на него давить.
– Кроме того, мы уже лет десять надеемся на космическую программу по колонизации…
– Не будь идиотом, Джеймс. Я всегда всем говорил, что ты умный парень. Не продолжай, а то пожалею о своих словах.
Донован подошел к шкафу Джеймса и до краев налил в стакан виски.
– В Вашингтоне сидят одни придурки и шутники, никогда их не понимал. Всемирная космическая программа – полный провал, это всем известно. Они просто хотят выиграть как можно больше времени, прежде чем все изменится.
Сжав руки на коленях, Джеймс прокручивал в голове целую серию возможных ответов, но решил промолчать. За эти годы Джеймс научился не связываться с Донованом, когда тот под мухой. В конце концов, Крейз выше его по положению. Джеймс напомнил себе, что молчание не обязательно знак согласия. Но это путь наименьшего сопротивления.
Не встретив возражений, Крейз продолжил:
– Наш проект… это же наш второй шанс. Бога ради, скоро мы даже не сможем гулять при солнечном свете. Человечеству нужен новый дом, и уж точно не в космосе.
Донован указывал на компьютер Джеймса.
– Он находится здесь.
Не в силах сдержаться, Джеймс все-таки ему возразил:
– При всем уважении, многие с вами не согласятся. Только на днях я читал о компании из Колорадо, которая работает над биокуполами. Или та компания из Мэриленда, что разрабатывает подземные убежища.
Джеймс был полон решимости не сдаваться, несмотря на издевательский смех Донована.
– А как насчет тех, у кого есть семьи? Вы собираетесь попросить их отказаться от всего, что у них есть, ради виртуальной… среды обитания?
Глаза и голос Донована мгновенно приобрели холодный оттенок. Он выразительно зажестикулировал рукой, держащей стакан, умудряясь не пролить ни капли.
– А кто сказал, что мы их спросим? Это мы диктуем людям, чего они хотят, за это они нас и любят. Люди не любят принимать решения, Джеймс, но им нравится быть крутыми. Мы ежедневно управляем сотнями йоттабайтов трафика. И каждый их «клик» – наши контроль и власть. Власть, Джеймс. Поэтому – да, когда придет время, мы примем решение за них.
Джеймса словно окатили холодной водой. Часть его задается вопросом, на какую именно компанию он работает. Другая его часть спрашивает, вспомнит ли потом Донован свои слова.
Хмурый взгляд Донована вдруг с жуткой быстротой исчез. Он засиял и дружески похлопал Джеймса по плечу.
– В любом случае, хорошо поговорили, Джеймс. Увидимся, приятель.
Только после того, как Донован вышел из комнаты, Джеймс понял, что все это время не дышал.
* * *
Молчун вернулся к реальности, только когда Матильда пнула его по ботинку.
– Серьезно, ты в порядке? Или ты всегда такой после боя? Я ведь твой работодатель, мне нужно знать.
Он молча поднялся на ноги и направился к платформе у ворот. Отодвинув тело в сторону, Джеймс закурил сигарету и осмотрел устройство. Он задумчиво дымил, пытаясь сложить воедино все безумные части мозаики: работорговцев, Матильду и Донована. Ответ от него ускользал. В курсе ли всего этого Крейз?
Если так, то зачем ему посылать убийц за Матильдой?
Джеймс наблюдал за Ведьмой, которая пинала труп, проверяя, точно ли он покинули этот мир. Труп лежал неподвижно. Брызги крови и данных, пятна грязи, следы бойни, свидетелем которой тот стал, все еще липли к ее куртке. Джеймс уже имел дело с Ведьмой раньше, но Матильда не похожа ни на кого, кого он когда-либо встречал в своей жизни. Он подводит итог кровавой бойне вокруг платформы, запечатлевая в памяти эту кровавую баню.
Матильда потирает руки с обезоруживающе сияющей улыбкой.
– Так… собираемся мы навестить этого парня или нет?
Джеймс наклонился, чтобы получить доступ к элементам управления портала и внести необходимые корректировки. Любопытная Ведьма уже нависла над ним.
– Так что? Ты снова что-нибудь пробормочешь о парне, которого раньше знал, а затем замолчишь? Скажешь, что мы будем делать дальше или нет, в конце-то концов?
Джеймс сплюнул окурок на окровавленную грязь, не отрываясь от работы над порталом.
– В этом деле нам понадобится помощь. Я думаю, лучше сначала встретиться с моим другом.
Матильда нагнулась назад, вытянув перед собой ладони.
– Так, ну ты опять за свои обтекаемые формулировки. А потом? И погоди, ты только что сказал, что у тебя есть друг?
Джеймс закрыл люк от панели технического обслуживания и встал.
– Лучший друг, какой может появиться у Молчуна, – программа.
Джеймс нажал последнюю кнопку, и портал ожил. Джеймс посмотрел на диагностический экран устройства и нахмурился.
– Связь дерьмовая, но должно хватить.
Матильда хлопнула себя ладонью по лбу.
– Куда. Блин. Мы. Идем?
– Ты была когда-нибудь на Гавайях? – На его лице медленно возникла улыбка.
5. Полулюди
Матильда пристально посмотрела в грязное окно гремучего пустого автобуса «Грейхаунд» и испустила унылый вздох. Она застряла в этой ветхой машине почти на восемь часов. Коммуникационные линии из пустошей ходят зубодробительно медленно, но ее не очень интересует, каким образом Система решила доставить их в пункт назначения.
Снаружи автобуса она часами не видела ничего, кроме унылого сгенерированного пейзажа. От скуки Матильда повернулась к наемнику, который спокойно лежал через проход. Она развлекала себя, постоянно задавая ему один и тот же вопрос: «Мы на месте?» Видимо, это раздражало Молчуна, и ей пришлось признать, что это была игра в одни ворота…
Она уже была готова спросить об этом еще раз, когда автобус резко остановился. В передней части кабины без водителя пассажирская дверь открылась с хриплым, гидравлическим шипением.
Джеймс очнулся и начал собирать вещи.
– Ладно. Мы на месте.
Матильда прижалась лицом к грязному окну и увидела точно такой же скучный пейзаж, бесконечно простирающийся во все стороны. Она обернулась к Джеймсу и безучастно на него посмотрела.
– Э, что?
