– Смешно и наивно. Вы игнорируете факты.
– Я пытаюсь вычленить сказку. Она делу не поможет. Мы ведь уже на полном серьёзе обсуждаем все эти бредни. Ради чего? Вот что это даст? Герман говорит, что знает цели Меншикова. И какие они? Идти туда, где царствует мрак? Это же бред! Что такое мрак? Это аллегория. Не более. Ну как нам это поможет? КАК?!
– Успокойтесь, – холодно процедила Кайзерин. – Вам, видимо, пора хорошенько выспаться. Ступайте.
– Да, – после достаточно долгой паузы произнёс Гальдер, встал и, перед тем как выйти из помещения, кивнул присутствующим: – Честь имею.
– А вы что скажете? – обратилась Кайзерин к Беку.
– Я скажу, что ничего не смыслю в этой мистике. Очевидно, мы столкнулись с тем, что не понимаем. Нам остро не хватает информации. Видимо, это мой коллега и хотел сказать. Но вы правы, он действительно слишком устал. Тем более что он занимался не столько изучением древних трактатов, сколько организацией и планированием оборонительной операции в Северной Италии.
– Ему удалось изыскать ресурсы для закрытия дыры во фронте? – немного оживилась Кайзерин.
– Не так однозначно. Но он нашёл способ наконец остановить Меншикова. Рим ведь не конеч-
ная точка его вояжа. Он, очевидно, ударил туда, чтобы дестабилизировать общее положение на фронтах. Мы ведь не смогли со сколь-либо значимой вероятностью предположить, куда он пойдёт дальше.
– На Вену, – коротко произнёс Вирт.
– Почему вы так считаете?
– Господин Гальдер меня не дослушал. А зря. Меншиков сам ответил на все вопросы. Он как мотылёк, летящий на огонь, вынужден идти туда, где царствует мрак. И он сам неоднократно упоминал это место. Франц-Иосиф, очевидно, не вполне здоров психически. Поэтому окружил себя людьми, позволяющими себе всякие мерзости. Меншиков ещё в 1915 году развесил на столбах германских офицеров, позволивших себе резать мирных жителей. Жертвенник же из отрезанных голов только закрепил его намерения. Боюсь, что Францу-Иосифу не следует сдаваться ему в плен. Участь его будет ужасна. Как и у многих его приближённых.
– Ему никто не позволит так поступать с императором! – возразила Кайзерин.
– Если правда то, что он возродившийся эльф, сын их верховного правителя, то он посмеет. Мы все для него – не ровня. Мы все для него – дикари. Кроме того, возможность по своему усмотрению покидать мир мёртвых, в том числе возрождаясь в полностью зрелом теле, делает его абсолютно бесстрашным в плане смерти. Его храбрость объясняется просто – ему плевать. Убьют – и чёрт с ним. Смерть в его случае всё равно состояние не окончательное. Тем более что где и как возрождаться, судя по всему, решает он сам. Если всё это правда, то Франца-Иосифа ждёт очень мрачное будущее. А жизнь его становится с каждым днём все короче в ожидании удивительно яркого финала.
– Вы так уверенно об этом говорите… – покачал головой Бек.
– Ответьте, положа руку на сердце, – произнёс Вирт, – вам самому по душе то, что творят австрийцы со славянами?
– Это… мерзко, – нехотя ответил Бек.
– Не стесняйтесь, – мрачно произнесла Кайзерин, – Франц-Иосиф просто чудовище. Я бы ещё поняла, если бы он мучал и истязал народ на занятых землях. Загонял их на работы. Вынуждал бы голодать, отнимая продовольствие в пользу своего населения. Но своих… да… это чудовищно.
– Почему же тогда Меншиков не атаковал Вену сразу? Ведь мог: после битвы при Зальцбурге она лежала совершенно беззащитной.
– Вы не хуже меня знаете, что эта атака была слишком самоубийственной. Мы получили план операции до того, как Максим вышел в рейд. Он знал о том, что нам всё известно. Судя по всему, он знал обо всём ещё до того, как подал свой рапорт наверх. Там был блеф. Просто реалистичная картинка. Настоящий же план он держал в своей голове, никому не рассказывая. Атака на Рим была полной неожиданностью. Но, уверен, он к ней готовился. Сколько заготовок он применил? А ситуация с Неаполем? Он ведь прекрасно всё рассчитал.
#Виктор Эммануил III трусливый человек. И если дать ему время и возможность сбежать – он так и поступит. А ситуация с лагерем военнопленных? Куда ни посмотри – выглядит всё так, что он придерживается чёткого плана. Вы спрашиваете, почему не было атаки на Вену после Зальцбурга? Мой ответ – а зачем? Зачем ему её было тогда атаковать? Условия крайне неблагоприятные. В 1914 и 1915 годах он тоже на Вену не пошёл. Сейчас же своими манёврами и выходками он поставил Франца-Иосифа в крайне сложное положение. Поставил ему шах и мат. И теперь медленно и со вкусом его растерзает. Попытается, во всяком случае.
– А мы? – повела бровью Кайзерин.
– А мы проиграли войну. Просто проиграли, – развёл руками Герман Вирт. – Пала Италия. Скоро падёт Австро-Венгрия. Это поставит в запредельно сложное положение Османскую империю…
– А государственный переворот в России? Вы его не учитываете? – поинтересовался Бек.
– А вы думаете, что русские устоят перед своей вековой мечтой захватить Черноморские проливы? – чуть насмешливо спросил Вирт. – В том конгломерате оппозиционеров, что жаждут свержения монархии в России, нет единства. И если война с Австро-Венгрией и Германией не вполне понятна для простого народа, то проливы – это их грёзы. Никакое наступление на Австро-Венгрию не сможет принести столько славы, сколько взятие Царьграда и водружение над Святой Софией креста. Тот, кто войдёт в Стамбул победителем, затмит своей славой всех вокруг в глазах русского общества.
Бек медленно пожевал губы, обдумывая данный сценарий и время от времени поглядывая на Вирта. И где-то через минуту он расплылся в кривой улыбке, заметив:
– Это действительно интересно.
– Только не забудьте эту мысль донести до Брусилова, – также криво улыбнувшись, добавил Вирт. – Нам выгоден государственный переворот в России. Это да. Но нам невыгодно падение монархии и участие войск в этой возне. Вот разгром Меншикова или хотя бы его блокирование в Италии позволит заключить мир с Антантой на максимально мягких условиях. Это да. Это хорошо. Сил ни у Англии, ни у Франции наступать больше нет. Мы держим приличную часть французских территорий на севере. Если мы заключим сепаратный мир с Парижем, вернувшись к довоенным границам, то освободим войска для войны с Россией. Что позволит нам их перебросить на Восток и уже на совсем других условиях потребовать мира. Возможно, и с возвратом к довоенным границам под гарантии нашего невмешательства в захват русскими Черноморских проливов.
Кайзерин внимательно посмотрела на Вирта и улыбнулась. После чего произнесла:
– Осталось дело за малым – разбить или хотя бы заблокировать Меншикова. Насколько это реально?
– Кем бы он ни был, в его руках всего лишь полк. А нам не требуется его полностью уничтожать. Просто сделать невозможным дальнейшее быстрое продвижение по дорогам основными силами. Это вполне реально. Не так ли? – поинтересовался Вирт, глядя на Бека.
Тот нервно хмыкнул и буркнул:
