Пока Матильда размышляла о своем существовании, вокруг стола без конца оживленно вспоминали ту или иную историю.
– А как вы познакомились? – вдруг выпалила Матильда, страстно желая вступить в разговор и не думать о своем.
Стивен ласково посмотрел в глаза своей партнерше:
– Даже не знаю. Да тут и рассказывать особо нечего. Мы встретились почти сразу после Второй Великой миграции. Саманта управляла магазином. Когда люди начали экспериментировать и расширять уровни общения с программами, это просто показалось естественным. Мое лучшее решение за всю жизнь.
При этих словах Саманта с довольным видом положила голову на грудь Стивена. После недолгого молчания разговор перешел от свежих новостей, обмен которыми положен по этикету, к деталям их прибытия.
Стивен откинулся на спинку стула, заложив руки за голову.
– Итак, Джеймс, как бы мне ни хотелось думать, что ты наконец-то решил позагорать…
Отодвинув тарелку, Джеймс потянулся за пачкой сигарет.
– Не хочешь поговорить наедине, пока дамы болтают друг с другом?
Извинившись перед Самантой, Стивен повел Джеймса через боковой двор к передней части дома, оставляя женщин наедине с их собственными делами.
В наступившей тишине, нарушаемой лишь порывами ласкового теплого ветерка, Матильда снова взглянула на Саманту и не без труда выдавила из себя добродушную улыбку.
– Так… ммм… хочешь стать матерью, да? – От этого вопроса она сама внутренне поморщилась. Саманта засияла.
– Да, мне кажется, что и Стивен, и я готовы к этому.
В наступившей тишине Матильда отчетливо услышала тихий звон тающих кубиков льда в ее стакане.
– Что ж, тогда, ммм… поздравляю?
Матильда внимательно изучала зернистую поверхность стола. В Хоумстеде у нее было мало времени на пустую болтовню, а детали их нападения на работорговцев наверняка пришлись бы не к месту.
Матильда пьет свой чай со льдом, пытаясь собраться с мыслями. Ведьмы обладают непревзойденной способностью пленять других, но эта сила, к которой она прибегает только в случае опасности, неизбежно приводит к поглощению жертвы.
Она подняла голову и через задний двор посмотрела на бескрайний и невероятно голубой океан, простирающийся до самого горизонта.
Насколько она могла видеть, ни одной угрозы – кроме нее самой.
Ведьма издала негромкий, неподобающий для леди звук, пытаясь найти, что можно было бы сказать.
Хоть что-нибудь интересное.
– Это… ммм… наверное, славное место для индексирования.
Саманта улыбнулась ей и элегантно повела плечами.
– Мы, репликанты, не подвержены этому феномену. Для тех немногих людей, которые находятся здесь, в Охане, у нас нет правил индексации.
Матильда взглянула на переднюю часть дома, куда, как она предполагала, ушел Молчун. Без правил индексации Джеймс мог оставаться здесь столько, сколько захочет. И все же, по какой-то причине, которая ускользает от Матильды, он выбрал бродилки по Киберсайду.
Матильда перевела взгляд на Саманту, которая все еще улыбалась. Внезапно она поняла, что ее беспокоило: репликанты так стараются быть похожими на людей, что выбрали отражение определенного аспекта человека – того, что является для них примером… а для Матильды человечество – это жестокость, насилие и жадность. Проще говоря, репликанты действительно слишком хороши, чтобы быть людьми.
Пытаясь выпутаться из этой трясины размышлений, Матильда спросила Саманту:
– А есть еще что-нибудь перекусить?
Она встала и подмигнула ей.
– Конечно. Стивен – довольно известный сластена. Я что-нибудь нам найду.
Матильда еще глубже вдавилась в свое кресло. Ожидая Саманту, она отчаянно пыталась составить список вопросов для светской беседы, но к тому времени, когда та вернулась с двумя порциями мороженого, ничего связного так и не пришло в голову. Грациозно заняв свое место, Саманта медленно зачерпнула ложкой маленький кусочек десерта.
– Стивен однажды сказал мне интересную вещь: глаза – это зеркало души. Забавная поговорка, я знаю, – репликант оторвалась от своей тарелки, чтобы посмотреть прямо в глаза Матильде. – Но твои так много говорят о тебе, Матильда.
Матильда молча наблюдает за ней. Саманта продолжает:
– Мои… как бы я ни старалась, мои глаза никогда по-настоящему не будут похожи на твои. Я остаюсь тем, чем я и являюсь. Кодом. Но если я смогу создать что-то со Стивеном… разве это не сделает меня хотя бы похожей на человека? – Она смотрит прочь, на долину в сторону океана. Ее глаза, кажется, наполняются слезами. – Зато твои глаза. Их у тебя никто не отберет.
Матильда молча ковыряется в своем мороженом.
Саманта внимательно изучает Матильду, ее глаза бегают туда-сюда. Внезапно она говорит:
– Прости, Матильда. Я не должна была доставлять тебе неудобства.
На мгновение тишину прерывает лишь скрип ложек по блюдечкам. Матильда еще немного помешала мороженое. И не подняла голову при словах, слетевших с губ Саманты.
– Итак, Стивен сказал, что ты Ведьма. Должно быть, у тебя очень интересная жизнь.
Стиснув зубы, Матильда не отрывалась от размазывания тающего десерта.
– Да, я уверена, что здесь их было не так уж много. – Матильда проталкивает ложку вниз, пока не касается дна блюдца.
Саманта спокойно продолжает:
– Нет. Я действительно верю, что ты первая из своего вида ступила на землю Оханы. Для меня большая честь видеть тебя в нашем доме.
Из множества слов, которые Матильда могла бы ожидать, «чести» там точно не было.
– А может быть, «ответственность»? Насколько я знаю, большинство людей не любят, когда к ним в гости заглядывает чудовище.
Улыбка Саманты слегка увяла. Матильда ясно видит печаль в якобы несовершенных глазах репликанта.
– Дорогая, когда-то мы все жили в мире людей, вот почему мы должны были создать это место. Мы все для них отверженные.
Матильда слегка выпрямилась и изучила лицо молодой женщины. Возможно, у Ведьмы больше общего с ее хозяином, чем она первоначально предполагала.
Саманта откашлялась и отодвинула тарелку.
– Хочешь, я расскажу настоящую историю о знакомстве со Стивеном? Он любит опускать неприличные детали.
У Матильды перехватило дыхание, но она выразительно закивала.
– Да, с удовольствием.
Пока Саманта рассказывает свою историю, Матильда жадно откусывает большой кусок мороженого. Вкус у него просто фантастический.
* * *
В дальнем конце дома Молчун вытащил погнутую сигарету и закурил. Стивен в плетеном кресле набил свою трубку табаком.
