Его взгляд скользнул по обречённым лицам пленных, и он от раздражения сжал бинокль так сильно, что едва его не испортил. Можно было отступить. Это не проблема. Данный заслон блокировал кратчайший путь на Вену. Было бы очень неплохо его пробить и обозначить атаку, чтобы в столице Австро-Венгрии началась настоящая паника или даже что-то похуже со всеми вытекающими. Но стрелять ради этого в своих…
На секунду он задумался. Свои ли ему были эти люди?
Ситуация в России этой войной обострялась до предела. И Юго-Западный фронт, откуда, безусловно, эти люди прибыли, находился в острой конкуренции с Северным. Настолько острой, что было совершенно ясно: в случае перехода внутреннего конфликта России из пассивной фазы в активную боевых столкновений между фронтами можно и не избежать. И, в лучшем случае, они будут носить локальный характер. Всё выглядело так, будто шло формирование двух армий для дальнейших разборок на новом уровне эскалации. Раньше он об этом не думал… а тут как прострелило. Свои ли это? Ему во всяком случае.
Он даже захотел отдать приказ открыть огонь и просто смять, раздавить, уничтожить всё, что перед ним. Но сдержался. С трудом. От проснувшейся в нём холодной ярости даже в ушах немного зашумело. Он ведь успел выяснить, что в последнем покушении на него участвовали солдаты и офицеры Юго-Западного фронта. Не исключено, что в более ранних – тоже. И, может быть, даже кто-то из вот этих ребят.
– Максим Иванович, что делать будем? – тихо спросил адъютант, заметивший очень нехорошие эмоции на лице командира. Но, к счастью, интерпретировал ярость и злобу по-своему – так, как ему было проще и легче в силу ограниченности знаний.
– Общий отход. На полверсты. Передовой дозор отвести в тыл. Вперёд выставить тяжёлые бронеавтомобили. Командиров… – начал отдавать приказы Максим, с трудом произнося слова.
Спустя полчаса выдвинувшиеся вперёд тяжёлые бронеавтомобили, не сделавшие ни одного выстрела, начали откатываться назад. Неспешно. Задним ходом, дабы не подставить корму под обстрел. Мало ли, вдруг у австро-венгров окажутся не только винтовки и пулемёты, но и ещё что-то серьёзнее? Да и психологически так выглядело более угрожающе…
Наш же герой сидел в относительной тишине оперативного тыла своего подразделения на раскладном стульчике перед раскладным столиком и пил кофе, который специально для него сварил повар. Он ждал. Его командиры, частью собрав-
шиеся возле него, смотрели на Меншикова по меньшей мере с удивлением.
– Максим Иванович, что с вами?
– Присаживайтесь. Тоже отведайте этого прекрасного напитка. Он у Прохора сегодня особенно удался.
– Так ведь враг рядом. Какой кофе?
– И что? Это повод не пить кофе? – повёл бровью Максим.
– Но… – начал было что-то говорить командир ремонтно-восстановительной роты и осёкся, столкнувшись со взглядом Меншикова. Удивительно холодным и каким-то пустым, отрешённым. Словно он был мыслями где-то очень далеко…
Молча допив кофе, наш герой поставил чашечку на столик и посмотрел на часы. Никто больше ему ничего не говорил. Захлопнув крышку, он с лёгким раздражением встал. Оправил мундир и устремил свой взор к бегущему вестовому.
– Максим Иванович! Разрешите доложить?
– Докладывайте.
– Австрияки! Они пошли вперёд!
– Пленных перед собой гонят?
– Так точно.
– Ну вот и славно. Хотя опаздывают, опаздывают. Должны были минуту назад начать. Да-с. Дикари ряженые…
С этими словами он пошёл вперёд. Раздражённый. Его командиры явно его не понимали, да и вообще после той дурацкой сценки в Мюнхене между ним и его офицерами словно трещина прошла. Он не раз замечал, что они, собираясь по двое-трое, что-то тихонько обсуждают, поглядывая на него. И это пугало. Но дороги назад уже не было. Он сам совершил ту глупость. И ему за неё расхлёбывать.
Он в очередной раз забыл, что в эти дивные времена господствующим был религиозно-магический тип мышления. Со всеми вытекающими, как говорится, последствиями. Для этих людей вопрос существования бога или хотя бы каких-то высших сил не был дискуссионным. Даже атеисты тут были особенные – глубоко верующие в то, что бога нет. Вот. А ещё они делились на православных атеистов и, допустим, шиитских, которые верили в отсутствие бога каждый по-своему. Кроме того, он отбирал себе самых профессиональных и опытных воинов. А среди них в эти годы хватало разных. Так что чисто христианские и исламские традиции уживались с огромным количеством суеверий и откровенно языческими представлениями.
А тут он со своими дурацкими игрищами. Что эти ребята о нём подумали? Если бы в обоих случаях не было совпадения с воронами, то ещё ничего. Переутомился. Или, в крайнем случае, псих. Немножко. Это даже модно. Но нет. Птички оказались очень своевременно и к месту. И повели себя крайне неудачно, активно пойдя на контакт с нашим героем. Тут бы и не сильно верующий и склонный к мистике во что угодно поверил бы. Тем более Максим весьма недурно разыграл беседу с вороном там, в кабинете коменданта.
Кем он теперь выглядит в их глазах? Вопрос. Большой и серьёзный. Хуже того – его просто так и не прояснишь: не скажут ведь. И с каждым днём эта трещина между ним и его офицерами ширилась, норовя перерасти во что-то большее в самый неподходящий момент. Нужно было искать выход, но Максим его не видел. Назад уже не сдашь. Не поймут. Идти вперёд? Но это безумие! Кошмар! Бред! Да и как идти? Куда? Играть? Фальшь рано или поздно заметят. А значит, что? Самому поверить в придуманную на коленке сказку? Маразм… Да и к чему она его приведёт? Примут ли эти люди столь странное создание, что проступило в глупых шутках? «Древний эльф… эльф… мать твою…» – от одной этой мысли хотелось с раздражением сплюнуть. Но он не мог. Мысли не сплёвываются. От них так просто не избавиться. Да и окружающие уже ими заляпаны с ног до головы.
Вот с этими мыслями, мешающими думать, наш герой и передвинулся ближе к передовой. Забрался в свой бронеавтомобиль. Устроился на месте командира. И стал обозревать окрестности в очень недурно оборудованную командирскую башенку. О завете «трёх великих дел», которые должен сделать каждый «попаданец», он прекрасно знал. Наслушался в своё время. Промежуточный патрон Максим уже ввёл, найдя вполне подходящий местный аналог, да ещё сразу в самозарядном оружии. Вон какую игрушку сделал! Считай, смесь достаточно современной штурмовой винтовки с традиционным самозарядным карабином. Для этих лет – вообще огонь! Командирскую башенку также сделал. Ни одного бронеавтомобиля у него не было без этого компонента. Оставалось перепеть Высоцкого, но он ему не нравился и песен его он знал до неприличия мало. Точнее, одну, да и ту фрагментарно. Так что он как-нибудь уже без него. В конце концов, тот объём музыкальных композиций, которые он явил миру за эти два года, с лихвой перекрывал страсть авторов некогда прочитанных книг к Высоцкому…
А тем временем развивались события на поле боя.
В чём была идея?
Лейб-гвардии механизированный полк отступал. Напоказ. Прикрывшись с фронта тяжёлыми бронеавтомобилями, по которым немцы постреливали. И из винтовок, и из пулемётов. Без всякого результата, но всё же. Бронеавтомобили медленно пятились. Вроде как под напором и обстрелом австро-венгров.
